Послесловие Прощание 6

          Остатки ночи просидел, лицом своим как гипс белел, слезы ни капли не пролив, все чувства в корень задушив, похож на камень был собой, что весь расколотый судьбой, не обретёт покоя вновь, пуская в пляс по жилам кровь, в заботе только об одном, покуда вечным взявшись сном, усопший спал в своём гробу, вести свою в свечах борьбу, уставив взгляд в лицо отца, да лик кроя в лучах, творца, чтоб сердце в злобе ускоряясь, и лютым холодом терзаясь, свой бег прервало наконец, сложив судьбы своей венец. На утро в храм пустили свет, согнав со стен загробный цвет, народ в которых собираясь, да плотной массой набиваясь, смотрел на тело без души, толпою чуя мураши, кои волненья порождая, шептанья роем наполняя, давали стенам храма гул, как будто улей дело гнул, своим трепещущим потоком, слагая шум толпы уроком, усопший с гробом коий нёс, рождая токи скорбных слёз, по вновь отринувшей судьбе, свой путь окончившей в борьбе. Помог мальчонке кто-то встать, отец святой, дабы принять, господь усопшего решил, кадилом вычистить спешил – пуская дымный след вокруг, – нечистой силы тёмных слуг, и отпевая словом нёс, возможность в царствие тех грёз, душе усопшего войти, господь являл, что на пути, порывам в прахе бездыханном, дабы в стремлении гуманном, открылся раем смертный путь, и в земь легла поспешно грудь. Окончив же свой крестный бой, с нечистой тёмной силой той, распоряжаясь гроб поднять, и предлагая всем ступать, мальчонку отче подозвал, чтоб сын усопшего признал, в церковном мире длань заботы, коей духовные оплоты, раба с любовью принимая, ей чувство локтя придавая, вниманье мальчику несут, и в путь последний с ним идут, отца бок о бок провожая, к могиле вслед за ним ступая. И потянувшись на погост, растягиваясь в длинный хвост, селеньем всем к могиле шли, мальчонку в след с собой вели, а он же глаз не поднимая, за гробом вслед с людьми шагая, к могиле так и подошёл, которой плотно обошёл, глубокой ямы став вокруг, и хороня в сердцах испуг, в поверьях шепчущийся люд, последний телу дав приют. Вознёс склоняя крестный лоб – напевы тянущий с утроб, – молитвы вновь святой отец, неся служению конец, дабы земля была как пух, и не томился тою дух, сказав за тем чтоб опускали, в могилу гроб те, кто предстали, к деянью этому теперь, чтоб уж закрылась к телу дверь, с чем опустив тот наконец, команду словно дал звонец, люд стал землёю в гроб кидаться, знаменьем крестным откупаться, желая после отойти, могли примету, чтоб нести, все те, кто тоже рядом был, все те, добро кто не забыл, и в миг сей кто-то подойдя, сказал приток в груди будя, разбитых скорбной долью грёз, мальчишку жалуя всерьёз:
          - Три горсти кинь, сынок, земли, в пуху, чтоб кости полегли.
          Мальчонка той же зачерпнув, сказал надсадно протянув:
          - Познаю я слова отец... что прошептал ты под конец… – и преклонился головой, с душою вновь своей живой, наполнив грудь и глаз тоской, раздались что в ответ слезой.