***

В Сибири выпал снег, я по нему скучаю.

Они там ходят по белому, пушистому снегу, в Москве - туман, будто пролитое с неба молоко, листва под ногами, солнце, облака, дожди. Осень.

Моя подруга завела себе собаку. Там, очень далеко от меня, она гуляет с ней по снегу. Мы с моей собакой шуршим листьями. Под моими ногами - мокрый асфальт, листья и зелёная трава. Ноябрь.

Почему-то очень рада ноябрю. Он тише не опомнившегося ещё от лета сентября, тише ярко звучащего оранжевым октября, тише суетливого предновогоднего декабря.

Такое засыпающее время. Ждёшь пасмурного неба, снега, мечтаешь о нем, бесконечно наливаешь чай, приглушаешь свет, зажигаешь свечи, тянешься к наушникам, тыкаешь пальцем в плейлист, подходит всё.

Осень уже как будто сама от себя устала, ведёт себя спокойно и, в общем, неярко, осыпается неслышно желтыми листьями, небо серо моргает сквозь них, засыпай, осень, скоро зима.

Хочется одновременно в Петербург и в Новосибирск, ещё зимой - в Териберку.

Кто-то внутри меня шепчет: вернись в Сибирь, живи в доме на окраине леса, топи печку, вяжи круглые половики, вари варенье из ягод со своего огорода, пиши.

Этот голос легко узнаваем - это голос моей бабушки. Это ее присутствие в моей жизни. Все эти моменты деревенской жизни, которые я не перестаю переживать и сейчас. Все эти уютные, теплые, живые моменты. Именно благодаря ей я умею печь хлеб.

Жить медленно, тактильно и молчаливо. Смотреть в окно и внутренним взглядом видеть сугробы до неба, синее небо над ними, белый густой дым - клубами над деревней. Озеро за огородом. Кладбище сразу за озером. Вся жизнь - как в горсти.

Я не вернусь, бабушка. Я себя туда не отпущу.

Локдаун. Время поставлено на паузу. Мы пасмурно переглядываемся, сворачиваемся клубками, засыпаем, просыпаемся будто в отсутствующем времени года и жизни.

Гуляем по Москве любимыми маршрутами. Рестораны закрыты, покупаем слойки и чай в магазине,едим на скамейках, так странно всё это, но тоже хорошо.

Лиственницы на Воробьевых горах такие космически - рыжие в седом, сером, сыром пространстве. Ёлки выглядят так, будто их нарисовал ребенок. Три темно-зеленых треугольника и свернутая набок, кривая макушка.

На территории Донского мох прорастает поверх надгробий, я чувствую себя одновременно и мелкой букашкой, и частью бесконечного пространства вокруг.

Тишина. Благодарность. Внутренний восторг.

Уничтоженные фотографии почти удачно собрались с телефонов мужа и подруги. С мира по нитке - мне, безумной, папка.

Этот цифровой клининг - вполне реальное бегство от себя. Каждый день - стремление начать с ещё более чистого листа. Жалеть начинаю почти сразу после попытки.
2021.