О некоторых фильмах - 6

О  НЕКОТОРЫХ  ФИЛЬМАХ – 6
Еще несколько заметок о хороших фильмах


   «РЕПЕТИЦИЯ ОРКЕСТРА»
(«Prova d’Orchestra»)
Режиссер – Федерико Феллини, 1978 г.

   В маленькой старинной часовне проходит репетиция оркестра.
   Они такие разные, эти музыканты! Молодые и старые, умные и глупые, скромные и не очень... Как соединить их в один оркестр? Как заставить всех вместе служить божественной гармонии?
   Слева — профсоюзные лидеры подстрекают оркестрантов к забастовкам.
   Справа — немецкий дирижер-тиран бьет их по рукам...
 
   Стрелка маятника-метронома все время летает из крайности в крайность, то влево, то вправо. Лишь на краткий миг она  оказывается посередине, в верхней точке, указывающей на небеса...
   Все как в жизни.
   Сначала «влево»: тирания дирижера вызывает недовольство. Репетиция переходит в бунт. Теперь хаос грозит разрушением всего мироздания...
   Для спасения нужна «сильная рука»— они вновь зовут за пульт дирижера-тирана, и это помогает. В какой-то момент музыканты оркестра становятся единым целым, и достигают той самой божественной гармонии в музыке...
   Потом все сваливается опять в противоположную крайность, «вправо»: и вот уже мы слышим, как дирижер, отчитывающий подчиненных, переходит на свой немецкий. Его истеричная речь напоминает речь фюрера...

   А стрелка метронома продолжает метаться между хаосом и тиранией, высекая время от времени искру божественной гармонии, которая, в общем-то, и является той самой великой музыкой, о которой грустит старый смотритель часовни. 
      

«КОШКИ»
(«Cats»)
Режиссер – Том Хупер, 2019 г.

   К лондонской помойке подъезжает дорогой автомобиль, сидящая за рулем дама выбрасывает из него свою кошку и уезжает...
   Что же теперь будет с юной Викторией? Она брошенная, отверженная кошка (как тут не вспомнить мюзикл «Отверженные»). Есть ли для нее место в чужой реальности?

   Новенькую быстро окружают члены кошачьего сообщества, обитающего на улицах Лондона. Происходит ее первое знакомство с гордым разношерстым племенем.

   На хорошенькую Викторию сразу положили глаз два молодых кота — очаровательный аристократичный Манкустрап и милый романтичный Мистоффелис.
   Наша героиня, судя по повадкам, тоже аристократка. И здесь только великолепный Манкустрап может составить ей пару в изысканном балетном  па-де-де.
   Он сразу взял шефство над новенькой, он хочет помочь ей войти в сообщество, хочет представить ее почтенной 99-летней Дьютерономи (в которой явно угадывается английская королева).
   У незадачливого фокусника Мистоффелиса, кажется, мало шансов обойти соперника. Но он всегда рядом и готов защищать Викторию от любого зла как верный рыцарь. Он единственный бросается спасать ее от демонического зеленоглазого Макавити, которого боятся все кошки. Лучшие кусочки еды на кошачьем пиру он сначала предлагает ей, и лишь потом ест сам...
   Кого же выберет наша героиня? 

   У серого аристократа Манкустрапа на шее настоящий ошейник с адресным медальоном. И адрес там указан не простой. Видимо, он был придворным котом.
   Кошки тут обитают самые разные, из разных мест, и все они хотят попасть в кошачий рай — в Небесную страну, которая находится где-то наверху, в ионосфере («Heavyside layer»). Самый первый кадр фильма: под луной, над облаками, светятся кошачьи глаза. Кто это? Кошачий бог?
   Но есть у них и кошачий ад, которым заправляет дьявол Макавити. Этот ад — старая баржа на реке Темзе. Там кругом вода, а кошки очень боятся воды.
   В начале фильма, когда вся компания выбегает на площадь Пикадилли, где сияет огнями реклама, нам показывают огромный экран с полицейским объявлением: «Macavity. Wanted for everything.» /«Макавити. Разыскивается за всё.»/.
   А кто стоит за любым преступлением, не присутствуя на месте преступления («...Macavity is not there»)? Конечно же, дьявол!
   Не зря перед этим объявлением на экране светилась афиша «Moriarty!» с портретом знаменитого злодея, которого сэр Артур Конан Дойл называл Наполеоном преступного мира... (Napoleon of crime). Такими же словами Макавити называет сам себя: «Macavity, Macavity... Napoleon of crime!».
   Макавити забирает кошек в ад, ловя их через их собственные пороки.

   Мы видим разных претендентов на место в раю, каждый из них исполняет арию: вот ленивая мучительница тараканов и мышей Джениэнидот, мечтающая о славе, вот обжора Бастофер Джонс, кормящийся в элитных клубах лондонской знати, вот изменчивый и капризный кумир фанаток Рам-Там-Таггер, вот старый театральный кот Гус, игравший когда-то роль Повелителя зла... Впрочем, всех актеров ждет ад, они туда попадают автоматически — профессия такая.

   На улице появляется одинокая драная кошка, в которой трудно узнать  бывшую звезду сцены, гламурную красавицу Гризабеллу. Она — падшая кошка, согрешившая. У нее было все, но она «ушла с Макавити». Теперь никто не подаст ей лапу...
   Виктория жалеет Гризабеллу. Она знает, что такое быть отверженной.

    Скоро начнется волшебный кошачий бал, где каждый год избирают достойного счастливчика и отправляют его в Небесную страну.
   В рай хотят все. Но отправят туда только одного, того, кого выберет Дьютерономи. Даже Макавити стремится туда попасть и готов на все, чтобы всех опередить.

   После пирушки с обжорой Бастофером Джонсом, Виктория, отбившись от остальных кошек, попадает в компанию двух воришек-пройдох, Мангоджерри и Рамплтизы. Воришки пытаются научить ее плохому, толкают ее на путь греха и криминала. Она попадает из-за них в беду, и выручает ее, конечно же, верный и преданный Мистоффелис.
   Он отводит ее туда, где все ожидают появления почтенной Дьютерономи. Случайно прихваченную Викторией чужую вещицу, Мистоффелис называет своей — он берет, так сказать, ее грех на себя. Настоящий рыцарь!

   И вот появляется Дьютерономи. Ее имя — название одной из библейских книг («Второзаконие»). Она как будто олицетворяет саму святость, ведь короли и королевы — наместники Бога на земле... Все кошки смотрят на нее с обожанием.
   Таинственный бал проходит в старом заброшенном театре, который называется «THE EGYPTIAN» /«Египтянин»/ и больше напоминает храм какой-то древней религии. Все кошки помнят, что им поклонялись когда-то египтяне и шумеры («если чтили тебя египтяне, шумеры...»).
   В полночь начинается действо, всеобщее веселье и танцы. На бал проникает отверженная Гризабелла, кошки ее замечают и прогоняют. Виктория идет за ней на улицу.  Падшая кошка поет свою арию («Midnight...»). Виктория утешает Гризабеллу, и рассказывает ей о том, как открыла для себя, что мир вокруг гораздо лучше, чем она думала.
   Дьютерономи видит, что эта новая кошечка добра, сострадательна и достойна того, чтобы быть принятой в кошачье сообщество. У Виктории появляется надежда. 

   А Макавити всё продолжает утаскивать в ад претендентов, исполняющих свои сольные арии. На баржу попадают и Гус, и Скимблшенк, и Бомбалурина...
   Последней он похищает саму Дьютерономи, за то, что та не пускает его на небеса.

   Что делать кошкам? Теперь у них остается только надежда. Надежда на чудо. А кто у них специалист по чудесам? Мистер Мистоффелис! Если священники и люди искусства похищены, то остается уповать на обычных фокусников.
   Нужна вера. Ведь Мистоффелис понимает, что он не волшебник. Но отказаться он не может, ведь в него все верят... Три попытки неудачны. Стоит ли продолжать?
   Дело спасает любовь. Виктория любит Мистоффелиса и верит в него. А любовь творит чудеса, она способна превращать людей (и котов) в волшебников...
   Дьютерономи возвращается, все счастливы. Их спасают Вера, Надежда и Любовь!

   Виктория с Мистоффелисом теперь пара. А как же благородный Манкустрап?
   А он остается верным рыцарем Дьютерономи. Еще во время танцев было заметно, что он гораздо больше внимания уделяет этой почтенной особе. Ему служба важнее, чем любовь, он ведь аристократ. На балу он не задумываясь отставляет в сторону Викторию, когда та оказывается между ним и Дьютерономи.
   Вот и разобрались, кто с кем.

   На барже, тем временем, кошачий народец объединяется и дает бой силам зла! Ведь в единстве сила! Каждый применяет свое «оружие»: Джениэнидот, привыкшая мучить мышей и тараканов, использует свою злость, Бастофер Джонс пускает в ход содержимое своего желудка, а Гус — со всем артистизмом изображает Повелителя зла... И они вырываются из ада. Все вместе!

   На балу продолжаются выборы того, кто полетит в Небесную страну. Виктория приводит отверженную Гризабеллу, та поет свою арию, и Дьютерономи избирает ее. Ведь Гризабелла самая несчастная из кошек, ей надо помочь — простая христианская мораль.
   И вот театральная люстра превращается в гондолу воздушного шара, который поднимается вверх и летит над Лондоном.
   Прицепившийся снизу Макавити, «Napoleon of crime», не удержавшись, падает на памятник адмиралу Нельсону, победившему Наполеона в морской битве.

   Именно здесь, на Трафальгарской площади, звучит финальная ария фильма.
   Кошки всех мастей собираются вокруг монумента со львами, и Дьютерономи объясняет, как правильно обращаться к представителям кошачьего племени. Без фамильярности! Ведь «кошки это не собаки!». Да, у английской королевы есть три собачки, но сама королева — кошка! Ведь на гербе Англии три льва, а львы — это большие кошки!

   Дьютерономи принимает Викторию в кошачье сообщество («Вот теперь ты действительно стала одной из нас»). Молодая кошечка хорошо воспитана, толерантна и разделяет общие ценности, почему бы ей не предоставить «гражданство» своей страны...

   А воздушный шар с Гризабеллой все летит в Небесную страну...
   И вот мы уже снова видим кошачьи глаза в облаках...


   «ОДНАЖДЫ  В...  ГОЛЛИВУДЕ»
(«Once Upon a Time in Hollywood»)
Режиссер – Квентин Тарантино, 2019 г.

   Америка шестидесятых. Почему-то сразу бросаются в глаза консервные банки, которые Энди Уорхол сделал символом общества потребления, символом поп-культуры. Клифф Бут кормит своего бойцовского пса такими консервами. «Хорошая еда для злых собак» — написано на банке. Себе он заваривает лапшу из пакетиков.
   Духовной пищей американцев обеспечивает телевидение. Телевизор здесь смотрят абсолютно все, даже хиппи. А там один и тот же «контент» — убийства, погони, криминал...

   Новым соседом актера Рика Далтона, главного героя фильма, становится режиссер Роман Полански автор только что нашумевшего кинохита «Ребенок Розмари».
   В 1969 году хиппи из общины Чарльза Мэнсона убили жену Полански, Шерон Тейт, и нам, вроде бы, должны показать «Как это было». Но нам показывают нечто более важное, нам показывают «Почему это было».
   Зачем убивать актеров? Виноваты ли они в том, что бездуховный «контент», в производстве которого они участвуют, уродует души людей? Актеры люди зависимые — что им предложит продюсер, на то они и соглашаются. За что их наказывать?

   Видимо они все-таки грешны. Свой талант, свою харизму и привлекательность они тратят на романтизацию зла, на пропаганду насилия и распущености.
   Например, в сериале «Bounty Law» /«По закону охотника за наградами»/ герой Рика Далтона убивает людей ради денег.
   Шерон Тейт идет в кинотеатр на фильм со своим участием. С какой нежностью и гордостью смотрит она на этот уродливый «продукт»! Так же смотрела Розмари на своего инфернального ребенка... И мы помним, что в фильме «Ребенок Розмари» именно актер, муж героини, первым продает душу дьяволу за главную роль.

   На экране Рик Далтон и его дублер-каскадер Клифф Бут создавали один образ вдвоем: обаяние Рика дополнялось брутальностью Клиффа.
   Актеры ведь не настоящие убийцы, они только изображают насилие. Зачем избивать бедного Брюса Ли? Здесь реальный убийца — дублер Рика Далтона, он убил свою жену, он воевал во Вьетнаме...
   Но Брюс Ли обучает зрителей боевым искусствам, именно он ввел моду на восточные единоборства. Он обучал Шерон Тейт драться ногами для фильма «Команда разрушителей», драться теми самыми ее грязными пятками...   
 
   Клифф Бут /в исполнении Бреда Питта/ это, видимо, аллюзия на фильм Дэвида Финчера «Бойцовский клуб». Он живет на пустыре возле открытого кинотеатра, он бросает собаке в еду окурки... Он бесчувственный и рациональный, его не проведешь — он, в отличие от какого-нибудь режиссера, не вступит в связь с несовершеннолетней проституткой. Он — полная противоположность тем трепетным и мятущимся людям искусства, которых он видит на съемочной площадке.

   Рик Далтон в начале фильма кажется очень мягким человеком... Мы видим, как на съемочной площадке он, практически, исповедуется перед восьмилетней девочкой, которая относится к кино как к чему-то божественному. Он даже плачет. Видимо он, будучи талантливым актером, тоже мечтал о глубоких ролях и видел в кинематографе высокое искусство. Мечтал сняться у гениального Романа Полански...
   Но к финалу наш Рик меняется. Он обрел славу, разбогател, располнел, стал равнодушнее ко всему. И мы видим, что он уже способен сам убивать. Ему дублер уже не нужен, он поднаторел во всяких бойцовских вопросах, снимаясь в бесконечных спагетти-вестернах. Грань между кино и реальностью для него исчезла — он умелой рукой направляет струю огнемета на живого человека. (Впрочем, эти воинственные хиппи больше похожи на зомби.)
   Теперь Рик легко может расстаться со своим брутальным «двойником» Клиффом.

   После расправы с хиппи, Рика Далтона принимают в свою компанию его странные соседи... жена режиссера «Rosemary's Baby» и его друзья. Живые. Рик ведь мечтал в начале фильма попасть к ним на вечеринку. Он даже сам не верит своему счастью, когда его туда приглашают... (совершенно непонятно почему, мне в этот момент вспоминаются первые кадры фильма братьев Коэнов «Фарго».)
   Похоже, у фильма «Однажды в... Голливуде» такой же пахнущий серой финал, как и у «Ребенка Розмари».   

   Хиппи — это молодое поколение, взращенное на телевизионном фастфуде. Они кормятся на помойках, у них грязные пятки, они — отбросы общества потребления. Юная хиппи Киска танцует, как девушки в телевизоре, так же танцует и Шерон Тейт. Это фильмы с Шерон Тейт научили Киску задирать ноги перед мужчинами?
   За счет неразборчивых потребителей телевизионного «контента» живут производители этого «контента». Слепые, как хозяин кино-ранчо Спан. Не думающие ни об обществе, ни о будущем.
   Круг замыкается, мышеловка захлопывается — насилие возвращается бумерангом к тем, кто его навязывает. Бездушный Клифф получает от хиппи «кислоту», Рик совершает реальное убийство, продает душу дьяволу и идет на вечеринку к Шерон Тейт...

   За что члены секты Чарльза Мэнсона мстили людям кино, за что убили Шерон Тейт и ее друзей? Они «сделали дьявольское дело», потому что Роман Полански снимал «дьявольские» фильмы?
   Но жестокость порождает другую жестокость. Киношники ведь тоже могут мстить — уже по-своему, с помощью жанра «альтернативной истории».
   Наверное, Тарантино считает, что жестокие «ублюдки» Чарльза Мэнсона заслужили струю из огнемета.

   Может быть, простой парень Клифф Бут, морской пехотинец (как и таксист Мартина Скорсезе), прошедший вьетнамскую войну, хладнокровно бьет в этом «альтернативном» фильме всех, кто виновен в смерти Шерон Тейт? И хиппи на ранчо, и Брюса Ли...
   Все бьют друг друга, все мстят. А насилия на экранах меньше не становится.
   «Альтернативная история» — это хороший способ сделать объектами для битья  знаменитых убийц, рабовладельцев, нацистов, криминальных боссов... Тарантино придумал новый жанр для мужчин?