Сказочник

На эту больничку свозились зэки из разных колоний области, с разных режимов содержания. Здесь были и сложные заболевания людей, и травмированные зэки, и те, кто сам себя повредил, чтобы побыть на больничке - отдохнуть тем самым от условий изоляторов… Разный люд собирался в этом месте. Было тут вполне прилично. Чистые палаты. Врачи, медсёстры, лекарства – всё как положено.
Серого привезли сюда с травмой глаза. Успели ему спасти глаз хирурги на областной больнице. И только теперь, когда прошла уже неделя, и со здорового глаза сняли повязку, а перед этим повязка была на двух глазах, смог Серый осмотреться, как следует.  До этого часа только слушал он по вечерам, после отбоя, увлекательные пересказы книг одним из зэков. Надо признать, что человек видящий свет не всегда осознает своего счастья. Так не осознавал его и Серый. До тех пор это было, пока неделю не пролежал он в палате – не видя земного света. Может поэтому сейчас, притихший, лежал он на своей кровати, и вглядывался здоровым глазом в тусклые очертания палаты, и вслушивался в удивительный очередной рассказ Ерша. Серый уже знал, что у Ерша рак горла. Постоянно носил Ёрш белую повязку на шее.
Что – то в судьбе Ерша было ещё более страшным, чем у других зэков. И они это чувствовали. Относились к Ершу с почтением. Покой палата был нарушен  ввалившимся в неё Мотылём. Зэк этот был огромного роста, с каким – то всегда бледным лицом, искажённым ухмылкой. Мотыль пришёл вместе с юрким приятелем, находящимся на первом этаже больнички – там, в палате, не такой комфортной, как та, в которой лежал Серый, находились те, кто сам себя вскрыл – приехавшие из изоляторов. Что – то бурча, Мотыль быстро прошёл к кровати Ерша, и попытался ударить его. Приятель Мотыля остановил его. Послышалась какая – то возня. Затих Ёрш.
- А что он здесь байки загибает. Я вот больной по-настоящему, а меня завтра на зону, - с пьяной грустью пробурчал Мотыль. Но вот он успокоился. Послышалось его оседание на кровати, будто мешок картошки положили на кровать. Осталось от Мотыля только его тяжёлое дыхание: перегарное, наполнившее палату тухлятиной. Приятель Мотыля успокоил Ерша, и быстро ушёл.
До утра Серый не спал. Происшедшее его взволновало. Он не мог ничем помочь Ершу в трудную минуту. И от этой беспомощности было неловко.
Утром Мотыль, собравшись, ушёл – его вызвали на этап.
Прошёл день. Вечером в палате было непривычно тихо. Ерш замолчал. Ему просто не хотелось рассказывать больше книги. Что – то остановилось в этом бодром человеке.
Увозили на этап Ерша через неделю. Перед тем, как уйти, Ёрш со всеми попрощался, пожал зэкам руки. Слушая слова поддержки, нервно кривил губы. Серый вытащил из под подушки свой шерстяной шарф, переданный родными на недавнем свидании, отдал шарф Ершу. Их взгляды встретились. Они не сказали друг другу ни слова. Только пожали друг другу руки.

Рука у Ерша была непривычно холодная, точно неживая.