Тихий человек

***
... Каждый шаг шаркающей его походки казалось, делал инвалид с осторожностью минёра, идущего по опасному полю.
Низенький Фока, впрочем, радовался каждому шагу – было время, когда болезнь позвоночника не давала ему даже этой возможности, но видимо сила жизни у Фоки была необыкновенной – зоны закалили его характер и дали полезную привычку терпеть – терпеть.
Это стало для него сейчас смыслом жизни.
Видеть людей ему было приятно, несмотря на плохое зрение.
Видеть жизнь на воле…
Радость от этого может понять только бывший зэк.
Эти два человека – мужчина и женщина – подтянутые, загорелые тем южным золотистым загаром, который сразу отличает отдохнувших людей от остальных, шли навстречу ему, о чём-то беседуя, увлечённые общением.
Но что-то подсказало инвалиду, какое-то подсознательное чувство, какое бывает у настрадавшихся людей, что мужчина его знакомый.
Они прошли совсем рядом.
Фока терпеливо стоял, точно ожидая какого-то оклика, на тротуаре – и точно, мужчина, пройдя несколько шагов мимо Фоки, тоже остановился, посмотрел на молчаливого инвалида, и неторопливо подошёл к нему, оставив женщину в одиночестве, знаком попросив её подождать.
Он пристально глядел на полуслепого человека, с палочкой в руке.
- Мужчина, вас не Сергеем зовут?
Фока отрицательно покачал головой.
Мужчина ушёл к своей красивой спутнице, они прошли несколько метров, мужчина снова остановился, поглядел на несуразного инвалида, казалось что-то не давало ему возможности идти дальше.
И он вернулся к стоявшему неподвижно, точно прикованному к этому месту, человеку.
Очень внимательно он снова поглядел на него, точно стараясь влезть в свою память – столько лет прошло!
Зона строгого режима.
Локальный сектор.
И его земляк, всегда спокойный, спокойный какой то уверенностью бывалого арестанта.
- Здорово, брат!
Фока стоял неподвижно, точно о чём то внутренне размышляя стоял, и смотрел пристально вдаль аллеи.
- Серёга, может, помощь моя нужна?- спросил, негромко мужчина.
Помощь, нужна ли была она сейчас уставшему Фоке?
Только может от Бога?!
И он, повинуясь какому то стройному своему образу мыслей, известному только ему, выстраданному строю мыслей, тихо сказал:
- Вы ошиблись!
Мужчина всё также пристально глядел на инвалида, он, кажется, начал понимать, что тот живёт в каком-то своём мире, где доступ есть, но он очень маленький этот доступ, и не для всех…
- Ладно, - сказал тихо мужчина, и добавил: – Извините. Выздоравливай, брат!
- Спасибо, брат! – неожиданно искренне ответил Фока, и эта благодарность отразилась на его равнодушном бледном лице, похожем на маску, едва заметным движением тонких губ, может это означало для Фоки учтивую улыбку?...
Эта неожиданная встреча взволновала бывшего зэка.
Он совсем было забыл ту жёсткость, ту усталость... зоны!
И вот этот человек, чьё лицо ему было, безусловно, знакомо, как бы вернул его в прошлое.
Почему я не поговорил с ним? - думал Фока.
И то, что он сейчас в незавидном положении говорило ему, что он вроде бы поступил правильно...
Пришёл его приятель в гости. Фока, поначалу не стал рассказывать о неожиданной встрече. Поговорили они о ценах в магазинах.
Приятель, зная интерес, Фоки к чаю, принёс пачку индийского чая.
... Аромат крепкого чая и его горький вкус взбодрили бывшего зэка.
Приятель его, не задавал никаких лишних вопросов, был он вообще неразговорчивым человеком.
Фока, взбодрённый крепким чаем, сам заговорил:
- ... Всегда так, неожиданно происходят встречи, а я ухожу в несознанку, не хочу, чтобы люди жалели меня…
***
В тот вечер, то ли было выпито много чаю, то ли что то подспудное подняла в сознании Фоки неожиданная встреча на аллее с кем-то из тех, кто знал его иным - как бы то ли было, но заснул бывший зэк поздно.
И, спал как то тревожно он, - то слышался ему во сне лай овчарки…
то, вдруг, видел Фока в больном своём сне зону, в которой отбывал свой последний срок... - ровные локальные сектора, пустынные, продуваемые ветрами... и он стоит на центральном плацу...
И лишь под утро утомлённое подсознание сжалилось над Фокой.
Инвалиду приснилась тихая лесная дорога.
И это была не тяжёлая дорога к ненавистному лесоповалу, жестокая, подлая для любого бывшего зэка, - а это была дорога по летнему лесу, и, рядом с ним шли его родные: жена и сын.
И шли они все дружной троицей по этой дороге, которая была в обрамлении высоких елей и стройных берёз.
И, спокойно было в лесу.
... И, такое раскаяние, и такое желание прощения было у спящего Фоки!...
что, проснувшись во тьме ночной комнаты, он попросил прощение, и у жены, и у сына, который рос без него!
И, жуткая, и, в то же время правдивая картина его неудавшейся жизни предстала перед ним! И он шептал Отче наш...
И, снова заснул бывший зэк вот в этом состоянии раскаяния...
Такое бывает у человека, когда он, дошёл до дна, и, только почувствовав это дно, - резко толкается ногами вверх...
И всплывает к Божьему свету!