Чёрная благодарность

   - Вот видишь, старая, а ты думала никто не узнает, что сын твой ушёл с красными, - сказал Сулев Екатерине, - ошиблась ты, бабка, нам всё известно о твоём красном выкормыше.
 
   Шёл третий месяц войны, которая своей военной машиной, безжалостно прошлась и по этому, небольшому посёлку эстонского Причудья.
   С самых первых дней немцы методично бомбили небольшую гавань, превращая все лодки и судёнышки, стоящие там, в труху. Эти бомбёжки задели и сам посёлок - дома на побережье разбомбили, а многие сгорели от зажигательных бомб.
   Вот и дом Екатерины сгорел и теперь её семья ютилась в бане, построенной мужем далеко от дома и поэтому огонь до неё не добрался.
   Сам он погиб весной, за два месяца до войны: молодая кобыла испугалась паровоза, на переезде, и понесла телегу с ездоком прямо под колёса. Сама она проскочила, перед железным монстром, а телегу, вместе с мужчиной, размолотило в щепки.
   Старший сын - Мишка, которому тогда исполнилось, только-только восемнадцать, в тот день работал на делянке - пилил лес с бригадой лесорубов.
   А скоро началась война.
   Мишку призвали в Красную армию и он ушёл с отступающими войсками. Дома, с Екатериной, остались две дочки и второй, тринадцатилетний сын.
   Потом пришли немцы, установили оккупационный порядок и начали собирать, как они говорили, излишки продуктов и зерна.
   Но сами немцы по дворам не ходили - это делали полицаи - эстонские  "Омакайтсе". В основном, в эту "самозащиту", входили местные сельчане и жители близлежащих деревень и хуторов.
   Вот и Сулев, пришедший в тот памятный день, был старшим сыном соседа Екатерины. Она его знала с малолетства. Ненависти, ни к нему, ни к его семье никогда не испытывала. А наоборот - нет-нет да и радовала их каким-нибудь подарком. Соседи жили бедно, а семья была большая и Катя, все вещи своих детей, из которых те вырастали, отдавала соседям. Иногда приносила в их дом какие-то продукты, не из жалости и человеколюбия, а просто по-соседски.
   Но новоиспечённого полиция не трогали такие тонкости и сантименты. Он схватил женщину за руку и потащил на улицу,
   - Молись, старая, своему русскому богу, - сказал утырок направляя свой "шмайсер" на Екатерину.
   С ним были ещё два незнакомых - не местных мужика. Они были постарше и видно поумнее, один из них взял автомат Сулева за ствол,
   - Не дури! Она то тут при чём? Вот если поймаем сына - расстреляем. Оставь бабу в покое.
   Сулев недовольно сплюнул и пошёл в сторону телеги, на которой они приехали, ворча угрозы и зло оглядываясь на соседку.