Берёзовая ёлка

1
– Геночка, ты где? Я боюсь, – плакала первоклашка Маруся, закутанная в большую клетчатую шаль.

 Она, с трудом переставляя ноги в валенках, продвигалась по глубокому снегу, засыпающему привычную тропинку. Кто протоптал эту едва видимую дорожку через кладбище, неизвестно, но, чтобы сократить путь, днём и ночью ходили по ней взрослые и дети. Геночка был двоюродным братом Маруси. Он уже второклассник, и ему не всегда нравилось, что сестрёнка хвостом ходила за ним. Желая избавиться от навязчивой спутницы, он частенько убегал от неё. Колючий снег и злой ветер, бьющий в лицо, мешали малышам двигаться вперёд. Маруся то и дело хватала брата за ранец.

– Надоела уже. Иди сама.

– Мне снег в пимы попал. Я не могу.

– Ну, и оставайся.

– Геночка, я боюсь.

  Брат ушёл вперёд, загребая валяной обувью нанесённый ветром снежный барханчик. Маруся заревела, перекрикивая завывания метели. Геночка вернулся.

– Вот навязалась!

– Мне этот платок мешает. Мамка завязала, а мне повернуться трудно.

– А чо штаны на пимы не натянула? Балда! В школе вытряхнешь.

– Не бросай меня, братик, – жалобно заныла Маруся.

  Геночка взял за руку сестрёнку и так «на буксире» довёл её до школьной калитки.

  Когда Геночку записывали в первый класс, Маруся уже знала все буквы, умела читать по слогам, считала, как она говорила, до «двести». Но всё равно её не взяли в школу, сказали, что ещё мала. Зато Геночка стал её первым учителем. Любознательный малыш, придя из школы, рассказывал Марусе всё, чему сам научился. Так, благодаря Геночке, Маруся по-своему успешно освоила материал первого класса до школы. Даже брала книжки с картинками в сельской библиотеке и очень этим гордилась.

  Став ученицей, Маруся каждый день спешила в класс в ожидании чуда и ни разу не разочаровалась. Всё ей нравилось в школе, особенно полюбила девочка учительницу.  Накануне ненастья Ольга Викторовна сказала, что в метель в школу можно не приходить. Однако учительница попросила, чтобы родители привели учеников на генеральную репетицию в одиннадцать часов. Расстроенная Маруся спросила:

– А если я приду на уроки, вы меня выгоните?

– Нет, конечно, не выгоним, – лучики засветились за стёклами очков молодой учительницы.

  И вот две заснеженные фигурки ввалились в коридор. Дети тщательно обмели самодельным веником валенки, облепленные снегом, как густой мыльной пеной, громко затопали. Встряхнув шапку с подтаявшими от снега каплями, Геночка засмеялся, легонько подтолкнул сестрёнку вперед. Прищурив правый глаз, сказал:

– Буран – обычная жизненная ситуация зимой. Так говорит мой папа. А ты: боюсь, боюсь.

– Я уже не боюсь, – с теплом глядя на братишку, прошептала Маруся.
 
  Сквозь узкую щёлку дверцы круглой печки в коридоре виднелись радостно потрескивающие огоньки-звёздочки, предвестники скорого праздника.  Самого любимого, с бенгальскими огнями и разноцветными гирляндами. Из классной комнаты вышла, всплеснув руками, Ольга Викторовна.

– Как же вы добрались, мои хорошие, в такую непогоду?

– Мы же вдвоём. Мне Геночка помогал, тащил меня «на буксире», – сказала, улыбаясь, Маруся. – У нас же сегодня генеральная репетиция. А завтра праздник. Мне мама уже приготовила платье снежинки. Очень красивое! – громким шёпотом проговорила Маруся, в глазах которой появились какие-то бесенята- котята.

– Завтра ты будешь самой красивой снежинкой, – заметила учительница. – Мне нравится, как ты выразительно рассказываешь стихотворение.

Маруся опустила глазки и продолжила:

– А Геночке его мама, тетя Люся, сшила костюм зайчика. Мне нравится больше всего пушистый хвостик. И очень хочется его оторвать, но тетя Люся крепко пришила. Хвостик не отрывается.

  К одиннадцати часам собрались почти все дети. Пустой класс оживило громкоголосое веселье. Репетиция прошла хорошо: дети порадовали учительницу и хорошим знанием слов, и выразительным чтением. Разложили на партах новогодние украшения.

  Темноволосая непоседа Марина, прикрывая рот ладошкой, поделилась с Галей Филиной секретом. Она рассказала, какую ей мама сделала корону для новогоднего костюма. Рассматривая разноцветные бумажные  фонарики, крепыш Серёжа Ковалёв обратился к учительнице:

– Ольга Викторовна, а когда привезут ёлку?

– Обещали сегодня, но сами видите, какая погода.

– А если не привезут, – с грустью спросила белобрысая Аня, отбрасывая кудряшки кивком головы, - у нас что, не будет Нового года?
И она зашмыгала носом, кулачками вытирая появившиеся слезинки.

– Это Снежная королева устроила метель, чтобы помешать нашему празднику. Она злая, – горестно заметила Маруся.

– Но ведь добро должно победить, правда? И праздник у нас обязательно будет! – в наступившей тишине прозвучал бодрый голос учительницы. Правда, она сама до конца не понимала, как можно справиться, как сказал Геночка, с этой зимней «обычной жизненной ситуацией».

  Репетиция прошла блестяще. Всё было готово для праздника, не было только главного атрибута Нового года – ёлки. Председатель сельсовета Иван Петрович обещал Ольге Викторовне за день-два дня до праздника привезти ёлку, но испортилась погода. Дети мечтали украшать зелёную красавицу.
 
   Учительница была в растерянности: что делать?

– Ольга Викторовна, а мы домой не пойдем. Будем ждать, когда привезут елку, – внезапно заявил Серёжа.
 
  Пришли родители за детьми. И тут началась, как сказал папа Серёжи, «мокрень». Бывает многоголосое пение, а здесь начался многоголосый плач с переливами, шмыганьем, всхлипыванием, покрикиванием, постаныванием. Какое родительское сердце выдержит такую мелодию? Переглянулись взрослые, пошептались немного и решили принести из ближайшего колка … берёзу. Ёлки нет, но любимый детский праздник никто отменять не вправе.
2
 Четверо мужиков, прислушавшись к совету управляющего Тимофея Ивановича, намотали бечеву на манер веретена на подвернувшуюся под руки палку. Привязали к воротам кошары один конец и отправились в сторону колка, по пояс утопая в снегу. В двух шагах ничего не было видно. Ветер обжигал лица, забивал колючками глаза. Трудно было дышать. Открыв рот, смельчаки рисковали наглотаться кристаллической небесной влаги. Это был не вальс снежинок, которым можно любоваться в тихую погоду, а какая-то дикая пляска разбушевавшихся взбешённых диких скакунов.  Казалось, шли очень долго, но продвинулись лишь метров на двести. Наконец идущий впереди Дмитрий чуть не врезался в стоящее на пути дерево.
 
  Вытащили из мешка пилу, издавшую пронзительный страдальческий звук, и начали пилить берёзу. Порывистый ветер был на стороне дерева, приносимого в жертву людям. Берёза стонала, гнулась, цеплялась ветками от беспомощности за налетающий ветер, словно видела в нём своего единомышленника в борьбе с жестокими людьми. Ветви били мужчин по лицу, пила выскакивала из распила.
 
  Наконец раздался треск падающего дерева. Мужики ухватились за ствол и потащили поверженную берёзу под унылое завывание вьюги. Впереди, вновь наматывая верёвку на палку, выбиваясь из сил, шёл первопроходец Пётр Ковалёв, отец Серёжи. За ним, держась с одной и другой стороны за ветви пострадавшего дерева, шли, с трудом переставляя ноги Сергей Иванович, Маринин папа, и отец Маруси Кирилл. С них градом катился пот, на который налипал бьющий в лицо снег. Переругиваясь, покрикивая, поминая недобрым словом погоду, медленно двигались назад, благодарили предусмотрительного управляющего, предложившего взять верёвку. А то неизвестно, куда бы могли зайти в такую снежную круговерть.

   Верёвка была натянута, как струна. С противоположного конца уже подавались вибрирующие сигналы, символизирующие ожидание. Вдруг раздались звуки ударов по металлу. Сквозь снежное марево мужики увидели вдали тусклый свет качающегося фонаря, воспрянули духом. Выбиваясь из сил, выплёскивая время от времени крепкие словечки из забитых холодными колючками ртов, прокладывали дорогу, волоча лесную страдалицу. Последние метры были самыми трудными. Уже слышались обрывки фраз ожидающих.

– Мужики, ну, вы просто герои, настоящие отцы-молодцы, – одобрительно сказал управляющий, отвязывая по-хозяйски от ворот верёвку и забирая «веретено» из рук Петра.
 
  Берёзу затащили в здание школы. Ребятишки, с нетерпением ожидавшие родителей, запрыгали от радости. А Ольга Викторовна, поправляя очки, сползшие на кончик носа, сказала:

– Вот и добрые волшебники пришли и принесли нам главный новогодний подарок.
 
  Подтрунивая друг над другом, мужчины быстро установили на приготовленную крестовину берёзовую «ёлку». Укрепили на верхушке, как водится, пятиконечную звезду, обвили дерево гирляндами.
 
  Лица детей светились счастьем, словно в класс заглянуло, весело играя лучиками, летнее солнышко. Дети помогали украшать берёзу стеклянными шарами и бусами, самодельными игрушками, снежинками. Под берёзу на ватный помост поставили игрушечных деда мороза и снегурочку. Всё было готово к празднику.

  К утру ветер утих. Снежные завихрения с лёгкими бурунами, пробегающими по высоким сугробам, напоминали о вчерашней непогоде. Небо словно отодвинулось от земли, предоставляя возможность полюбоваться чудесами творения природы.

  Выходя из дома, Ольга Викторовна услышала в звонкой тишине деревни однообразное механическое подыркивание. Это председатель сельсовета Иван Петрович направил по снежному бездорожью трактор с настоящей ёлкой. Занесли остроиглую красавицу в натопленное помещение. Ёлочка ожила, повеселела, расправила веточки. Запахло смолой и праздником. Пришли родители.

– Что будем делать, Ольга Викторовна?

– А вы что предлагаете?

– Дети с такой любовью украшали берёзовую ёлку. Пусть она стоит. А эту, настоящую, поставим в углу. Будет запасной, как в хоккее.

   Много новогодних праздников было у героев этого повествования, но берёзовая ёлка осталась в памяти яркой новогодней звёздочкой, как знак заботы, любви и настоящего праздника.