Встреча

Осторожно, двери закрываются…
Основано на реальных событиях
Имена изменены
- Станция «Парк Культуры».
- Извините, вы выходите? – нежный голос прозвучал позади меня.
Как только я обернулся, увидел молодую девушку, лет двадцати пяти, одетую в замшевое пальто. На ногах блистали сапоги из крокодильей кожи. Лицо было довольно милым и приятным, таких мало в Москве, а если и есть, то истинное скрывается за огромной кучей бархата и паленного макияжа. Не хотелось наблюдать это снова. Хоть я и не был мастером в таком деле, в определении красоты, так как сам её не обладал, мог определить истинное лицо такого чуда. Изумрудно ликерные глаза, похожие на два малюсеньких озерка, острый маленький нос и яркая помада смотрели на меня. В этой гримасе я увидел что-то необычное, будто аспиды, которые трепетали вокруг меня остановились и дали минутку на размышление. Мировые проблемы никогда не были актуальны, а, глядя на нее, я убеждался в обратном, будто видел ее в своем самом ужасном сне, в котором она в роли человека со всеми пороками отбивается от злых невольных, что так сильно волнуются за свою родину. Только вот сон этот никак не гармонирует с ее внешним видом. Уж непохожа она на проблему, слишком хороша! Рельсы уже затрещали и поезд, который все это время внимал мои мысли дал свои ревы и отправился на следующую станцию, в котором, больше чем уверен, стоит такой же парнишка и также взирает на кого-то другого, возможно поезд наблюдает так за всеми и ему это нравится, кто знает. Заметив ее оценивающие взгляды я смутился и немного поморщился, мне показалось, этонекрасивым, поэтому да бы устранить эту ситуация я прикрыл рот за верхушкой бежевого пальто. Я замер, как и она, в этот момент чувство неловкости одолело меня с ног до головы.
- Ты пишешь стихи? – сказала она, увидев торчащую папку у меня в сумке и крутя головой, похожее на поддакивание.
- Нет, с чего вы взяли?
- Просто изредка встретишь человека, который несет с собой сумку с записями, похожие на писательские работы. Ваши манеры говорят об обратном, будто вы тут ищете себе музу или, как вы там это называете, в..в..вдохновение? - тут же принялась смеяться, показываю указательным пальцем на папку, из-за того, что она наклонилась назад, ее палец стало быть направился на меня.
Она искренне считает, что это глупо - быть писателем. Изображать жизнь в строках для нее не удивительное. Я дал диву ее смелостью. Онане принимала мои увлечения, это в их кругах принято называть непривычным указателем на моду, а наоборот считала это нереальным делом для человека в бежевом пальто с папкой под подмышкой. Когда я учился в Педагогическом университете, всегда взирал на таких людей и очень много думал, стоит ли делать поспешные выводы по их внешнему виду, я так и не определился.
На манжетах пуговицы немного дали веревок, от чего и взор на них было сложно не заметить, причем он был пуганным и немного смутил ее, видно, она никогда не видела таких ( они были обвернуты и застежка торчала с другой стороны), возможно, поэтому ее глаза вылупились и немного покосили, а рот принял форму лунного серпа, я не решил держать эту паузу и продолжил- Я вовсе не писатель, это проекты по работе, мне нужно их сдать сегодня. – Я тоже решил немного ухмыляться, что бы это не выглядело слишком неловко и непристойно.
- Прости, я слишком груба с тобой. – Приблизила ладонь ко рту и тихо похихикивала, еле слышным голосом, и не потому что хотела, чтобы я не услышал, как раз наоборот, она жаждала этого.
- Вы мне кого-то напоминаете.
- Кого же?
- Аглую Стевенхорст, знаете такую?- Уголки глаз приподнялись, чтобы дать знать, что вопрос действительно интересует.
- Я далека от искусства, считаю, это дело немного не прибыльное, - зажала плечи в узел.
- Вы ошибайтесь, в любом деле есть прибыль, просто попытайтесь ее найти.
- Да? И где же мне искать?
- Посмотрите на мир, неужели вы не выискиваете красоту? – Размахнулся руками и повел рядом с ее головой.
- Нет, у это мира много и плохих сторон, только вот люди их не замечают, привыкли, что на это никто не обращает внимание, вот и сдались.
- А вы тоже сдались?
- Я сдалась уже давно, когда никто меня не видел, я умирала от нашего «доброго мира» и до сих пор умираю.
- Я вас не совсем понимаю, то есть вы несчастна?
- По мне не видно, правда? –снова небольшая улыбка в виде серпа, только в обратную сторону
- Безусловно я не праве осуждать вас, но вам не кажется, что с этим нужно что-то делать, нельзя ведь смириться с этим, это как-то не по-человечески?- В этом мире люди давно погибли, остались их силуэты, которые летают вокруг нас и ворчат: «Ты такой ужасный, да кто ты вообще такой!?»,а тебе остается принимать это, потому что если покончишь с собой, тебя примут за слабака, такую беззащитную собаку, которая несется от одного человека к другому, просит помощи, а люди дают ей под ухо или бегут, потому что считают, что она их съест, они не понимают, что этой собаке, покрытой лохмотьями, очень больно и страшно. Человечество давно вымерло, и каждый должен это понимать. Мы живем, чтобы умереть.
Сложно описать мои эмоции тогда. Слушая ее слова, я все больше и больше понимал, что может быть она права, может действительно человек давно вымер, как саблезубые тигры, остались помыслы и их силуэты, которые летают над нами и подсказывают, как нам лучше «убить человека», словами или воткнуть нож в спину. Только я не совсем понимаю, почему она так груба с каждым человеком на этой земле, действительно думает, что именно ЛЮДИ вымерли, а их силуэты такие жестоки и беспощадны.
- Почему ты сравниваешь людей с животными, не все ведь настолько нечеловеческие, чтобы превращать их в животных?
- В том то и дело, что все, я пока не встречала «хорошего человека», одни маски на лицах, а под ними покорность дьяволу, что так бессильно пытается нас увековечить, и пока, смотря на этот мир, у него действительно получается.
Вокруг нас в тот момент летало что-то сверхъестественное, то чего я бы никогда не почувствовал, если не увидел ее. Вуалировали яркие и красивые мысли. Казалось, если повернув голову в сторону, упущу свой шанс увидеть ее еще раз. Бурная фантазия разыгралась в моей и без того уставшей голове. Общение с ней сопровождалось многим удивлением, она всегда взирала на меня, и немного смущалась. Люди такого сорта редкость. Не то, что я делю людей на сорта, просто их непохожесть безумно высока, их скорее можно отнести к отдельным существам с таким же отдельным миром, со своими законами, которые они безудержно соблюдают.Это у каждого человека, никто не хочет, чтобы кто-то видел это или даже чувствовал, это нормально, просто не совсем правильно. Мы не доверяем всем, кто хочет нам помочь, просто скромные или, правильнее сказать, белые, как перья альбатроса. Но мы хотим себе новое платье, новою сумку из крокодильи кожи, новые туфли Шанель, часы с датчиком сердцебиения, и ведь обязательно найдется тот, кто займет кучу денег, купит себе всё, что ему нужно, а потом с разбитым лицом будет лежать с комаром в кармане. Это тоже норма в нашем мире, желание – страдание.
- Не желаете прогуляться? – сказал я, не понимая, было ли это культурным предложением, возможно, она подумает, что я пытаюсь завертеть с ней роман, и далеко в душе я действительно этого хотел, но в те мгновенья меня больше волновала ее точка зрения, все больше мне захотелось узнать о ней и понять, почему же она так ненавидит людей
Ответа она не дала, только покрутила головой в сторону выхода из станции и тихим голосом потащила голову ближе к моему уху. «Тебе пора идти, Вильям, тебя ждет солнце на верху, а мне темень в глухой тиши надменной, в которой обитают потерянные мною люди, я не хочу видеть тебя там!» - прошептала она, держа правой рукой правую сторону моей шеи, а потом обделила наше общение небольшим поцелуем в лоб. Она ушла, помахав рукой на последок,посматривала в сторону приближающего вагона. «Тебе пора идти, иначе не успеешь сдать работы!» - последним криком уже возле выхода она оставила меня наедине с самим с собой. Когда я вошел в вагон, никак не мог понять, было ли это последним нашим разговором или Всевышний подарит мне еще один шанс встретить ее, человека, что открыл мне глаза на людей, которых я поначалу так сильно любил и считал, что в них вся сила, что только нам суждено выбирать себе судьбу. Но, когда я встретил человека, который думает иначе, наконец сообразил, что людей ничего не отделяет, и судьба у них одинакова. Я зашел в вагон.
 Он уже к тому времени был немного пустым, только в соседнем слышалась музыка. Гитаристы, несмотря на весь шум за вагоном, водили рукой по струнам, их тело двигалось в такт рук, а значит и в такт песни. Еще мне удалось услышать французов и итальянцев chemusicameravigliosamiamadre ; unadonna! Оттуда же беловолосые французы, хлопая в свои обшарпанные ладони обращались к соседу со словами Jedonneraismaviepour;couter;apourtoujours ! Весь мир крутился в глазах этих людей, вестимо эти люди развлекаются, они ведь в поездах именно для этого, музыка для них, как девушка сенная для своего господина. За все мои путешествия в этом прекрвасном мире, я не разу не видел сидящего, который читал Оскара Уальда или Полу Хокинс, это странно, неужели ни для кого это не казалось обыденностью и нужным делом?
Вокруг был шум. Мне привыкшему к тишине, умиротворению, утреннему воздуху, эта поездка показалось адом. Сотни лиц, открытые и мерцающие телефоны, лязг колес и грохот летящих поездов до такой степени отличались от моего обыкновенного досуга,что я прикрыл глаза, упершись ногой к двери и попытался отрешиться от этой подземной реальности.
Все, сидящие рядом со мной, никак не могли догадаться, что причиной плохо настроения писателя, всем казалось, что писатели всегда добры и красивы ко всем, может стать молодая девушка, что так равносильно оповестила меня о всех прелестях нашей жизни. Людей было много, вдалеке от меня вцепившись в поручен стоит старый и, как подсказывала мне моя душка, в душе совсем молодой старик. В окружении фанатиков электронных предметов, он был как мак среди хризантем, необыкновенным и невероятно простым. Под подмышкой он держал маленькую книжку «Испанская война», которая также буквально блистала среди черных масс человека. Он увидел меня, улыбнулся, будто приглашал в свою библиотеку, а мне, человеку, что уже давно засел в библиотеке нашей жизни, это приглашение показалось немного раскрепощенным и неестественным, будто продолжение мне уже было известно.
Вагон медленно остановился, я подхватил свой рюкзак и вытащил на платформу под огромный смех и дрыганье ногами, как дрыгаются обычно люди во время холодного мороза. С высота своего роста я глянул вокруг, увидел множество напряженных лиц, что так сильно спешили по делам. Вдалеке два больших мужичка толпились вблизи маленьких детей, а старый продавец газет сидел возле поручней с бледно зеленными глазами, приближая свой взор на новую газету, в это время суетливая беготня продолжалась. Я стоял в надежде, что старик поможет им разобраться с этими неважными делами, но при каждом его тяжелом вздохе, я все больше убеждался, что мир не пожалеет его, как и эту загадочную девушку.Я вышел из метро на улицу, где меня встретил свежий январский воздух с попутным ветром. Англоговорящий ангел пронзил меня с ног до головы, дал повод насладиться этим днем. Я затянул сигарету, хоть и понимал всю силу его вреда. Но, если не обращать свой взор на это, сигарета в конце тяжелого и напряженного момента как никогда расслабляет и дает силы на последующие рывки. Я шел домой и подсознательно мне хотелось снова случайно встретить эту молодую особу, она меня очень сильно обворожила, несмотря на то, что моя натура довольна хладнокровна и незнакомые люди никак не дергают ниточки моей души, все произошло иначе, как никто не ожидал.
Я никогда не забуду ту самую, что открыла мне глаза и подарила жизнь, ее сердце буквально поселилась в моей душе и будет там до конца моих дней. Когда гроб мой будет послан в землю, начертания ее слов будут отпечатаны на моем памятнике. Она не хотела видеть меня там, в глуши надменной, но жизнь, которую заслужило мое сердце скажет ей, что уйти от взоров человека – это лучшее решение. Превратится в силуэт и летать над самим собой, подсказывать, как нужно помогать – это намного лучше быть использованным и ничтожным.