Глава 12. Негаданная помощь. Разгром пруссов

   
       По небу   незакатно ходило  солнце, три черных драккара  с надутыми парусами  ныряли в волнах  Студеного моря. Над ними кружили  чайки, летели брызги, в вантах   свистел  ветер.
       - А теперь мимо того острова, - указал Рюрик на  гряду  скалистых утесов, открывшуюся справа.  Рагвальд  молча  переложил  правило. 
       Вскоре открылся Мезенский залив, блестящий под  нежаркими лучами солнца,  в груди у ярла потеплело. Он узнавал очертания побережья, которое не видел  столько лет, ничего не изменилось.  Те же  отмели  и косы,  с бегающими по ним куликами, обрывистые  с редкими соснами берега, уходящие  в туманные дали тундры и вселенская тишина.
       - Вода здесь мутнее, чем  наша, - кивнул  Рагвальд  на  расходящийся позади след.
       - С материка в залив впадают две реки:  Мезень и Кула. Несут много  ила,- вглядываясь вдаль, - ответил Рюрик.
       Наконец там возникла  береговая черта -  спустив паруса, пошли на веслах. Вскоре открылась обширная коса  с  зеленой луговиной и белесым от зимних ветров частоколом.    У свайного  причала стояли коч   и   десяток лодок.
       - Пристаем. Никому на берег не сходить! - обернулся Рюрик и, сбежав  коротким трапом, прошел  меж румов на нос с драконьей головой. Трижды прозвенели гонги, весла втянулись внутрь,  по морской гальке проскрипели кили.   
       Спрыгнул  за борт, за ним Калле с Мунком   в доспехах,   со щитами и копьями. Выбрели на берег, пошагали лугом  к  закрытым воротам. Над частоколом виднелись головы в шлемах, блестели рогатины и топоры.
       - Кто такие,  и с чем пришли?! -  прокричали сверху.
       - Варяжский  ярл Рюрик! Пришел с миром! 
       Там посовещались,  спустя короткое время чуть скрипнула воротная створка, вышли трое. Впереди в кольчуге и  с мечом на поясе, изрядно седой Путята. Сделав два шага вперед,   остановился, выпучив глаза, - Велибор?!  У   стоявших позади   Тихомира с Ратом, отвисли челюсти.
       - Когда-то Велибор, а теперь Рюрик, (улыбнулся глазами). - Ну, здравствуй, дядя.
       - Племяш! - облапив ярла, принялся целовать. 
       - Ну, будет, будет, - похлопал   старика по еще широкой спине.
       - Мы вас считай,  похоронили,  - отстранился тот, утирая глаза. - А ты вон как.  Получается, живой.
       - Отца с Годимиром и других ватажников взяло море. А меня спасли варяги,- показал Рюрик на драккары.
       - Ну чего ж мы стоим? -  засуетился Путята.-  Эй там наверху, открывай ворота! Будем встречать гостей!
       - Командам  выгружаться и  обустраивать стан, - обернулся ярл к Калле с Мунком. Те, кивнув, враскачку двинулись назад.
       - Богатыри, -  покачал головой Тихомир. -  Мне б таких, молотобойцами.
       - Они умеют только воевать, -  потрепал его по плечу Рюрик,  и все  направились к воротам.
       Вскоре на берегу   запылали  костры. На вертеле жарился бык, приведенный мезенцами, рядом стояла бочка меда, а  в котлах закипала рыбная похлебка. Зная, что  тут живет род ярла, гости  вели себя смирно.
       Племянника  вместе с Хелли  и кормчими,  Путята, привечал в своей избе,  накрыв богатый стол. Рюрик же одарил родню  подарками: золотыми и серебряными  украшениями,  а еще солнечным камнем - янтарем.
       От них же узнал, что   мать  с братом, как и многие другие,   умерли  два года  назад от черной болезни, занесенной на погост соседями - чудью белоглазой.      Дядя теперь был старостой  вместо Деяна.   Жили    как  и прежде   промыслом морского зверя, охотой и земледелием.
       - А в Ильменский посад, как, ходите?  -  спросил  Рюрик.
       - Как же, почитай каждый год, за товарами, - огладил бороду староста. - Только нынче там  большой город. Зовется Новый, а посадником Тишила.  Как и  Деян ране,   веду с ним дела.
       - Кто такой посадник? - выпив очередную чашу меда, утер губы  Шварн.
       - Вроде князя, только выборный.
       - Поняли, конунг, -  счавкав очередной кусок мяса, сыто рыгнул Олаф. 
       После застолья    кормчих отвели  к себе  на постой соседи, Хелли уложили спать.    Дядя с племянником, в распоясанных  рубахах,  выйдя из избы,   присели на завалинке. На землю опускался вечер, с берега доносились   песни и смех викингов.
       - Шалить не будут?  - кивнул в ту сторону Путята.
       - Они знают, что вы мой род. Так что не опасайся, - заверил Рюрик.
       - Сильная у тебя дружина, племяш. Молодец к молодцу.
       - Досталась от названного отца, дядя. Один пятерых стоит.
       - А на щеке что за отметина? От меча?
       - Ерунда, царапина.
       Из двери избы вышла  жена  Путяты  - Милослава  сообщив,    в светелке гостю приготовлена   постель.
       - А свежее сено у вас на повети* есть? - чуть улыбнулся Рюрик.   
       - Как же, имеется.  Недавно косили.
       - Лягу там. Давно хотел  поспать на духмяном сене.
       - Ну, коли так, стели  обоим, - приказал жене дядя.   
       Вскоре оба лежали под крышей повети, пристроенной к избе, где  по просьбе дяди Рюрик рассказал о себе все, вплоть  до  нынешнего дня.
       - Да, поносило тебя, - покачал сивой головой  тот. Получается,  вместе с дружиной  желаешь послужить городу? 
       -  Да. А за это получить  землю и на ней остаться. 
       -  В служивых  у города сейчас нужда.  Идут распри с соседями и   твои варяги пригодятся.   Думаю, вече согласится. Да и я замолвлю слово посаднику.
       -  Пойдешь со мной на Волхов? - пожевал   травинку Рюрик.
       -  Отчего же, пойду. Коль такое дело.
       за этим гость уснул, ровно дыша широкой грудью, а к Путяте  сон не шел.   
Очень уж все было необычно:  чудесное спасение  Велибора и его новое имя; хоть   и басурманское, но княжье звание; сильная дружина и, судя по подаркам, немалое богатство.
       «Ладно, утро вечера мудренее»  подумал староста и тоже захрапел. Где-то в сене скрипел  сверчок,  под лестницей внизу вздыхали  кони.
       Отдохнув на берегу  двое суток,  утром третьих  вестфольдинги распрощались с мезенцами и,  погрузившись  в драккары, отплыли в Черную реку. На  корме головного «Змея» рядом с Рюриком и Рагвальдом,  стоял  одетый по дорожному  Путята.
       Идя в кильватере,    суда  на веслах поднимались вверх, преодолевая  течение. Ритмично стучали гонги, качались на румах спины, Путята   выступал лоцманом.
       Плыли без отдыха до заката, а когда солнце опустилось на западе, зашли в небольшую заводь. Став на якоря   разожгли костры,  сварив  из  купленных на погосте овец шурпу, похлебали  с ржаным  хлебом.   Выставив стражу,  завернувшись в плащи, уснули. С первыми проблесками  рассвета отправились дальше.
       По реке стлался туман, изредка плескала рыба, с высокого лесного берега  за  людьми наблюдала  медведица с пестуном*.
       На шестые сутки  под парусами (задул попутный ветер) вошли в   Онего. На нем играла невысокая волна, по небу плыли облака, ниже орали чайки .  Пересекли из начала в конец, вошли в исток Свири. У подножия холмов, справа,  виднелось небольшое селение с пашнями.
       - Раньше не было, -  обернулся к дяде Рюрик.
       - Верхний  починок, дальше еще  встретятся, - сказал тот. И  Рагвальду, - держи  на стрежень*. Тут мели.
       Еще через два дня  достигли  Ладоги, без конца и края, выгребли на Волхов.
       Здесь по берегам тоже встречались  новые починки с огнищами, на нивах созревал хлеб. Пристали к одному,   узнать новости. Со слов старосты там  проживал мезенец -  Томила  ушедший  два лета назад с погоста,  получивший  у Нового города землю и ставший его закупом*.
       Команды остались на берегу, Путята с Рюриком и Рагвальд  направились к селению. Оно состояло из  десятка изб  окруженных заплотом,  справа  ржаное поле, у березовой рощи  на лугу  мальчишки  пасли стадо.
       Томилы,  как и других мужиков  дома не оказалось, а  оставшиеся старики поведали  -   неделю назад  в селение прискакал дружинник с   повелением  всем мужикам идти  оборонять  Новый город. 
       - От кого ж это? - переглянулся   с варягами Путята.
       - Сказал от  соседских племен и пруссов.
       Распрощавшись, вернулись обратно, отойдя от берега, поплыли дальше.
       - Получается  ты ко времени, -  молвил дядя племяннику.
       - Выходит так, - заявил Рюрик.
       Новгород открылся спустя три дня. Все время плавания варяги не переставали удивляться словенским землям, находя их привольными и богатыми, а то, что увидели, повергло в изумление.
       - Да, - сказал Рагвальд,  бывавший во многих краях.- Похожие видел только у ромеев. Из камня.
       Когда стали подходить к пустым причалам, на башне детинца загудело било.
       - Думают  пруссы, -  обернулся к Рюрику Путята.
       С последними взмахами весел пристали.    Команды остались на борту, а Рюрик с берсерками и дядей сошли на берег. Варяги были в доспехах и плащах (на ярле красный), Путята в куньей шапке и дорогом кафтане.
       Било меж тем смолкло, воцарила тишина.  Неспешно пошли  к воротам, остановились у поднятого моста. На стенах поверх вала  блестели сотни шлемов, с воротной башни  зычно  донеслось - кто такие?!
       - Мезенский староста  Путята! -  выступил вперед. - А со мной варяжский ярл Рюрик!  Пришел с миром!
       Вверху возникла заминка (совещались), потом  мост, скрипя канатами, опустился.   Изнутри подняли запорный брус, одна из окованных железом створок  отворилась.
       Прошли мостом  в темный проход, на другой стороне  встретили  посадник с воеводой и бояре, все   в доспехах и при мечах. Остановились напротив.
       - Что-то мне знакомо твое лицо, варяг, - пристально  вгляделся в Рюрика  Тишила.
       - Не мудрено, -  хмыкнул староста. - Ты его  встречал отроком. Это мой племянник Велибор. Сын Деяна.
       - Так их же  забрало море?!
       - Было такое. Но Велибора вернуло. Ныне он варяжский ярл, и пришел к нам  с помощью.
       -  От помощи не откажемся, - покосился посадник на бояр. Те  солидно  закивали высокими шапками, а воевода Болеслав  с интересом разглядывал   берсерков.  Гиганты  в броне  стояли позади ярла, на обветренных лицах читалась невозмутимость
       Затем Тишила приказал закрыть ворота (заскрипели канаты, упал брус) и все направились вверх по улице мощеной плахами,  в детинец. Там расселись  друг против друга на   лавках  за столом,  куда  слуги доставили братины меда и кубки, продолжили разговор.
       Узнав, что за помощь Рюрик желает  получить  землю и обосноваться  там с дружиной, бояре, после недолгих раздумий,  согласились.
       - Только  решать будет вече, - сказал в завершение  посадник. 
       - У нас такой закон,-  добавили   Гурята с Захарием, что подтвердил Путята.   
       Болеславу  наказали разместить варяжские команды в  городской  слободе за стенами,  а Рюрику с  Путятой предложили жилье в детинце.
       - Мунк, доставите сюда Хелли, - приказал берсеркам ярл, когда те направились вместе с воеводой к выходу. - Это моя младшая сестра, - ответил на вопросительные взгляды хозяев.
       Покои  выделили в детинце. Когда разместился   с Хелли и  дядей, их навестила Любава.
       - Рада  узнать, что ты жив, - застенчиво улыбнулась.
       - И я рад  снова тебе увидеть, - сказал охрипшим голосом ярл.  Путята  с достоинством поклонился.
       За время, что прошло, Любава  превратилась в   красавицу, да такую, что у Рюрика сперло дыхание. Подобных  в других землях не встречал.
       - А это кто? - подошла к девочке, с интересом ее разглядывавшей.
       - Моя сестра по второму отцу. Зовут Хелли.
       - Красивое имя, - погладила по светлым волосам. - У меня тоже   есть  девочка. Будешь с ней дружить?
       - Буду, -  радостно кивнула. - А как  зовут?
       - Злата.
       - И кто же твой муж? -  сглотнул слюну Рюрик.
       - Был новгородским воеводой, год назад погиб в бою с венедами (вздохнула). Желаешь, я возьму  Хелли  к себе?  Присмотрю за девочкой.
       -  С радостью.  У меня будет много дел.
       Этим же вечером  у посадника собрался  военный совет:  Болеслав с Рюриком и Рагвальд, бояре, кривичский воевода Храбр  и мезенский староста.
       - Теперь город непременно  обороним. У нас  целых две  дружины и ратники, - начал совет  Тишила.
       - Это да, - согласно кивнули сидевшие по сторонам  бояре.
Болеслав с  Храбром и Путята  были того же мнения, а вот Рюрик с Рагвальдом     не согласились.
       - Мы бы не стали  ждать, когда враги будут у стен.  Их нужно разбить на подходе.
       - Это как? -  воззрились на них хозяева.
       - От Храбра мы знаем, захватчики  придут с Шелони, - заявил ярл. - Пруссы на ладьях, остальные  берегом. Тут  на них и  следует  ударить в удобном месте.
       -  Я  воевал с пруссами, - добавил  Рагвальд. - Они  достойные бойцы на суше. Но на воде сражаться не умеют. Там всех и утопим.
       - Они верно говорят, - поддержал варягов  Путята. -  Это сухопутное племя и бить их нужно на реке. А против  тех, что пойдут берегом, выставить новгородскую дружину.
       Возник спор. Бояре опасались  выходить из города, Болеслав  колебался, а Храбр помалкивал - его слово мало значило. Последнее слово было за посадником.
       Тот внимательно всех слушал, хмуря брови, размышлял, а затем, призывая к тишине, поднял руку. 
       - Сделаем, как предлагают варяги,   они живут войной. Ну а мы поможем с суши. Я сказал  (припечатал к столешнице ладонь).
       Гурята  пожал плечами, Якун с Захарием переглянулись, решение состоялось.
       - Теперь нужно  найти такое место, - продолжил посадник.
       -  А чего его искать?  - хитро прищурился  мезенский староста. - На Шелони есть укромный залив, мы бывали там с Деяном.
       - От города далеко?
       - С Ильменя  добираться   часа два.
       - Завтра покажешь.
       Ранним утром  из Волхова в озеро под парусом  вышел «Змей».
       Кроме Рюрика с командой, на борту были  посадник с Гурятой, воевода Болеслав и  мезенский староста.
       Погода выдалась ясная, по воде слался легкий туман, с восходом солнца вошли в устье Шелони. Спустив парус, на веслах стали подниматься  вверх меж лесистых берегов   с отмелями, песчаными косами   и мелкими заливами. 
       - А теперь кормщик  давай  в плавни, -    указал Путята рукой  на густую стену  высокого метельчатого тростника, открывшуюся после очередного поворота.
       Рагвальд кивнул помощнику, тот переложил правило  и драккар,   прошелестев сквозь нее, вошел в довольно обширную заводь, укрытую от посторонних глаз.
       - Табань, -  сказал  Путята,  корабль прошел еще немного и застыл у берега. К нему  опускался высокий холм, густо поросший лесом. 
       - Потаенное место, -  огляделся  с кормы по сторонам посадник.
       - С реки и не подумаешь, что тут  проход, - добавил  воевода.
       -  А  сверху,  - кивнул  староста на холм, - реку видать далеко вперед. Ну, как племяш,   подойдет?  - взглянул на Рюрика.
       - Подойдет, дядя, - одобрил тот. - Лучше   не придумаешь.
       Сойдя на берег,  поднялись  на холм.  Впереди насколько хватало глаз,  петляла река, отливая на солнце серебром и теряясь у   горизонта. За  холмом  вдоль берега  тянулась заболоченная низина, а второй  был  сухим с дремучим бором. 
       - Тут выставим караул, - обернулся к Рагвальду  ярл. Кормчий  одобрительно кивнул, - высокое место.
       - А на том берегу устроим  засеку, - показал рукой  Тишила. -  Перехватим тех, которые  пойдут  сушей.
       Спустившись вниз и чавкая в тине, поднялись на борт. Два викинга отпихнулись шестами,   драккар, выйдя  из заводи,  тенью  заскользил обратно. Ритмично поднимались весла,  драконья морда на  чешуйчатой  шее грозно скалилась клыками.
       На следующее утро  от   причалов города  отчалила флотилия. Впереди плыли драккары Рюрика, за ними десяток  кочей и ладей с новгородской дружиной и ратниками.  Малую часть во главе с Храбром оставили для охраны.
       Миновав Ильмень  вошли в   реку, стали поднимать  на веслах против течения. Достигнув  тайной заводи  драккары исчезли в плавнях,  а кочи с ладьями  стали выгружаться на другом берегу. Потом,  отчалив, ушли обратно. В лесу застучали топоры,   стали рушиться  деревья.
       Рюрик с Рагвальдом, выставили  на холме караул,   остальные  занялись обустройством лагеря.  На закате в лодке приплыли  воевода с посадником, уговорившись о сигналах,  вернулись на свой берег.
       Потянулись дни ожидания, на реке было пустынно. Изредка в плавнях плескала выдра,  стояли последние теплые дни, птицы сбивались в стаи.  К утру выпадали  холодные росы.
       Спустя неделю, ближе к вечеру, с холма прибежал  викинг, - идут! - сообщил ярлу.
       - Харальд,  дай знать  на тот берег, - приказал  второму. Подождав, когда тот отплыл в  лодке, вместе с Рагвальдом и Путятой поднялись  наверх.
       В розовом закате, далеко впереди,  на реке темнели  точки, постепенно увеличиваясь.
       - Насчитали  двенадцать, ярл, -  пробасил  старший караула, приземистый  крепыш, с лицом украшенным татуировкой.   
       - Спустя час засранцы  будут здесь, - довольно оскалился  второй -   рыжебородый  и  с    косами на висках.
       Вместе с караульными спустились вниз, где вестфольдинги  уже облачились в доспехи, ярл скомандовал, - на борт!
       По сходням  перебежали на драккары  и расселись по румам. Чуть загребая веслами, в ряд подошли к краю плавней. Рюрик,   взобравшись на шею  «Змея»,  уселся,  свесив ноги  на драконью морду,  откуда  открывалось  верховье. В томительном ожидании потекли минуты.
       Наконец из - за речного поворота,  одна за другой, стали появляться ладьи  до отказа набитые войском.  Тускло блестели  шлемы, кольчуги и брони, торчали жала множества копий. Когда первая    подошла на полет стрелы, ярл  закричал, - Один! и  кошкой спрыгнул  на палубу. 
       Под частые удары гонгов, мелькая веслами    драккары вынеслись из плавней,    «Змей» с ходу протаранил  борт головного судна. Оттуда с воплями посыпались в воду пруссы, завалившись на бок опрокинулось.
       То же проделали   с двумя «Вепрь» с «Касаткой».
       Развернулись над обломками с тонущими, еще   на три полетели  абордажные крюки.  Подтянувшись, с ревом  вломились на вражьи палубы, глухо застучали мечи и топоры. Вместо того, чтобы прийти на помощь, оставшиеся ладьи  стали  в панике отворачивать  и приставать к другому берегу.
       Но как только   кили выползли на песок, из леса полетел ливень стрел и камней из пращ. Они пробивали  кольчуги, сминали шлемы, впивались в лица и ломали конечности. После нескольких таких залпов  на врага ударила дружина, началось избиение.    
       А на реке  варяги  расправлялись с остальными: вниз сплывали  две ладьи с порубленными  телами, еще на одной, побросав оружие, пруссы сдались. Взяв ее на буксир, драккары   высадились на место схватки, где новгородцы  вязали пленных.
       Собрав оружие и раздев  убитых, подсчитали потери.   У  вестфольдингов таких оказалось трое, не считая  раненых, новгородская дружина потеряла два десятка.
       На землю  опустился вечер,  в стане  за засекой  у пылающего костра   Тишила с Рюриком и Рагвальд, допрашивали  захваченного  прусского князя. Звали его  Кауп,  держался независимо и гордо. На вопросы кормчего, знавшего их язык, не отвечал.
       - Мунк, помоги князю, - когда   тот рассмеялся на очередной, приказал  Рагвальд.
       Берсерк молча подошел к пленнику, схватил за волосы  и  кинжалом  отсек   ухо.
       - А-а-а! -  истошно разнеслось по лесу
       - Если   не станешь говорить, прикажу отсечь второе. А это для  тебя позор, - бесстрастно сказал кормчий.
       - Буду, - прорычал Кауп, зажимая  ладонью   рану. 
       - Так когда   подойдут остальные?  Сколько, и кто ведет?
       - Завтра будут здесь (с ненавистью уставился на варяга). Словен под тысячу. А ведут их родовые  старшины -   Бава, Глеб  и Радомир.
       - Собаки, - поворчал Тишила. - Хуже пруссов.
       После  того  как пленника увели к другим, начали совещаться. Сила у недруга осталась немалая. И   варяги снова предложили решение.  Взяв на борт  часть дружины, подняться драккарами  на версту вверх и затаиться у берега. Когда враг пройдет и начнется  сражение,  ударить с тыла.
       - Да, в войне вы поднаторели, - согласились Тишила и Болеслав.
       Ночь прошла спокойно, а как только  на востоке  просветлело, от берега отошли драккары,  приняв две сотни ратников. За лоцмана снова был Путята. Тихо работая веслами, скрылись в предутреннем тумане. Через версту пристали  в тальниках под береговым обрывом, наверх покарабкались разведчики.
       Когда  туман рассеялся,  и над лесами взошло солнце, с обрыва вниз спустились двое - идут. 
       Вскоре послышались  людские голоса, конское ржание и звяк железа - двигалась большая рать. Потом удаляясь, звуки стихли  (наступила тишина), стали выгружаться. Тяжело сопя и помогая копьями,  поднялись наверх.
       Варяги выстроились в  стену щитов, с Рюриком и Рагвальдом в центре, ратники со своими старшими - за ними. По команде  ярла  двинулись    изрядно вытоптанным лесом вслед  за врагами.
       На половине пути  от засеки донеслись многоголосый  вой    и лязг железа, не ломая строя побежали.
       Варяги с ходу врубились в задние ряды, ратники через них метнули копья и, рассыпавшись по сторонам, взялись за топоры. Слышались  глухие удары, хруст костей  победные крики и стоны раненых.
       Зажатым с двух сторон   словенам приходилось туго. С засеки их разила новгородская дружина, с тыла теснили ратники с варягами. Те перестроились клином (на острие ярл с берсерками)  и умело крушили противников. 
       Не выдержав удара, кривичи с чудью и мери стали  отступать в лес, где были загнаны в болото  и большей  частью перебиты. Оставшиеся,  выбравшись из трясины,  сбежали в лес.
       Преследовать их  не стали. Разгром был  полный. Убитыми пришлых  насчитали  семь с лишними сотен, погибли  вражьи  староста  Бава и Радомир.   Глеб    попал в плен. Дружинники с ратниками потеряли  семьдесят шесть человек, викинги  четверых.
       - Так что, собака, захотели новгородских земель?  -  блеснул глазами  Тишила, когда  чудского старосту привели к нему в шатер.
       Глеб со скрученными за спиной руками, опустив русую голову молчал.
       - А пруссов пошто привели? -   подошел  Болеслав с  перевязанным плечом.
       - Винюсь, -  тихо сказал староста.
       - Виниться будешь  на вече, -  сдвинул брови посадник. - Отвезем на его суд.
       Этим же днем он отправил в Новый город  лодку с тремя  гриднями, повелев  Храбру выслать  за дружиной ладьи.
       Войско меж тем  собирало тела своих погибших,  строило из засечных бревен погребальный костер. К ночи, озаряя берега и  уснувшую реку,  он ярко запылал. Вверху, на платформе рядами лежали тела новгородцев и варягов, объятые пламенем. Их души уносились  к своим богам.
 
       …Тяжело груженные  драккары  с  ладьями  шли вниз по Шелони в Ильмень. Помимо  новгородцев с варягами на них находилась военная добыча и сорок два   пленника во главе с  Глебом.
       У причалов победителей встречала ликующая толпа,  с почетом   сопроводив в город. По такому случаю в детинце и на главной площади был устроен пир, шедший до глубокой ночи.
       Застолий Рюрик не любил  и, уйдя пораньше, поднялся в  покои к Любаве. Там  его радостно встретила Хелли   в  белой льняной рубахе с вышивкой по вороту и рукавам, жемчужном кокошнике  и   башмачках красного сафьяна.
       - Ты вернулся? - подбежала к брату
       - Да, - погладил по плечам.
       - Это мне тетя Любава подарила,- похвасталась обновами.   
       - Красиво, - присел на лавку усланную ковром  - А где сама? 
       - Укладывает спать Злату.
       Вскоре появилась Любава. Увидев гостя  зарделась, опустив пушистые ресницы, - здравствуй  Рюрик. 
       - Здравствуй  Любава - встал. - Спасибо, что присмотрела за Хелл и  подарки.
       - А тебе, что помог отстоять город.   Слышала от батюшки,  желаешь поселиться в наших землях?
       -  Хотелось бы. Вместе с дружиной. На прежних  нас никто не ждет.
       - Я замолвлю слово, если ты не против, - окинула теплым взглядом.
       - Не против,- покраснел ярл. 
       Поговорив еще немного, распрощались, Хелли осталась у Любавы. С ней ей было интересней.
       Утром било призвало всех на вече. Вскоре площадь заполнилась до отказа, на помост в центре взошли посадник с боярами и ярл. Первые в высоких собольих шапках и бархатных кафтанах, ярл  в  доспехах, поверх алый плащ.
       - Люди новгородские! - обождав  пока шум стихнет, обратился  Тишила  к народу.   - Мы одержали великую победу над врагом!
       Новгородцы  довольно загудели, в разных концах закричали, - слава!
       - А помогла в этом   дружина ярла Рюрика! (показал рукой).
       - Слава  Рюрику! - снова отозвалась площадь.
       И дальше посадник сообщил о   просьбе ярла  поселиться на новгородских землях  и стать союзником
       Вече затихло, переваривая услышанное.
       - Ну, так как?  - заворочал шеей посадник.
       - Пускай селится, земли у нас много! -   откликнулась часть народа.
       - Не давать! Он басурманин!* - воспротивилась другая.  Возник спор, стали толкаться и хватать друг друга за  грудки.
       Тогда на помост  взошел Путята.
       - Какой  же он басурманин?!    Я мезенский староста, а Рюрик мой племянник. Сын Деяна. У вас   его многие  знали!
       - Знали Деяна! И тебя знаем! -  закричали снизу.
       - Дать! Дать  землю! - колыхнулась площадь. Никто больше не противился.
       - Спасибо люди новгородские!-  ступив вперед, поклонился на четыре стороны Рюрик. - Обещаю  соблюдать ваш закон и быть верным союзником!
       После этого они с Путятой спустились вниз и протолкались к детинцу.
       Начался вечевой суд.  Дружинники с копьями привели из  поруба*   Каупа с  Глебом,  и других пленников.  Князя  со старшиной присудили  утопить в Волхове, сбросив с моста, остальных  продать в рабство...