Двигайся больше, проживешь дольше продолжение

 В кого пошел внучок? В соседа или деда?
  -У нас вечер, у них там ночь. Храпит себе внучок родимый. А в животе борщ птицею поеть. А что его гнететь? в квартире пахнет псиной. Чтоб оградить его от сверх невзгод, поставлю свечку ныне. Хоть муж был хреноват. А воин был толковый … все награды здесь, в сердце. Так бы сказал, ответил каждый, кто в окопе с ним лежал. Пахом побьет меня пьяный… потом сидит и плачет. И так начнет балакать, что жутко станет мне. Иногда стихи прочтёт… меня аж пронесеть… вот послухай:он повторял их сотый раз.
               
                Во времена кентавров, их зачатий
                Великий искуситель искушал народ
                В питомнике земли, её проклятий
                Алаверды он дал, но что ответил род?

                Создал всемирный эшафот проклятий
                Стал клоуном, а в голосе металл
                Лож превратилась в модный стиль понятий
                Нектар… отравой стал.

-Видать и ноги тебе мудро загибал, что ты его любила.
-Садись таща, в тебе моща…мы мухи из борща… нас пара на одну колоду. (Бабы вместо горя дружно рассмеялись.) Выпили, помянули, душевно песенку спели.  «Каким ты был, таким остался…»
между первой и второй промежуток небольшой…Прасковья как будильник.

- А иногда пьяный ночью проснется, выкатит стеклянные глаза…меня растормошит и гаркнет так, что скиснет молоко в грудях.   «- Прасковья, я убивец! Сколь людей я на войне убил. пальцев на руках и ног не хватит.   Всплакнеть чуток … потом его как понесеть… хоть уши затыкай, хоть писай на пол. но дослушай… хотя я беременна … и мне не надо это знать.
А он как с цепи сорвался:
«- История не раз рычала, отрыгивая мясо, сало… пугая нас войной. Война, - поэма слез… поэзия тиранов… утопия для грез в крестовых терминалах.  У изголовий плачущий Христос. Мария мать, отечество оплакивает сыны. Как низший скот ведут себя людины… в Чечне, на бойне ли скота…война моя, или Афганистана засела в мозг…гноит, а боль в душе крепка. Нерв рвется нить клубка ведет меня к Аиду. От увиденного ближе…все вышло боком… предали вновь нас.  Когда в войну войдешь, кровь захлестнет твой разум, кровь затмит и око…блеф волною накрывает враз.
 Человек в душе дитя… и все ему вокруг родное. И даже кровь и стоны за спиною. Тела, разорванные в клочья… все родное. все мы дети Евы и Адама… единый род.  что сделали правители, политики вы с нами.
Коль мысли превратились в лезвие ножа. Перо осколков режут плоть и землю. В гробах формуются тела. Не люди мы, а кровопийцы - вепри. Питаясь кровью, гневом рушим мир. Апофеоз всех вер… Накапливаем трупов столько... что   праведной душе нещадно больно…  Человек не может все предугадать. Интригам противостоять и сладостным соблазнам. Не первый раз и не последний… зло колоситься в нас. Колосс воинствующий многих рас.  раздавит нас, но не сейчас. - когда сам станет пеплом.
За столом пьяный, уткнувшись в винегрет   уснет. А утром, немтырь безгрешный…, трех слов связать не может.  Все забывал.
- А может дурковал? Ведь синяки… их огурцом не смоешь?

                * * *

Герцович проснулся, в душе тромбоз, во рту мякина, привстав на локотки…в обзоре мин смутных, -нас до   хрена таких. Картина на стене в облезлой рамке без чувственно мертва… нет жизненной энергии, тепла. Все тускло, некрасиво… Без женщины угасла и мечта.
 Отсюда и абзац эрзац… неровен в этот час.  Некрасиво все, что сердцу было мило.  что рядом здесь сияло, было мило, теперь все серо, в доме, за окном. Как человек свободных нравов, себя он презирал… и женщину, которая покинула его.  Во сне же в сказке прибывал, созерцал её… любил, ласкал …хотел её обнять… внезапно просыпался весь в поту, кляня судьбу, её, и все что было. Не первый раз и не последний. Вновь засыпал, с надеждой встретить диво. Во сне он ангелом летал.
А наяву, непостижимо, безвольно превращался в овощ…кал,- безвольно усыхал.

Герцович очнулся. Чуток замешкался… нарушен прежний ритм сердцебиений. Не зная почему, скатилась по лицу слеза. Как девица слезливым стал, соринка видимо попала в глаз…  а в голове «Атас!» Бог дал мне шанс войти и выйти с головною болью… губительное действие свободы… пострел, везде поспел.  Говорил лживо, пел брезгливо. А жрать умел…, от злости за троих. Везде слюна и крошки от любви иных.


Почувствовал и тяжесть в голове, бурчанье в животе… давление в висках, ум впрямь зажат в тисках трех «Д» (дурак, дермо, дебил.) так он себя пред совестью крушил.  Припомнив прожитые дни…  ласкал себя трезвучием печали. Разжав тиски, язык отросток перца… от жжения во рту, энергии на ту частицу герца... послать бы всех на ту   дуду.

 Не думая об истинных причинах…по существу народных много мет…в сообществе примет. Примеров предостаточно, во скорости ума прошита нитью прошлая кайма. Коль властелин в штаны на с…л. примета явная…- он страну просрал.  Приметы свыше нам даны. Чтоб не искали за собой вины. Вина на властелине. Не единожды солгавший, народ предавший…  камнем тяжкий грех его … больней всего…- страшнее только пытки.
               
                продолжение