Ч. 262 Блистательная или трагическая страница?

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/11/04/1062
 
Британский шлюп "Trincomalee" следовал с припасами для арктической эскадры в порт Кларенс на южной стороне мыса Принц Уэльский при входе в Берингов пролив. На русские поселения Российско-Американской компании англичане не нападали.
 
Война войной, а коммерция коммерцией: существовала тайная договорённость, что британские корабли не будут  захватывать собственность Российско-Американской компании, а русские  - собственность Компании Гудзонова залива.
 
Команда английского шлюпа прекрасно отдохнула в Каллао и была по-зимнему экипирована. Фрегат в полтора раза превосходил шлюп по артиллерии.

Когда прозвучали на кораблях сигналы боевой тревоги, на «Авроре» откинули орудийные порты(четырехугольное отверстие в корпусе корабля с откидной створкой, через которое орудие выставлялось наружу - прим. автора), но орудия не выдвигали.
 
Орудия выдвигали вперёд, потому что при выстреле, как вы, дорогой читатель, помните из школьного учебника физики, снаряд летит в одну сторону, а орудие - в другую. Это называется откат. Потом орудие снова талями подтягивали вперёд.
 
Командир английского судна вполголоса поинтересовался у старшего офицера, стоявшего рядом с ним, есть ли у того тёплая шуба. «Зачем, сэр?», - ответил тот вопросом на вопрос, опустив подзорную трубу.
 
«Боюсь, что нам придётся провести длительное время в Сибири», - усмехнулся капитан. К изумлению англичан, фрегат продолжал следовать прежним курсом.  Они решили, что русские просто их попугали, откинув орудийные порты.
 
Откуда им было знать, что не только вся жилая палуба была занята больными, но и орудийная. Даже открыть порты стоило огромных усилий, потому что эту работу выполняли тяжелобольные люди.
 
О том, чтобы выдвинуть пушки, не могло быть и речи. Все, кто мог ходить, работали с парусами. «Аврора» была совершенно беззащитна. Единственное, что мог сделать её экипаж – это взорвать крюйт-камеру, в которой хранился порох и бомбы, чтобы не попасть в плен.
 
Суда миновали друг друга с огромным облегчением для обеих сторон. Простуда и цинга свалили и командира фрегата. Медик, сам поддерживаемый двумя матросами, осмотрел командира и поставил ему диагноз – «воспаление брюшины».
 
Иван Николаевич Изыльметьев был не в силах выполнять свои обязанности. Он записал в шканечный журнал, что передал свои обязанности старшему офицеру фрегата капитан-лейтенанту Михаилу Петровичу Тиролю.
 
Изыльметьев понимал, что совершить плавание по Охотскому морю в Декастри при таком состоянии экипажа немыслимо. Перед тем как подписать приказ о передаче командования, он распорядился следовать в ближайший российский порт. Таким портом был Петропавловск.
 
Передав командование, Иван Николаевич, с трудом перемещаясь, не спал ночей, проводя их вместе с фельдшером у коек тяжело больных матросов.
 
Воды оставалось на пятнадцать дней, хотя порции её уменьшили до предела. Свежая провизия давно окончилась, питались сухарями и солониной.

Как назло, дули встречные ветры, приходилось маневрировать, работать с парусами, изматывая последних людей в экипаже, кто был способен ещё двигаться. Но люди работали, пока не падали, понимая, что спасение может быть только в Петропавловске.
 
К счастью, 18 июня наконец-то увидели долгожданные очертания Камчатки, а 19-го июня 1854 года «Аврора» бросила якорь в Авачинской губе, проведя в плавании шестьдесят шесть суток и пройдя девять тысяч морских миль.
 
Смертельно больные люди совершили удивительный подвиг, сумев довести фрегат до Петропавловска. А вполне мог  появиться в океане ещё один «Летучий Голландец». Сил убрать паруса у моряков уже не было. Они обрезали тросы ножами, и паруса рухнули на палубу.
 
Из всех судов, отправленных на восток, только фрегат «Диана» и корвет «Оливуца» достигли берегов Восточной Сибири в боеспособном состоянии.
 
Экипаж «Авроры» был болен цингой, «Паллада» находилась в разрушенном состоянии. Корвет «Наварин» стал в пути тонуть, весь его корпус прогнил, судно пришлось продать на дрова в Голландии, военный транспорт «Неман», который вёз в Петропавловск боеприпасы и такелаж, разбился в Скагерраке.
 
Военный губернатор Камчатки Василий Степанович Завойко сразу почувствовал неладное, не увидев привычного оживления на прибывшем судне. Он незамедлительно отправился на фрегат. Увиденное его потрясло: 35 человек лежали при смерти, 142 не могли ходить, Все остальные тоже болели цингой.
 
Губернатор распорядился немедленно собрать в городе все коляски, повозки, телеги и перевезти больных моряков в дома, построенные на Паратунских горячих ручьях. 
Кстати, на Паратунке и сейчас восстанавливают здоровье подводники после автономного плавания.

Завойко обратился к жителям города с просьбой помочь обеспечить авроровцев молоком, зеленью и свежим мясом.
 
Нужно заметить, что моряки даже в таком состоянии не обошли вниманием местных красавиц. «Камчатские дамы очень милы, есть прехорошенькие, жаль только, что не выговаривают буквы «с»: записал в своём дневнике едва передвигавший ноги наблюдательный гардемарин Гавриил Токарев.
 
Ни для кого из экипажа это страшное плавание на «Авроре» не прошло бесследно. Люди продолжали умирать на берегу. В Петропавловске умерли ещё 19 человек из состава экипажа фрегата. Здоровье всех оказалось подорванным.
 
Командир фрегата, старший офицер и многие другие участники трагического плавания «Авроры» рано ушли из жизни.
 
Завойко создал комиссию, чтобы выяснить причины столь ужасающих последствий перехода. У него самого имелся огромный опыт плаваний, в том числе и двух кругосветных, поэтому Василий Степанович сам возглавил комиссию.
 
Комиссия пришла к выводу, что командир, врач и офицерский состав сделали всё от них зависящее, чтобы обеспечить здоровье команды, но чрезмерная усталость людей и крайне неблагоприятные погодные условия привели к столь гибельным результатам.
 
За 66 дней фрегат прошёл расстояние в 9 тысяч морских миль без захода в порты. Никто не упрекнул Ивана Николаевича Изыльметьева в гибели людей. Но был пример и другого командира, Степана Степановича Лесовского, который провёл фрегат ещё более дальним путём, но сохранил людей и выполнил приказ следовать в Декастри.
 
Забегая вперёд, скажу, что после Крымской войны 15 июня 1857 года великий князь Константин написал императору, отправившемуся в Европу на курорт:

«Почтенная наша «Аврора», которая вписала одну из самых блистательных страниц в истории нашего флота, втянулась, наконец, в гавань после четырёхлетнего трудного похода (она вышла из Кронштадта в августе 1853 года).
 
Нельзя хладнокровно смотреть на её команду и офицеров. Все молодец на молодце. Зато они и по-царски награждены».
 
Продолжение http://proza.ru/2021/11/07/843