Одиннадцатый размер

- Терпеть не могу худых женщин, - заявил незадолго перед концом смены электрик Федя и уточнил, что его жена весит сто пятьдесят килограмм.
- Что, тяжелее тебя? - спросил я, затрудняясь представить, как выглядит человек с таким весом. При этом передо мной маячило невысокое цилиндрическое тело с шарообразной головой, будто привинченной на крупной резьбе. Массы в этом цилиндре на ногах набралось более чем достаточно – чуть меньше, чем в его жене. В прошлом, как рассказывал нелюбитель худых женщин, он выглядел подтянутым спортсменом. Но за последние десять лет, при явной распущенности в еде и алкоголе, приобрёл столь внушительную геометрически правильную фигуру.
Я - человек не слишком любопытный, но когда что-то заинтересует, не отстану. А поскольку в эротическом плане далеко не ханжа, холост, и кое-какой интерес к женщинам имею, спросил;
- Сколько же сисек может быть в этакой массе?
Конечно, я имел в виду, не количество, а качество, т.е. их размер.
Федя ничуть не удивился моему вопросу и отнёсся к нему с пониманием. О чем же ещё спрашивать, как не о бабьих сиськах?! К тому же житейские понятия о нравственности с возрастом, да ещё после нескольких браков, упрощаются и нивелируются до примитива. А упомянутая им жена Лора лет пять назад стала ему уже - четвертой. От двух первых он родил троих дочерей. Третья умерла от какой-то болезни, не прожив с ним и трёх лет. До деторождения у него с ней не дошло из-за слабости её здоровья. Но Федя упомянул, что именно третья жена показалась ему самой прекрасной женщиной в его жизни. В этом он признался незадолго до нынешнего разговора. И тогда я предложил ему:
- Федя, какие твои годы? Пятая жена будет ещё лучше. Только для этого тебе надо развестись с четвертой.
Напарник ответил не то чтобы серьёзно, но просто.
- Это вряд ли. Мне уже 49. Лорка моложе меня на восемь лет. Она у меня молодая. Мне искать уже нечего.
- Ну, а детей-то она, неужели не хочет?
- Может и хочет. Только мне они не нужны. С меня хватит троих. Все девки. А она рада, что у неё хоть муж есть.
- Вот видишь – все девки. Ты оказывается - бракодел. Мужичка-то в потомстве, разве, не хочется?
- Не бракодел, а ювелир. Как в десятку попал. Девки - лучше. Они все меня любят. Ласковые. А парни, чуть чего – в морду. У моего соседа три пацана. Метелят папашу так, что он на лестничной клетке ночует. Или придёт: «Федь, пусти переночевать». Достал уже. Каждую неделю повадился. Лорка жалеет, а я бы его давно на хрен послал. Так что спасибо, друг. Мне и девок хватит.
Но сейчас, при упоминании о фантастической дородности Фединой жены, я вдруг запал на вопросе о сиськах. Сам не знаю почему. Наверно, сказалась присущая мне врожденная порочность. Уточню лишь, что меня заинтриговали не конкретно прелести выпуклостей его жены, а вообще максимальный калибр этих прелестей. Захотелось вдруг увидеть вживую, какие же они на самом деле самые большие сиськи в мире. По описанию Феди у Лорки они были сказочно велики. И представил он их с явной гордостью, отведя от груди ладони, собранные чашечками, примерно на полметра. Этот показ произвёл на меня завораживающее действие. Мысленно я чётко зафиксировал размер. Если они на самом деле такие, то это - шедевр. Выше Рубенса. Такого великолепия и у того нет. А я к искусству не равнодушен. Сам кое-что пописываю и порисовываю, типа стишков и пейзажей. Наивно отношу себя к ценителям и знатокам красоты. Эту роскошь увидеть бы да потрогать!
- Таких не бывает, - скептически заметил я.
- Не веришь? Поедем ко мне, я тебе покажу. Придём, я скажу Лорке: «Вот мой приятель Андрюха. Не верит, что у тебя сиськи одиннадцатого размера». Она тебе покажет.
- Самый большой размер – восьмой, - возразил я. – В Интернете в службе знакомств в анкетах женщин я больше восьмого не встречал.
- Семечки - твой Интернет, - сказал Федя. – У Лорки одиннадцатый, не меньше.
На этом первая обрисовка достоинств его жены, к сожалению, прервалась телефонным звонком. Наш начальник - инженер Коля Кудряшов погнал нас на работу.
Несколько раз на текущей неделе я подначивал Федю, чтобы он повёз меня домой на показ прелестей жены, припоминая его обещание. Он не отказывался. Продолжал утверждать, что приведет-таки меня к себе домой и покажет всё, что я хочу.
Наступила пятница. Когда я пришёл на работу, Федя сидел в своём кресле с видом императора Наполеона. Глаза его сияли. Причина блеска тут же выяснилась.
- Вчера вечером сказал Лорке, чтобы она дала мне пятьсот рублей. Не хотела, конечно, давать. Но я пригрозил, что разведусь с ней. Бросилась ко мне в ноги и умоляла, чтобы я этого не делал. Грозилась даже убить меня кухонным ножом, если я так поступлю с ней. Она жить без меня не может. Ну и вот: результат налицо.
Федины глаза выразили высший пик радости. Он полез в карман и достал пятьсот рублей.
- Будешь? – спросил он меня.
Я отказался, сославшись на вечернюю занятость.
- А ты? – повернулся он к Василию – трактористу, который третьим переодевался в нашей каморке.
- Я сегодня за рулём.
- Вот такие вы друзья, - с деланным упрёком сказал Федор.
Сам в магазин он не ходил. Посылал дворника Адила Ивановича – молодого киргиза, приехавшего в Москву на заработки. Тот отличался покладистостью и услужливостью характера. За подобную услугу непременно брал себе бутылку пива. Отчество у него было, конечно, не Иванович, а какое-то другое киргизское, трудно выговариваемое, которого никто не знал. Но Адил на Ивановича не обижался.
Через час посыльный принёс две бутылки водки. Фёдор налил сто грамм в пластиковый стаканчик. Для запивки развёл в кружке смородиновое варенье. Отрезал кусочек яблока. На этом приготовления к выпивке закончились. Поднял дозу и оглядел нас с Василием.
- Лучше, чем трахаться, - заметил он, поднося стаканчик ко рту.
- Кому как, - возразил я. Федя спорить не стал. Градус его настроения пополз вверх.
Во второй половине дня в нашу каморку заглянул Коля Кудряшов. Тело электрика пребывало в кресле и похрапывало с открытым ртом.
- Федя!
Реакции не последовало.
- Федя, - громче позвал Коля, - вставай, работа есть. Кабель тянуть надо.
С кресла – всё тот же храп.
- Фёдор, - рявкнул в третий раз начальник.
Тут веки спящего приподнялись. Невидящий взгляд остановился на инженере.
- Федя, - с суровостью в голосе, обратился тот в открывшиеся глаза, - вставай, пойдём тянуть кабель. Возьми гофру, провод и инструмент…
Федя с трудом встал. Мутные глаза смотрели, но ничего не видели. Они спали. Язык, по-видимому, тоже спал.
- Ты, что опять нажрался, - наконец, дошло до Колиного сознания. - Сколько можно?! Ты же мне обещал не пить. Достал ты меня уже своим пьянством. На кой черт мне всё это надо, Федя! Зачем мне эта головная боль? А если тебя током убьёт?
Федя молчал. Его большое цилиндрическое тело стояло неподвижно, как колонна. Веки на лице медленно двигались вверх-вниз.
Коля ушёл.
Минуты две стоячее положение не менялось. Потом Фёдор взглянул в мою сторону.
- Колька не любит, когда я пьяный.
Пошел к шкафу, налил норму - сто грамм и проглотил, запив всё той же водой с вареньем. Лёг в кресло и уснул. Теперь к нему не обращайся и не тревожь. Мы с Василием и не пытались. Пусть отдыхает человек.
Но наступил конец рабочего дня.
- Что с ним-то будем делать? – озаботился Василий, кивнув на кресло, где безмятежно раскинувшись почивал человек-цилиндр. – Оставлять его здесь нельзя. Охрана не позволит.
- Не знаю, - чистосердечно признался я. Судьба Феди меня в принципе не волновала. Я повидал его в таком состоянии уже не раз. Вася же отличался особой заботой о пьяницах, потому что в прошлом сам злоупотреблял алкоголем.
- Надо его домой везти, - как бы в раздумье, проговорил он, явно ожидая моей поддержки.
- Давай отвезём, - не стал возражать я. Есть такая привычка – соглашаться на все поступающие предложения. Привычка, между прочим, очень хорошая, не вызывающая у собеседника отрицательных эмоций. Обещания потом совершенно не обязательно выполнять. Они и забываются часто. Такое поведение сродни искусству: ничего не делая слыть приятным человеком.
На этот раз я согласился от неизбежности. Федя действительно нуждался в принудительной доставке. Васёк сегодня рулил: тащить нашего уставшего друга долго не придётся: до машины и до дверей квартиры. Вдвоём привезём без проблем.
- А ты знаешь, где он живёт? – спросил я.
- Знаю. Мне с ним по пути. Я уже подвозил его.
Помогли Феде снять рабочую одежду и упаковаться в повседневную. Загрузили на заднее сидение машины. Довезли без приключений. Федя послушно помогал нам подымать себя на четвертый этаж своей пятиэтажки. На все наши реплики отвечал утвердительным мычанием.
Дверь открыла невысокая худенькая женщина лет сорока. Секунды ей хватило оценить ситуацию.
- Он напился? – спросила она для приличия. – Вы, наверно, измучились, пока его тащили?
- Да ничего, нормально. Сам шёл. Мы ему чуть-чуть помогали.
Мой напарник постарался обрисовать никудышное состояние приятеля в лучшем виде.
Федя улыбнулся и замычал. Попытался поднять руки и обнять женщину. «Любонька», - будто размяв губами слово, произнёс он.
Любонька отстранилась от шагнувшего за порог Феди.
- Помогите, пожалуйста, уложить его в комнате, - обратилась она к нам.
После того, как сообща устроили подопечного на диван, я попросил у женщины воды. Она повела нас на кухню.
- Извините, Вы его жена? – спросил я. Никак эта худенькая женщина не вязалась с тем образом, который изобразил Федор в своем рассказе. И почему-то Люба, а не Лора. Достоинство Любы тянуло на килограмм шестьдесят, никак не больше. Где же ещё сто, с таким любованием приписанные ей любящим мужем? Где одиннадцатый размер передней верхней части тела. Ничего этого нет. Всё наврал. Зачем?
Когда Люба наливала воду в стаканы, кто-то позвонил в дверь. Извинившись, пошла открывать. Раздался громкий женский голос.
- Пришёл твой? – спросил он. – Любонька, я очень перед тобой виновата. Дала ему вчера пятьсот рублей. Не хотела давать, поверь. Но он обещал мне, что познакомит меня со своим приятелем. Холостяком. Как я могла отказать?
Люба в ответ заговорила тихо. Напрягая слух, мы с  Васей разобрали, что говорила - о нас.
- Ну и хорошо, - снова раздался громкий голос соседки. – Нам стесняться нечего. Мы даже и познакомиться можем.
Послышался стук каблуков по скрипучему паркету. Кухонная дверь открылась. В проёме стояли две женщины: Люба и другая…
Другая - выглядела именно так, как расписал Федя, рассказывая о достоинствах жены. Природа наградила её крупным, пышным телом, не лишённым пропорциональности. Это была именно природная, а не болезненная пышность – роскошь плоти. Если фигуристую женщину средних размеров пропорционально увеличить во все стороны, за исключением роста, то получится именно то, чем мы сейчас с Василием залюбовались.
- Здравствуйте мужчины, - сказала другая женщина, заходя на кухню. – Вы с Фединой работы?
Мы утвердительно закивали головами.
- А кто из вас Андрей? - спросила она.
Пришлось представиться. Женщина оглядела меня с большим вниманием.
- А как Ваше имя? - спросил я в свою очередь.
- Лариса, или проще Лара.
- А Федя Вас Лорой зовёт?
- Да, – рассмеялась она. - А вы откуда знаете? Он Вам про меня рассказывал?
- Да уж было дело, - признался я.
- Ну, вот и хорошо. Будем считать, что мы давно знакомы. А мне Федя о Вас тоже кое-что наболтал, - улыбаясь призналась она. - Вы любите полненьких женщин. Да?
Я скромно промолчал.
Обратив внимание на стаканы, которые мы всё ещё держали в руках, Лора, повернувшись к хозяйке, подступила к ней с критикой:
- Люба, ты не тем угощаешь мужчин.
- Они попросили воды, - оправдалась та.
- Порядочные мужчины сейчас большая редкость, - заметила Лора. – Вы такие ответственные. Не бросили нашего Феденьку на произвол судьбы.
Глядя почему-то исключительно на меня, вдруг предложила:
- Раз уж Вы здесь, могу я пригласить вас к себе на чашку чая? У меня и тортик случайно завалялся.
Мы с Василием переглянулись, не зная как ответить. Приглашение в гости не предусматривалось нынешним вечером.
Вася поставил стакан на стол и одел кепку.
- Я, к сожалению, не могу, - отказался он. – Я за рулём, и обещал приехать пораньше.
- А Вы? – женщина с надеждой посмотрела мне в глаза. Понял, что именно меня она хотела бы иметь сегодня своим гостем.
- Я не против.
А как ещё я мог ответить? Отказы не в моих правилах. Да и потом, при виде телесной роскоши этой женщины во мне заиграло что-то дикое – мужской интерес, разбуженный ещё Фединым рассказом, - нарастающий и неутолённый.
Простившись с Васей и Любой, мы пошли в её квартиру. Стоя у входной двери, Лора вежливо пропустила меня вперёд. Протискиваясь между дверью и её телом, понял - Федя не обманул: одиннадцатый размер так уютно припал к моей груди.