Ночь

Надо было идти по компасу, идти не останавливаясь, понимая, что в песках умирать, вдали от Родины, грешно. разведгруппа напоровшаяся на духов уже ушла далеко от кишлака, но чертовски далеко не очень ободряло, духи могли ждать у дороги, рассекающей эту местность, как рассекает нож разведчика тело врага, чертовски не хотелось умирать и этому щуплому лейтенанту оказавшемуся главным, чертовски не хотелось умирать и этим пятерым пацанам, не прожившим ещё главное в жизни, чертовски не хотелось умирать и раненному, одному из них, пуля духа задела бедро, и под перевязкой горел огонь. Песок под ногами топил бег, два парня держали третьего под руки, они точно выполняли какой то танец смерти, потом парочка менялась, и другие двое тащили товарища сквозь пустыню. Ночь. Афганская смертная ночь. Ни звука, теплынь. Заёзды точно нарисованные и умершие в этом мёртвом мире.

- Не могу больше, - прошептал пересохшими губами раненный, лицо его было страшным от боли.

- Терпи, - негромко сказал лейтенант, - Замените пару!

Разведчики снова сменились, таща раненого.

Лейтенант шёл впереди, и сверял маршрут, отчего то вспомнилась с добром родная школа, в которой он занимался спортивным ориентированием.

Замыкал движение крепкий низенький парень - тащил два автомата, свой и раненого.

Иногда ему казалось, что звёзды подмигивают ему, как какая то девчонка на танцах. Усталость слепила даже зрение. Усталость делала ноги ватными. Но умирать не хотелось. Умирать не надо. Умирать не надо! И он шёл позади разведгруппы, и они шли, как волки, шли не останавливаясь, зная что за ними гонится смерть! Но смерть где то заплутала в этой грязной чужой пустыне. Смерть где то села передохнуть на песок, а может смерть забыла о них? Парень тащил автоматы, и бредил почти наяву. Они шли уже четыре часа по пескам, потом пошли какие то чахлые деревья, которые, как ведьмы возникали перед глазами, как то неожиданно, но не страшили - им явно, этим ведьмам не нужны были автоматы.

- Ты бредишь, Санёк! Что с тобой! - орал лейтенант возле пацана лежащего на песке, и что то громко говорившего.

Глоток грязной теплой воды из фляжки и солдат встал, и снова пошатываясь пошёл за остальными.

Какие на х... ведьмы! Это просто какой то чахлый лес. Но отчего ветки тянутся к нему. Они живые! Они живые...

- Ранен, кровь на сапоге, - сказал кто-то.

- Этого ещё нам не хватало! - резко сказал командир.

Это они обо мне, подумал Санька.

- Дайте попить!? - попросил хриплым голосом. Прислонился губами к фляжке, сделал два глотка.

- Идём пацаны! - сказал громко он, но так ему показалось, он просто прошептал эти слова.

Они шли, шли сквозь ночь, как завороженные и они выжили, русский Бог им помог.