Отрезать косу не напасть...

Лет с шести-семи у меня были косички, мне нравилось, что волосы растут-растут, косички становятся все длиннее и длиннее. Косички и косы были и у моих одноклассниц. Ходить растрёпами считалось неприличным. И вот к окончанию школы у меня была длинная коса ниже колен. К этому времени пришла мода стричься и делать причёски в парикмахерской. Первой в нашем классе постриглась моя подружка Зинуля, и сразу стала модницей.

Я долго не поддавалась желанию постричься. Уже и школу закончила, уже и в институт поступила, и всё была с косой. Вроде как уже и старомодно. Стала я сначала потихоньку подговаривать старшую сестру отрезать мне косу, она не соглашалась, ссорилась со мной:

— Такую косу отрезать, ты ненормальная, но я-то в своем уме. Даже не проси, не буду!

Как вода камень точит, так и я сестрицу уговорила отрезать мой раритет. Не с первой попытки: бывало, возьмёт в одну руку ножницы, в другую — косу, подержит какое-то время, а потом откладывает ножницы в сторону:

— Не могу, не буду, — скажет. Но я-то настырная, завтра ту же песню завожу. Наконец, она не выдержала и резанула мою длинную, толстую косу… Свершилось! Вроде бы я должна радоваться тому, что наконец-то получилось то, чего я так давно хотела.

А радости нет. Вместо этого я растерянно смотрела в зеркало: только сейчас я поняла, что не знаю, что буду делать с этими торчащими в разные стороны лохмами, непослушными и непокорными, которые вырвались из косы на волю и бесчинствуют.

— Ты была права, что с косой-то лучше, — это было всё, что я смогла сказать сестре.

На следующий день пошла в парикмахерскую, лепечу мастеру:
— Сделайте же что-нибудь, я не знаю, как с ними управляться.

С тех самых пор начались мои мучения с волосами: отращиваю и постригаю, потому что летом шее жарко под отросшими волосами. С возрастом захотелось изменить стиль причёски, да не тут-то было: отрастить волосы уже не удавалось. Вот и хожу теперь поневоле с короткой стрижкой.

И чего только не привелось испытать моим волосам: стрижки, завивки, краски, сушки. Завивка осталась в прошлом, но всё остальное — «под ключ» — делаю каждый месяц. В парикмахерскую хожу с удовольствием по двум причинам: встречусь с кудесницей Наташей и испытаю удовольствие от того, что выйду от неё неимоверной красавицей.

Моя большая радость в том, что уже примерно лет двенадцать у меня есть моя парикмахерская, а в ней мой мастер-золотые руки — моя Наташа.
Она хорошо знает, что мне нужно, и потому я не говорю, а она не спрашивает меня, чего я изволю.

К ней ходят обе мои дочери, моя сестра, моя школьная подруга, ходили внучки, пока одна жила рядом, а другая — пока не придумала краситься то в синий, то в зелёный, то в фиолетовый цвет. Даже знакомые, приезжая из Германии, спрашивают:
— А Наташа работает? Можно к ней записаться?

Обычно мы встречаемся с ней раз в месяц, если не случается какое-нибудь событие, на котором я должна быть ну, уж очень привлекательной: тогда я приду вне графика. И Наташа всегда найдёт для меня время, ведь мы уже с ней если не родные, то уж друзья точно.