Сыр в мышеловке. Часть 6

1

           В тот момент, когда Павлу пришла в голову мысль разрушить кирпичную кладку и перебраться в подвал соседнего гаража, он действовал скорее по наитию. Теперь же Осташенков взялся за разборку стены намного более основательно.  Если ранее он освобождал отверстие лишь для того, что протиснуться в него самому, а для этого оказалось достаточно вытащить с десяток кирпичей, то теперь ему предстояло разобрать значительно больший участок кладки. И поскольку вот так просто вывернуть кирпичи из стены уже не получалось, Павел решил воспользоваться тем куском арматуры, который применил в качестве рычага при открытии люка. Эксперт изрядно устал и вспотел, однако через некоторое время сумел выворотить из стены более трех десятков кирпичей. В образовавшееся отверстие уже спокойно могли втиснуться два человека средней упитанности, но для той цели, что поставил перед собой Павел, этого было маловато. А хотел он, ни много, ни мало, разобрать большую часть кладки и забить кирпичами верхние пролеты лестниц, ведущих наверх. Он и сам понимал, что идея, в значительной мере бессмысленная, ведь размещать кирпичи предстояло на ступеньках, а закрепить их, по сути, было нечем.
        Впрочем, с одной стороны, ему все равно хотелось чем-то занять себя, поскольку, образно говоря, сидеть на мягком месте в ожидании процедуры выкачивания жизни, казалось бессмысленным занятием. С другой стороны, Павлу почему-то очень хотелось хоть чем-то насолить высокомерным жрецам-хранителям, которые ни в грош не ставили представителей нынешнего человечества.

        Когда, по прикидкам эксперта, кирпичей набралось достаточное количество, он начал укладывать их на верхних ступенях лестницы. Опробовав сначала один вариант, а потом другой, Павел нашел оптимальное расположение укладки, позволяющее практически полностью перекрыть просвет люка. Правда, он довольно быстро сообразил, что для этого ему потребовалось бы намного большее количество кирпичей, нежели он уже вытащил.
         Конечно, можно было попробовать взломать ту стену подвала, которая выходила к задней части гаража. Но, увы, эта стена оказалась бетонной, и разрушать её, не производя немалого шума, не представлялось возможным. Оставался единственный выход – забаррикадироваться в подвале изнутри. Вывернув из стены еще несколько кирпичей, Павел подтащил их к одной из лестниц и присел отдохнуть. То, что хранители не беспокоили пленника уже больше часа, было ему на руку, хотя ему чертовски хотелось знать, что они задумали.

         По какой причине жрецы древнего храма отложили церемонию «пресловутого очищения» пленника, оставалось непонятным, но разбираться в этом Павлу как-то совсем не хотелось.
         Наконец, ему удалось кое-как нагромоздить кирпичей на одну из лестниц, изрядно забив проход люка. Дав себе около полуминуты на то, чтобы отдышаться, он начал подтаскивать кирпичи ко второй лестнице. И в тот момент, когда поднимался с первой порцией, в верхней части соседнего гаража послышалось какое-то движение. Павел на мгновенье застыл, а потом начал быстро накладывать кирпичи на вторую лестницу. Получалось это уже не столь хорошо и основательно, как с первой лестницей, но времени у него, похоже, больше не оставалось.

        И действительно, едва он успел спуститься вниз и подойти к проему в стене, как люк наверху соседнего гаража слегка приоткрылся. Некоторое время ничего не происходило, виднелся лишь слабый свет, проникающий сквозь импровизированную кирпичную кладку. На несколько секунд у Павла даже улучшилось настроение, когда он представил себе удивление жрецов, увидевших кирпичную кладку вместо проема люка. Но очень быстро прервал собственные мечтания, сообразив, что для этих существ, возомнивших себя полубогами, подобная преграда представляет не большее препятствие, нежели стенка из соломы.
         Сверху послышалось какое-то шевеление, несколько кирпичей зашатались, но все же удержались на своем месте, видимо один из жрецов попробовал неожиданную преграду на прочность.
Однако, уже спустя несколько секунд шум послышался со стороны того гаража, где Павел находился сейчас, то есть, в гараже Иванцова.
         Осташенков начал судорожно оглядываться по сторонам, но кроме куска арматуры, которым он выворачивал кирпичи, ни единого предмета, который мог бы послужить оружием, не находилось. И тут его взгляд упал на металлический ящик, служивший коллекционерам тайником для одной из частей трансполятора. Ящик имел внушительные габариты, а под ним находилось нечто вроде станины, вкопанной в пол. Видимо не слишком доверяя крепости кирпичной кладки, Иванцов сделал для своего сейфа дополнительную подставку. И в основании этой подставки лежало нечто напоминающее гнутый металлический уголок.

      Предмет этот однозначно не являлся частью устройства хранителей, представляя собой простую металлическую деталь, и Павел даже удивился тому, что ему не пришла в голову мысль заглянуть под сейф раньше. Быстро подхватив гнутый кусок металла, эксперт метнулся к лестнице и, поднявшись наверх, с силой воткнул один конец уголка в щель над верхней ступенькой, а второй конец в скобу, торчащую из люка. И буквально в тот же момент кто-то сильно дернул люк на себя. Однако подобным движением тот, кто хотел проникнуть в подвал, лишь сильнее заклинил кусок уголка, играющий роль импровизированного затвора.
          Судя по всему, жрец, а это явно был один из них, не привык отступать так легко, поскольку люк дернулся еще дважды, после чего послышался хруст, а затем наверху воцарилась тишина. Осташенков понял, что хранитель просто оторвал ручку люка, поднимающего его наверх. Это делало задачу проникнуть через данный проход практически невыполнимой, но оставался второй проход, хотя заложенный основательно кирпичами. А теперь, и Павел это прекрасно понимал, хранители наверняка постараются добраться до него любым способом.

          И буквально через несколько секунд эксперт убедился в том, что его догадка верна. В соседнем гараже что-то загремело, а следом за этим часть кирпичей, размещенных на верхних ступенях лестницы, с грохотом рухнули вниз. Однако разрушить преграду целиком и сразу у хранителей не вышло, и тогда они решили действовать по-другому.
         Спустя пару секунд со стороны люка в соседнем подвале послышался какой-то тонкий свист, а затем до слуха Павла донесся звук, похожий на хруст сухих комьев земли, когда на них наступают ногой. Хруст этот Осташенкову совсем не понравился, он понял, что хранители включили какое-то устройство, с помощью которого воздействуют на кирпичную преграду. В принципе, хранители могли бы без особых проблем разрушить незатейливую преграду руками, но, видимо, решили еще раз показать чересчур строптивому пленнику свое техническое и моральное превосходство.

         И в этот момент Павла осенила еще одна мысль, причем он тут же пожалел, что она не пришла ему в голову раньше.
Ситуация складывалась таким образом, что оба хранителя находились сейчас в соседнем гараже, поскольку убедились, что проникнуть с этой стороны в подвал невозможно. А вследствие того, что оба гаража не имели прохода между собой, напрашивался вывод, что хранители пользовались воротами. И вряд ли эти ворота закрывались при каждом переходе из одного гаража в другой. А это означало, что у пленника появлялся шанс, пусть мизерный, но все же не нулевой.

          Несмотря на немалую усталость и жесточайшую жажду, ведь воды ему никто и не подумал принести, Павел буквально взлетел на лестницу, к люку, который сам же и заклинил. И конечно забитый намертво между краем люка и скобой крышки кусок уголка даже не подумал поддаться. Бешеный рывок Павла, заставивший напрячь все силы, не привел ни к какому результату – уголок даже не пошевелился.
          А в соседнем гараже вновь послышался уже знакомый хруст, а затем что-то начало падать на утрамбованный пол. Павел схватил кусок арматуры, вставил его между уголком, заклинивающим выход и крышкой, и навалился на него весом всего тела. От напряжения у молодого человека свело скулы, и заболели мышцы плеч и рук.
           В соседнем гараже вновь послышался стук падающих кирпичей, говоривший о том, что преграда полностью разрушена и хранители вот-вот окажутся внутри.
          И в то же мгновенье лопнула скоба, закрепленная на крышке люка. От неожиданности Павел чуть не потерял равновесие и ударился локтем и головой о верхнюю ступеньку. В глазах у него потемнело, но молодой человек заставил себя выпрямиться и просто выбил наружу крышку люка. И вот спустя мгновенье эксперт уже находился в том гараже, где всего два дня назад группа экспертов проводила поиски неизвестного артефакта.

        Еще один рывок и Осташенков уже у ворот. К счастью, он оказался прав насчет открытых дверей – хранители не заперли её. Павел буквально вышиб дверь плечом и вывалился на улицу. Сил у эксперта практически не оставалось, ноги дрожали, а во всем теле ощущалась невероятная слабость, однако он заставил себя сделать один шаг, затем другой, третий.
         Где-то позади него что-то грохнуло, а потом послышались какие-то странные звуки в помещении обоих гаражах. Вероятно, хранители сообразили, что их провели и теперь устремились в погоню. А вот сил, чтобы убежать от них у Павла уже не оставалось.

       И в это мгновенье из-за поворота, ведущего к воротам гаражного кооператива, появился какой-то автомобиль, показавшийся Осташенкову смутно знакомым. Павел собрал остатки сил и бросился к нему, пытаясь махать руками, ибо кричать он уже не мог. Автомобиль резко развернулся в его сторону и помчался к бегущему человеку.
          В этот момент Павел даже не услышал, а прямо-таки почувствовал, как открылась дверь одного из гаражей. Он понимал, что догнать его не составит для хранителей ни малейшего труда. Как в замедленном сне он остановился и начал поворачиваться в сторону преследователей.
        Краем глаза он заметил, как автомобиль остановился в десятке метров, и из него выскочил какой-то человек, а следом – еще один. В воздухе что-то мелькнуло, и Павел каким-то отдаленным уголком сознания сообразил, что ему удалось уловить движение одного из хранителей.
          Осташенкову показалось, что человек у автомобиля кричит ему о чем-то, причем называет по имени, а потом послышались звуки выстрелов. Они казались какими-то неестественно глухими, словно стреляли в помещении, обитом толстым слоем ваты. Затем перед глазами эксперта все завертелось, и он рухнул на землю, уже не видя и не слыша того, что происходило дальше.

***

         Сознание возвращалось к Павлу медленно, словно хотело затеряться в полете по бескрайним просторам Вселенной. В какой-то момент ему показалось, что он вновь оказался в той темной, вязкой массе, куда попал, когда находился в плену у хранителей. Осташенков то погружался в глубины этой массы и тогда в его сознании становилось совсем темно, то как будто выплывал в слои, близкие к поверхности и тогда ему казалось, что все вокруг начинает светлеть. Это состояние продолжалось довольно долго, пока, наконец, Павел не очутился настолько близко к поверхности, что темная масса как будто расступилась, и в глаза ударил яркий свет.
          В первый момент молодому человеку показалось, что прямо в глаза светит ослепительная лампа дневного света, но через мгновенье понял, что на самом деле просто смотрит в белый потолок, а свет в помещении не такой уж и яркий.

         - Ага, очнулся наш герой, - послышался сбоку чей-то веселый голос и, повернув голову, Павел увидел рядом с кроватью, сидящих на соседней, пустой койке, Черниченко, Аверьянова и Галкина.

        Повернув голову в другую сторону, Осташенков увидел Гордеева, Пашутина и Крутикова, стоявших возле окна.

          - Я что, в медицинском боксе нашего Центра? – с трудом разлепив высохшие губы, поинтересовался Павел, почему-то чувствуя немалое удивление.

         - Ну, а куда тебя было везти? – картинным жестом развел руками Черниченко. – Центр ближе любой больницы, да и охрана тут – дай боже. А в любой клинике еще придется специальные посты организовывать.

         - Ну, не думаю, что у этих типов из храма теперь останется время и желание искать и устранять нежелательных свидетелей, - вклинился в разговор Галкин, выглядевший куда более оживленным по сравнению с последним совещанием в кабинете Аверьянова, - у них и своих проблем сейчас навалом.

        - Проблем? – немало удивился Павел, с трудом справляясь с приступом слабости. – А, кстати, как вы догадались, что я в этих гаражах?!

        - Ну, знаешь, мы тоже не лыком шиты, - с довольным и гордым видом произнес Пашутин, - кое-что в дедукции и следственных действиях понимаем, да и этот ваш парень, - оперативник повернулся и указал на Крутикова, - хорошо соображает.

        - Нашли по следам, которые оставили возле Центра хранители, - кивнув головой, добавил выглядевший невероятно довольным Черниченко, - а потом, когда стали отслеживать возможный путь, сообразили, что дорога-то, ведет к гаражу коллекционера Иванцова.

       - Имелись, конечно, и кое-какие сомнения, - продолжал, тем временем, Пашутин, - но мы все же решили проверить свои догадки на месте и, как оказалось, совсем не ошиблись.

       - Ничего не скажешь, если бы вы не подоспели в самую последнюю минуту, мне бы кранты пришли, - закрывая на мгновенье глаза, тяжело вздохнул Павел.

        - Ну, ты и сам наворотил дел – будь здоров, - в улыбке, появившейся на лице Галкина, можно было увидеть одновременно и иронию, и немалое уважение, - мы потом осмотрели два гаража, в одном из которых тебя держали – ты же там полстены в подвале разобрал, а это не каждому под силу.

        - Ну, как-то не хотелось становиться очередной жертвой, предназначенной на убой, - покачал головой Осташенков.

       - Так эти типы, значит, и с тобой хотели так же, как и с коллекционерами? – с удивлением поднял брови Черниченко, и с его лица мгновенно пропало довольное выражение. – Ты же вроде никак не причастен к похищению артефактов из храма?!

       - А для них это не так и важно, - задумчиво проговорил Павел, обведя усталым внимательным взглядом всех присутствующих, - пообщавшись с этими субъектами совсем немного, я хорошо понял, что хранители нас за людей не считают, мы для них что-то вроде расходного материала.

       - Неприятные типы, однако, - покачал головой Аверьянов.

        - Эй, послушайте! А почему вы сказали, что у хранителей теперь имеются свои проблемы? – вспомнил вдруг Павел, даже приподнявшись на кровати. – Они же смогли уйти там, возле гаражей?!

       - Ну, уйти-то, они ушли, - с довольным видом проговорил Пашутин, переглянувшись с Галкиным, - только уже не совсем целыми.

       - А-а, точно, я же вроде слышал выстрелы, - вновь откидываясь на подушку, вспомнил Павел.

       - Мы, когда тебя увидели, поначалу дали по газам! – снова вступил в разговор Черниченко. – А потом, нас всех словно изнутри что-то подтолкнуло, мы остановились и вылезли наружу. Затем Алексей, один из оперативников, пару раз выстрелил в воздух, чисто для острастки. Ну, а когда ты вдруг упал, мы подумали, что эти невидимые гады, что-то с тобой сделали. Ну и Костя высадил всю обойму, стреляя веером вдоль гаражей. Потом, мы там свежие следы крови нашли.

       - Ты попал-таки в одного из них?! – больше утвердительно сказал Павел, посмотрев на Пашутина.

        - Похоже, что так, - кивнул головой Константин, - а раз их можно ранить, значит, и они смертны, как обычные люди.

        - А они и есть самые обычные люди. – Уже спокойным и уверенным тоном добавил Аверьянов. – Анализ образцов крови, которую мы нашли возле гаражей, показал лишь очень незначительное отличие её состава от состава крови современных людей. Их кровь отличается от нашей примерно так же, как отличаются составы крови разных рас современного человечества. То есть это просто еще одна раса, но раса человеческая.

        - Правда, стоит заметить... – Вступил в разговор, молчавший до сих пор Гордеев. – Эта раса ушла далеко вперед в своем развитии. Их возможности в технике, по нашим меркам, практически безграничны.

         - Это верно, - с воодушевлением кивнул головой Крутиков, но тут же поник головой, - у нас ведь теперь не осталось ни одного артефакта для изучения.

        - Это как же?! – Осташенков даже приподнялся в кровати, с удивлением глядя на своих коллег.

        - А получилось вот что! – с оживлением размахивая руками, начал рассказывать Черниченко. – Вероятно, жрецы хранители собирались провести процедуру по выкачиванию из тебя жизни прямо в гараже и успели притащить туда часть элементов установки. А когда ты так резво сбежал от этих типов, да и мы вовремя подоспели, кое-какие штучки они не успели прихватить.

         - Мы-то, конечно, поначалу обрадовались, - продолжил рассказ Крутиков, - да только вскоре оказалось, что радовались преждевременно – к тому времени, когда вернулись с трофеями в Центр, они, все до одного, неожиданно начали рассыпаться в какую-то серую пыль.

        - И что самое печальное, рассыпались даже те артефакты, которые мы заполучили от Задорожного и нашли в гараже сами. – С сокрушенным видом покачав головой, добавил Гордеев. – Вероятно, для экстренных случаев в этих устройствах было предусмотрено что-то вроде холодного атомного распада. Потому как пыль, оставшаяся после распада составных частей устройства, содержала в изобилии кремний, кальций, углерод, его было больше всего и немного лития. Проанализировав произошедшее, мы пришли к выводу, что произошел именно холодный атомный распад, то есть превращение материалов, из которых выполнены детали, в набор легких элементов.

        - То есть у нас не осталось ни одной детали этого устройства? – огорченно вздохнул Осташенков.

        - Ага, я так и знал, что он расстроится, - улыбнулся Гордеев, переглянувшись с Черниченко, - у меня, честно говоря, в первый момент возникла точно такая же реакция, как же – потерять столь ценный артефакт.

       - Меня больше радует другое, - вновь выступил вперед Галкин, - у этих субъектов, скорее всего тоже не осталось запчастей для их адского устройства, и им теперь здесь нечего делать.

       - Ну, вероятнее всего, это так, - немного подумав, согласился Черниченко, - но отследить их передвижение нам все равно не помешало бы.

       - А знаете, на этот счет у меня имеются кое-какие идеи, - с задумчивым видом проговорил Гордеев.

         Все присутствующие немедленно повернулись к эксперту, и Олег начал излагать мысли, пришедшие к нему в голову буквально нынешним утром.

2

          Сегодня в лаборатории научно-технической экспертизы было непривычно многолюдно. Допуск в помещение имели только сотрудники Центра, да и то, далеко не все. Как правило, кроме самих сотрудников лаборатории, здесь появлялись лишь некоторые эксперты из других подразделений, да еще, правда, значительно реже, оперативные аналитики, вроде Осташенкова или Черниченко.
          Но на это раз в лаборатории столпилось изрядное количество народа. Самих сотрудников лаборатории, за исключением, находившихся в центре внимания Гордеева и Крутикова, оттеснили в сторону. Присутствовали и сотрудники полиции, включая самого подполковника Галкина и его подчиненных – Пашутина и того оперативника, носившего имя Алексей, который участвовал в попытке захвата хранителей. Разумеется, здесь же находились и Аверьянов с Черниченко, а также сотрудники медико-биологической службы – Терещенко и Урлашова. В уголке лаборатории тихонько примостилась на стульчике Олеся Савельева, которую пригласил Черниченко, продолжавший свои интриги по поводу устройства личной жизни некоторых сотрудников Центра. Осташенкова поначалу не хотели выпускать из медицинского бокса, но потом поддались уговорам, и Павлу удалось присутствовать при обсуждении итогов весьма необычного дела.
В центре внимания всех присутствующих находился Олег Гордеев, с увлечением рассказывающий о сути своей новой разработки.

         - Изучая возможные аспекты создания невидимости, которыми могли воспользоваться хранители, я рассмотрел разные варианты. – С немалым воодушевлением рассказывал Олег. – Начиная от технологии типа «стелс» и заканчивая сверхбыстрым перемещением, которое не может быть зарегистрировано аппаратурой и определенно человеческим зрением. Но затем я вспомнил еще одну теорию, в которой говорилось, что любой предмет, объект, в том числе и человеческое тело, представляет собой определенный набор колебаний. Колебаний частиц, молекул, атомов и так далее. В теории этой, также говорилось о том, что, изменяя частоту и амплитуду этих колебаний можно менять свойства предметов или объектов, и менять, иной раз, кардинально. И я подумал тогда, а не применяют ли хранители некий подобный эффект. Не исключено, что они используют для этого какие-то технические устройства, хотя, вполне возможно, умеют как-то менять свойства собственных тел. Впрочем, это не суть важно.

         Олег остановился на несколько секунд, обведя внимательным взглядом всех присутствующих, как бы спрашивая, всем ли и все понятно.

        - Да, я читал о подобной теории. – Осташенков утвердительно кивнул головой. – И даже видел примерные расчеты возможных колебаний для различных объектов, хотя трудно себе представить, каким образом можно изменить колебания человеческого тела так, чтобы оно стало невидимым, как невооруженным глазом, так и рядом технических устройств.

        - Увы, на настоящее время мне тоже неизвестно, каким способом можно сделать что-то подобное. – Переглянувшись с Крутиковым, развел руками Гордеев. – Однако для того, чтобы хотя бы в минимальном виде зафиксировать перемещение подобных объектов не обязательно знать подробности их функционирования. Я просто решил проверить эту теорию в действии. Для этого я рассмотрел все типы существующих камер и выбрал самые высокоскоростные. Ведь имея чрезвычайно высокую частоту кадров, у нас появляется больше шансов для обнаружения быстро перемещающихся объектов. Затем я начал изучать различные типы зеркальных призм, обычно применяемых для создания всевозможных эффектов. И пришел к выводу, что преломление лучей света в некоторых из них, может в какой-то мере нивелировать эффект измененных колебаний. Тогда я решил соединить оба этих способа и попробовать фиксировать с их помощью панорамы улиц. Устройств у меня имелось весьма ограниченное количество, да и устанавливать их нужно было скрытно. Поэтому, при помощи сотрудников правоохранительных органов мы установили их в тех местах, где, как предполагалось, могут появиться хранители.

        - И как, есть результат? – тут же поинтересовался медик Терещенко

        - Честно говоря, мы не очень надеялись, что за одни сутки сможем поймать в кадр кого-то из этих двух пришельцев из прошлого, - задумавшись на мгновенье, ответил Гордеев, - но, как ни странно, нам повезло, один из них засветился в том районе, где проживал Бершанский.

        - Имелось предположение, что во время последней процедуры с коллекционером, там, где хранители могли видеть Задорожного, выходящего от Бершанского, они что-то оставили в сквере возле дома, - выступив вперед, добавил Галкин, - но, увы, сразу после получения информации о появлении этого типа мы перерыли весь сквер, однако ничего не нашли там.

       - А как выглядит движение хранителя при воспроизведении записи на новой камере? – воспользовавшись короткой паузой, возникшей после слов подполковника, поинтересовался Осташенков. – Есть ли подтверждение теории колебаний?!

       - Да, как ни странно, оказалось, что теория не так далека от истины. – Утвердительно кивнул головой Гордеев. – Жрецы-хранители используют технологию чрезвычайно близкую к тем принципам, предположение о которых выдвинули мы с Родионом. Их изображения действительно выглядят на экране монитора как этакие расплывающиеся силуэты. Но это, скорее всего, результат разных темпов синхронизации колебаний при движении хранителей и частоты кадров камеры.

        - То есть, чисто теоретически, мы все же можем их засечь, но исключительно с помощью подобных устройств? – немного подумав, уточнил Пашутин.

        - К сожалению, пока только так, - немного помедлив, кивнул головой Гордеев.

        - И это уже совсем неплохо, - заметно оживился Галкин, - мы смонтируем максимально возможное количество таких камер на всех основных перекрестках города, да еще и поставим несколько устройств на автомобили.

        - Вопрос только в том, сможем ли мы что-то сделать с ними? – Осташенков посмотрел на Галкина, а затем перевел задумчивый взгляд на Гордеева. – Ведь хранители вряд ли будет сидеть, сложа руки, да и камеры, как я полагаю, они довольно быстро научаться распознавать.

       - Да, такая возможность имеется, - кивнул головой Гордеев, - ведь с камерами на ограде Центра у них не возникло никаких проблем.

       - Однако попытаться все-таки стоит, - слегка поморщившись, заключил Галкин, - по крайней мере, хотя бы заставим их почувствовать себя неуютно.

       - Да, в этом может что-то есть, - потирая переносицу привычным жестом, согласился Осташенков, - ведь теперь у них нет установки, и проводить свои процедуры жрецы уже не могут, значит, и находиться здесь, большого интереса у них нет.

       - Думаешь, они попытаются вернуться обратно, в храм в Гватемале? – поинтересовался Крутиков, взглянув на старшего эксперта.

      - Вот этого я как раз не могу сказать, - с некоторым сомнением развел руками Осташенков, - об этом, наверное, лучше спросить у профессора Землянова, возможно, он что-то подскажет.

       - А ведь это идея, - одобрительно кивнул головой Родион, - надо бы снова наведаться к старому ученому, может какую идею подкинет.

          - Ну, а теперь, как я полагаю, всем техническим службам Центра пора приступать к подготовке нового оборудования, - заключил Аверьянов, поднимаясь со своего места.

         - А мы поможем вам с размещением новых камер, - Галкин многозначительно посмотрел на своих подчиненных.

         - Вот и прекрасно, работы всем хватит, - улыбнувшись, сказал Аверьянов, - так что пора браться за дело, засучив рукава.

***

          И вот, спустя неделю после первого посещения университета, Осташенков с Крутиковым вновь стоят на ступенях главного учебного заведения в области. Поднявшись на крыльцо, а затем, войдя в вестибюль, эксперты поднимаются по знакомой лестнице и проходят к известному им кабинету. Сотрудников Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций уже ждет профессор Землянов, человек, знающий, вероятно, больше всех о таинственном храме в Гватемале из всех проживающих в области, а может и в стране.

         - А-а, старые знакомые, товарищи эксперты. – С довольной улыбкой протянул старичок профессор, увидев входящих в его кабинет Павла и Родиона. – И как наши успехи? Удалось найти какие-либо артефакты из храма в Гватемале?

        - Найти-то удалось, Иван Ильич, - переглянувшись с Родионом, поздоровался с профессором за руку Павел, - вот только очень быстро их потеряли.

         Немного помедлив, Осташенков рассказал профессору, опуская, конечно, некоторые подробности, все перипетии, произошедшие вокруг похищенных артефактов, включая смерть коллекционеров, а также столкновение с таинственными хранителями храма.
         Профессор слушал молча, с легкой улыбкой на лице, изредка кивая головой, и было видно, что рассказ его немало захватил.
          После того, как Павел закончил свое повествование, профессор некоторое время сидел, откинувшись в своем кресле, с мечтательным видом глядя в потолок, а потом выступил с ответной речью. По крайней мере, его выступление более всего напоминало именно речь, что-то вроде лекции в аудитории университета:

         - Судя по довольно отрывочным знаниям, доставшимся нам от прошлых цивилизаций, эти люди действительно достигли чрезвычайно высокого уровня развития. Причем это развитие касалось как чисто технических вопросов, так и таких аспектов, как развитие человеческого организма. Однако, к величайшему сожалению, далеко не всегда развитие техники и, к еще большему сожалению, развитие возможностей человека, имеет свое продолжение и в плане этики и, если хотите, культурного уровня. Нет, я в данном случае не имею в виду развитие искусств, а скорее веду речь о свойствах души человека, как бы высокопарно это не звучало. А вот с этим вопросом, насколько можно понять по имеющимся отрывочным сведениям, у немалого числа представителей прошлых цивилизаций имелись немалые проблемы. Точнее сказать, они просто перестали обращать на такие вещи какое-либо внимание. Разумеется, это нравилось далеко не всем.

         - Не всем нравилось, что имеется столь резкое разделение на тех, кто получает все блага, и на тех, кто обеспечивает первых всеми благами, включая даже продление жизни?! – заметил Павел, когда профессор замолчал на мгновенье.

        - Вы совершенно правы, молодой человек. – С хорошо заметным удовлетворением кивнул головой Землянов, на сей раз, уделивший немалое внимание словам своего молодого собеседника. – Такое положение дел было не по душе, как представителям, скажем так, низших классов, так и жителям некоторых территорий, исповедующих несколько иные принципы существования. И в какой-то момент эти противоречия начали выливаться в открытое противостояние.

         - Война Атлантиды и Гипербореи! – с воодушевлением воскликнул Родион.

          - Несмотря на то, что название противоборствующим сторонам дали уже в более поздние времена, тем не менее, фактически это так. – Согласился профессор, затем некоторое время помолчал, а потом продолжил: – В конце периода существования прошлой цивилизации произошло четкое территориальное разделение между теми, кто исповедовал принципы сосуществования, учитывающие этические принципы и законы справедливости и теми, кто возвел в абсолют принципы гедонизма. Именно между этими двумя системами произошла самая настоящая война, которая и привела существующую цивилизацию к печальному итогу.

         - А мы? – после небольшой паузы спросил Родион. – В каком же виде существовала тогда наша нынешняя цивилизация? Как наши предки уживались с представителями более развитой расы?

        - Здесь и кроется та ошибка, которую наиболее часто допускают исследователи. – Наклонившись вперед, доверительным тоном сообщил профессор. – Не было на тот момент никакой нашей или другой цивилизации. Мы с вами и есть потомки тех людей, которые жили более двенадцати тысяч лет назад. Просто во время невероятной по своей силе разрушительной войны, случившейся на закате прошлой цивилизации, огромное количество людей погибло, а оставшиеся были вынуждены фактически вернуться к рубежу каменного и медного века.

        - Но, почему же тогда хранители храма постоянно называли себя людьми, а к нам обращались как к некоей низшей расе или, как они говорили, несовершенным существам? – по лицу Осташенкова пробежала легкая тень, он вспомнил о своем пребывании в подвале гаража.

         - А это все отголоски возникшего некогда разделения между теми, кто пользовался всеми благами и теми, кому приходилось этих первых обслуживать. – В голосе Землянова слышались одновременно горечь и печаль. – Разумеется, совершенно понятно, что жрецы храма принадлежали к тем, кто занимал высокое место в обществе потребления. И более того, именно они сформировали многие из тех принципов, которые привели ту цивилизацию к гибели.

        - А наши коллекционеры, и без того люди весьма обеспеченные, узнав о некоторых возможностях той цивилизации, пожелали сравняться в этом с предками, - поглядев на своего младшего напарника задумчивым взглядом, проговорил Павел, - только не учли, что жрецы храма отнюдь не считали их равными и вовсе не собираются чем-то делиться.

        - Верно, и более того, господа коллекционеры оказались настоящими последователями этих жрецов, собираясь принести в жертву других людей ради продления собственной жизни! – даже чуть привстав со стула, воскликнул Крутиков.

        - За что и поплатились. – Кивнул головой Осташенков, вновь нахмурившись на мгновенье. – Поскольку забыли, что даже в мышеловке сыр не всегда оказывается бесплатным и то, к чему они так стремились, стало причиной их собственной гибели. Кстати, теперь понятно, почему хранитель храма постарался уйти от вопроса – что же стало с их собственной цивилизацией.

        - Конечно, ведь для них это самый неудобный вопрос, - откинувшись на спинку кресла, заметил Землянов, - вопрос, который так сильно бьет по их самолюбию – они ведь фактически проиграли в той войне.

        - И сейчас они ведь тоже не смогли выиграть, - проговорил задумчиво Родион.

        - Да, по сути, ведь им так и не удалось получить назад, в свое распоряжение установку трансполятора, - немного помедлив, ответил Павел, - да и господа коллекционеры, попытавшиеся встать на одну ступень с этими реликтовыми образчиками прошлого человечества, тоже оказались в полном проигрыше.

          Разговор в подобном духе продолжался еще некоторое время, затем Павел с Родионом тепло поблагодарили профессора и откланялись. Хотя беседа могла бы продолжаться и дальше, профессор просто не мог отказать себе в удовольствии поговорить на любимую тему. Однако сотрудники Центра катастроф заметили, что старый ученый начал уставать, да и время экспертов, отнюдь не было неограниченным.
         Выйдя на крыльцо университета, Родион осмотрелся по сторонам и увидел висящую на углу систему высокоскоростной съемки, придуманную Гордеевым.

        - Надо же, и здесь повесили эту штуку, - с интересом проговорил Крутиков, кивком головы указав на камеру.

         - Да, Галкин посчитал, что хранители могут появиться и в этом районе, поскольку и я, и Задорожный появлялись в стенах университета, - кинув быстрый взгляд в указанном спутником направлении, ответил Осташенков, - хотя, теперь это уже, наверное, не столь актуально.

         - Это почему же? – с удивлением посмотрел на старшего товарища Родион. – Появились какие-то новые сведения?

        - Я разговаривал утром с Пашутиным... – Сделав несколько шагов и спустившись на пару ступеней, обернулся к своему спутнику Павел. – Костя рассказал, что две камеры засекли хранителей возле грузового логистического терминала на южной окраине города. Причем, после этого ни одна камера в городе больше не смогла их обнаружить.

        - Полагаешь, они решили покинуть город? На грузовике? – с немалым интересом спросил Родион.

        - Скорее всего, так и есть. – Кивнув головой, ответил Осташенков. – Делать им в нашем городе больше нечего, а воспользоваться пассажирским транспортом они, в силу ряда причин, не могут. Вот и отправились на каком-то грузовом автомобиле, в качестве нелегального груза к порту в южных морях.

       - Вот оно как?! – в задумчивости протянул Родион. – А что же с Задорожным?

        - Сидит по-прежнему в изоляторе, на нем же висит статья за контрабанду особо ценных объектов искусства и за нелегальный ввоз особо опасных предметов, - бросив взгляд в сторону улицы, усмехнулся Павел, - правда, похоже он рад до безумия, что его больше не преследуют хранители храма.

       - Вот уж точно - нет худа без добра, - на лице Родиона появилась понимающая улыбка, - ты еще собираешься на работу сегодня?

        - Да, надо заскочить, кое-что доделать, - кивнул головой Павел, - а потом пойду к Гордееву.

        - Зачем? Разве появилось еще какое-то срочное дело? – искренне удивился Родион.

         - Да нет, там вопрос скорее личный, - немного помедлив, с некоторым смущением признался Павел, - Олег идет на свидание с Олесей, а та, в свою очередь, пригласила какую-то свою подругу, как говорит Олег, специально для меня.

        - Вот оно что?! – хитро прищурился Родион. – В таком случае – желаю удачи!

         Эксперты пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Жизнь продолжалась, ведь сделать её вечной можно было и, не прибегая к столь сложным и мучительным процедурам. Для этого вполне достаточно завести семью и детей.
         Именно этим Павел и собирался заняться со всей возможной серьезностью.