Роман. Добровольские страсти. Кн. 3. Гл. 19

 Роман Добровольские страсти. Книга 3. гл. 19.
    "Горилка для немцев."
В тёткином доме Антонина не смогла жить одна, ей постоянно казалось, что кто-то ходит по дому. Баба Маланья объяснила, дескать рано иконы  из дома вынесла! Вот бес и ходит. А тут ещё Дятлов зашёл и приказал освободить дом, так как Задорожная не оставила насчет дома завещания, а молодой учительнице родство предложил доказывать в суде, отдав тёткин дом в распоряжение смотрителю своей дачи.
Директор школы Семёнкин возмутился и решил, что сам подаст в суд и в дальнейшем этот дом закрепит за учителями.
Девушка перешла на постой к старикам Апалько, у них всегда квартировали учителя. Старики добрые и неболтливые, и жизнь молодого педагога не разглашали по селу.
Из собственных  пятерых детей Апалько в селе остался только старший сын, и тот уже сидел на чемоданах. Он давно не ладил с Дятловым, а после того, как председатель ликвидировал пимокатный цех, и,  продав всё поголовье баранов в соседнюю область,  вырученные деньги погнал на строительство обкомовской дачи, Иван вообще рассорился с Дятловым, решил уехать из Добровольного.
 Родственники Апалько пригласили Ивана в небольшой городок под Пермью, в пимокатный цех на свободное место валяльщика, к тому же домик тёти Ивана Апалько стоял там уже  свободный несколько лет.
Иван думал:
- А если всё сложится на новом месте хорошо, то я и стариков смогу забрать к себе, чтобы не одни тут жили. На сестёр нет надежды. Недавно вот и младшая сестра Ивана поехала в город учиться, да и нашла там свою судьбу.
Старик Апалько не отпускал дочь учиться в город, всё боялся, что вдруг хвоста крутить с парнями начнёт, и нагуляет байстрюка, каждый раз перед её отъездом ставил табурет и говорил дочери:
- Если в подоле притащишь, этот табурет разобью о твою голову, а узнаю, что хвоста крутишь и кобелей завлекаешь  вот этим кулаком, между глаз дам и не промахнусь, и не смотри, что я старый и у тебе в подмышках уже хожу.
Надька, каждый раз кричала в ответ отцу:
 - Вы на меня ещё паранджу оденьте!
- Паранджу не одену, это перебор. А вот все коротенькие юбчонки в печке сожгу, чтобы срам мужикам не показывала, задом не вертела, и не соблазняла кобелей на похоть. Я бы за короткие юбки девок штрафовал бы, так как это - спецодежда блудней! А блудня - распутная девка, асоциальный элемент общества, рассадник нравственной грязи. - разъяснял каждый раз отец дочери, - Я посылаю тебя учиться, а хвосты коровам на ферме можешь крутить, не уезжая из села!
Но всё-таки, отпустили Надежду учиться.
На четвертом курсе Надя приехала домой не одна, а с женихом, его родителями и сватами. Старшие Апалько не стали возражать. Сыграли свадьбу, и дочь навсегда уехала из родного дома в город.
Дядька Иван и тётка Елена привыкли к большой семье и к шуму, поэтому всегда с охотой брали постояльцев. Заключив с директором школы договор на жиличку, получали бесплатно 3 тонны угля и бесплатное электричество, а в придачу 10 рублей.
Антонину чета Апалько приняли сразу, выделили ей большую светлую комнату, обставленную современно и со вкусом. Мебельный гарнитур получил дядька Иван , как премию передовому механизатору за уборочную страду.
Через два дня жиличка пожаловалась старикам.
 - Утром в комнате так прохладно, что с трудом из-под одеяла вылезла, меня даже озноб бил.
- Это потому, что дом из бетонных плит собран. Не огорчайся, сегодня мы тебя погреем, - смеясь и  потирая руки, сказал дядька Иван.
Антонина ничего не поняла, но обрадовалась.
После того, как старики прибрались по хозяйству, вдруг под вечер растопили печь, поставили на неё флягу, а возле печи большое корыто, наполнив  его холодной водой. Потом положили в воду спиралеобразную трубу, соединив её с флягой.
- Дочка ты не думай, это мы не для себя, а для немусов, на проводы.
- А что это такое? – недоумевая спросила Антонина, - Хотя... где-то подобное я уже видела, но никак не могу  вспомнить?
- Ты что не видела фильма «Самогонщики»? - смеясь, удивился старик.
- Точно, я же в кино такое видела. Весёлая троица самогон гнала. - рассмеялась девушка.
- Ну и ладненько! Видела, а говорить никому не надо. Плохие люди в селе появились. Лучше в этом деле всё по-тихому... - посмеиваясь, дед занялся делом.
Дядька Иван с нетерпением ожидал появления прозрачной струйки. Набрав ложку первачку, сначала поджёг его спичкой.
- Ах! Хорошо горит, зараза! Гарная горилка получается. – погасив пламя, позвал, -Старуха давай закуску на пробу! - Елена поднесла ему приготовленные сало с огурцом.
 Старик сперва закусил салом, а потом кусочком огурца, всё тщательно разминая беззубым ртом, потом вылил в рот ложу горилки и посмаковав немного во рту, остался доволен.
- Хорошо пошла! У –у –у, греет. Ну! С Богом!
Не прошло и двадцати минут, как дед опять взял ложку.
- Надо качество проверить, а то неудобно получится, не для себя делаем, для людей. Они же в другую страну уезжают. Нельзя, чтобы о нас плохо подумали.
Затем дед снимал пробу всё чаще и чаще, после того, как закончился первачок.
В доме было очень жарко. Антонина легла уже спать,  не заметила сколько прошло времени, только она проснулась от стука.
К ней в комнату на четвереньках вполз дед Иван, дёрнув за конец её одеяла, с трудом пролепетал:
- Дочка, Антонина! Подъём! - скомандовал дед, потом жалобно попросил, - Помоги старику свернуть производство! А то ненароком могут быть технические поломки. Нам это не ни к чему. Девушка накинула на себя халат и вышла на кухню, дед даже не пытался подняться на ноги, вполз за ней. Усевшись на пороге, жестами показывал Тоне, что и куда ставить.
- Ты, дочка,  потише, не греми, старуху разбудишь. Должна понять! Видишь, человек сгорел на производстве! Нет у меня сегодня формы, – потом умоляюще прошептал,  - Дочка, а дочка! Помоги жертве качества до дивана доползти, и погаси везде свет.
Большим пальцем, показывая вверх, довольно ухмыльнулся, -  Ха! Немецкая горилка получилась, во! Нехай немусы помнят нас добром!
Антонина озадачилась, часто ли такое бывает со стариком, и утром поинтересовалась у коллег. Но те её утешили, сказав, что дед вообще-то непьющий, и очень удивились её рассказу.
- С чего это дядька Иван вдруг так набрался? Не с добра!? Что-то тут не так…  – Заподозрили  селяне неладное.