Старинная усадьба. Глава 5. Дед Матвей

При желании всему можно найти рациональное объяснение. Вот и Елизавета подумала, что странный сон  - результат их вчерашней беседы – мозг переработал информацию и выдал «на гора», сходство с графиней – такое тоже бывает, ходят же по земле очень похожие люди-двойники.

Бабы Насти не было в доме, скорее всего по хозяйству хлопочет, корову на выпас повела, да мало ли. Елизавета вышла на кухню и обнаружила на столе большую кружку парного молока и домашний хлеб. Ей очень хотелось помочь старухе по хозяйству, но корову доить она не умела, если только за сиськи держать, чтобы та сама прыгала, в сельском хозяйстве она вообще мало что понимала. Что поделаешь – кто на что учился…  Но вот прибрать в доме, приготовить обед, принести воды – это сделать не только можно – нужно, и она принялась за уборку.

«Вот ведь, Сергеева, ты влипла, вот умеешь ты... князья, графья,  бароны, баронеты…» - ей, как современному образованному человеку, идея сословного общества была противна. «Мерзость это, от которой человечество должно избавиться навсегда. Ведь что такое сословное общество – родился ты в семье князей, прилепил табличку на лоб «князь мы – Евпсихий Долгоногий, или граф – Павсикакий Сумасбродский – и все тебе привилегии, и вольность тебе дворянская, знай, таскай свой тощий зад из дворянского собрания на бал и обратно, и даже служить не обязан, ну а упьешься и устанешь от собственного скотства – в имение - на воздух, на парное молоко. 

Родился в купеческой семье – и ты, Савва Хрюкин, будешь всю жизнь стоять за конторкой, почесывая брюхо, как отец твой и дед. Если родился пролетарием - ну что ж, пролетарий Персострат - вьяривай у станка и помалкивай. А если угораздило появиться на свет в крестьянской избе, тут уж извини, любезнейший, тебе как-то  совсем не повезло, всю жизнь будешь навоз грести и барину безбедную жизнь обеспечивать. Такой пожизненный qr-код,  черная метка. Для кого эта идея привлекательна?  Ищи, кому выгодно…  Есть еще извращенцы, у которых белая кость не из того места торчит, хочется им привилегий и статусов особых, ностальгируют они по крепостному праву. Оборзеют сначала, а потом разбегаются по миру как тараканы, предав всех и вся,  «Гори гори моя звезда» петь и барахло свое покидают».

У Елизаветы, как профессионального юриста, занимающегося международным правом, всегда было много дополнительных вопросов и к законам общества, и к «официальной» истории, многократно переписанной в угоду очередному правителю.

 - Доброе утро, проснулась? - услышала Елизавета голос бабы Насти, вошедшей в дом. - Ну, как спалось?

 - Доброе утро, спасибо, спалось отлично, как на перине, - засмеялась в ответ Елизавета.

 - Ну и славно, сегодня у меня гости будут, приедут двое после обеда, обычное дело.

 - Они заранее предупредили? Телефона-то у Вас нет.

 - А зачем мне телефон? - лукаво улыбнулась баба Настя. – У меня своя радиостанция, - и она как-то неопределенно помахала  рукой в пространстве.  - Матвей сегодня зайдет – вот с ним и поговоришь, а теперь – пойдем завтракать.

 - Баба Настя, а дети у Вас есть? Они Вам помогают?

 - Конечно, есть, две дочери и внуки. Одна дочь в Перьми живет, другая – в Свердловске, приезжают, когда есть возможность, помогают. И у Матвея сын из Нижнего каждую неделю приезжает, и внук все лето у него гостит. Зовут дети к себе в город, так ведь сложно с нами – стариками, мы жить хотим, а не доживать.

Часам к десяти, когда с домашними делами было покончено, и они пошли пить чай, раздался негромкий, но настойчивый стук в ворота.
 
 - Ага, дед Матвей пришел, - поспешила открыть ворота баба Настя. 

Сочетание «Дед Матвей» вызывало у Елизаветы определенные ассоциации, как «дед Мазай», и представляла она замшелого сельского старика со спутавшейся и пожелтевшей от махорки бородой, улыбающегося двумя оставшимися зубами, в треухе и потертой одежонке.

И каково было ее удивление, когда во двор шагнул худощавый высокий человек с аккуратно подстриженной седой бородкой, такими же как у бабы Насти лукавыми голубыми глазами, в отутюженной белой рубашке, светлых брюках и начищенных ботинка. «Ничего себе, селянин! Дивны дела твои, Господи!» - подумала Елизавета, ответив на приветствие. В руках сей джентльмен держал букет садовых ромашек и небольшой сверток. Взглянув на Елизавету, он на секунду замер, но быстро взял себя в руки:

 - Дамы, это Вам! - протянул он букет и сверток бабе Насте. - Видите ли, Елизавета, Анастасия Пална – кудесница, и мертвого на ноги поднимет! Еще вчера я валялся, не надеясь встать на ноги. А сегодня… - он демонстративно притопнул ногой. Елизавета отметила, что у него отсутствовал говор с «оканьем» и проглатываем гласных, он говорил очень красиво, по речи многое можно сказать о человеке.

 - Скажешь тоже, - смутилась баба Настя,  и только тут Елизавета заметила, что она тоже принарядилась, на ней была светлая блузка и летняя юбка, с головы исчез цветастый платок, а седые волнистые волосы были аккуратно скручены в пучок на затылке. «Только камеи не хватает» - подумала она. Было очень  забавно наблюдать за тем, как два очень пожилых человека флиртуют, вот уж воистину, не стареют душой ветераны.

 - Проходи, Матвей, ты как раз к чаю, - пригласила его хозяйка.

Они сидели за столиком на летней кухне, пили чай и неспешно беседовали.

 - Вы интересуетесь историей усадьбы, Елизавета? - спросил Матвей Петрович, (у Елизаветы язык не повернулся бы называть его как-то иначе, чем по имени и отчеству) – О, поверьте мне, это очень необычная история, история знаменитого графского рода. Об Орловых Вы, конечно, знаете, а история  поместья  началась с  очень трагических событий, связанных с последней представительницей этого рода. Да Вы приходите с Анастасией Палной ко мне в гости, я ведь живу один, сейчас у меня внук гостит. У меня так много книг, что порой кажется, что я живу в библиотеке. Я Вам и книги, и фотографии покажу. В молодости я очень интересовался историей этого края и не один день провел в архивах, буду рад помочь Вам, чем смогу.

Елизавета думала о том, что ей очень повезло, оказаться в этом необычном месте, встретить этих милых стариков, она забыла и о своих проблемах, и о противной начальнице, обо всем, чем была наполнена ее жизнь до этой встречи. Она с нетерпением ждала вечера.