Потакать не надо

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


  - Я сказал, вы мне должны, – молодой человек горячился и немного запаздывал в словах, лёгкое заикание не мешало ему объясняться, – сударь, вы мне должны, – повторил он уже настойчивей.
  - Не горячись, щенок, я тебе ещё ничего не должен, а вот потом, – он ударил молодого человека по уху, – я тебе сказал, ничего не получишь от меня!
Вмешался полицейский, он проходил мимо.
  - Господа, вы кричите... – но не договорил, – молодой человек отправил верзилу в нокаут – так говорят в боксе, никто не ожидал от него такой удали.
  - Он первый начал, я только сказал, что он мне должен... – хотел продолжить, но передумал.
"Вести или не вести в полицейский участок?" – думал невольный свидетель случайной потасовки.
  - Так, господа, – хотел сказать "хулиганы", но сказал... – нарушители спокойствия, если сейчас продолжите, буду вынужден... – но опять не продолжил, взял "под козырёк" и отошёл в сторону, наблюдая одним глазом за происходящим.
  - Ты у меня поплатишься, – потирая ушибленное место, не снижая тона угроз, пробурчал побитый должник, – ещё узнаешь...
  - С тебя долг! – уже чисто, без заиканий крикнул молодой человек, уходя с места стычки.
Должник хотел кинуть камень, но видя свидетеля, не решился, выругался и сплюнул: "Потом!"

  - Мама, я пришёл!
  - Хорошо, Миша, как раз вовремя, у нас гость, – мама хлопотала у стола.
  - А-а, Михаил, очень рад тебя видеть, – распростёр руки Павел Фёдорович, дядя по отцу, – ну, проходи, вот ты какой стал молодец, подрос.
Михаил не "подрастал", был маленького роста, таким же как и два года назад, но дядя любил племянника и жалел. И сейчас, когда тому исполнился семнадцатый год, он не стал выше, и заикание так и не ушло, как хотели родители – "пройдёт с возрастом". Не прошло и даже усиливалось с волнением, но Миша справлялся с ним неплохо. Вот и сейчас отлично справился со своим обидчиком: деньги он одалживал немалые, а отдавать никто не спешил, как и сегодня. Сколько раз мать его ругала:
  - Не давай, Миша, никому в долг, не вернут, сам понимаешь почему.
Да, он мал ростом, заика – так и прозвали в гимназии, но деньги давал не из-за страха перед наказанием, а жалел, ведь просили "на дело".
  - Однако какой ты доверчивый, – сказала как-то сестра его школьного друга Мария, – не давай никому: слышишь?
  - Почему?.. – Михаил тянулся ко всему "одушевлённому".

Как только умер отец, он остался старшим мужчиной, больше некому было защищать мать, а она осталась беременной на втором сроке, то есть – живот был уже большой. Но роды не состоялись, вернее, состоялись мёртворожденной девочкой. Мать так хотела от отца ребёнка, ведь Миша ей был не родной, а от первого брака отца, но называл её мамой и плакал вместе с ней над гибелью сестрёнки. Он тоже ждал её рождения, придумывал имя: для мальчика – Серёжа, для сестрёнки – Екатерина, но мать хотела Аделаидой назвать, если родится девочка. Смерть ли отца помешала родиться живому ребёнку (много плакала) или здоровье матери было подорвано на раннем сроке (она тогда долго болела), но теперь о её ребёнке от отца не могло быть и речи.
Появление в их доме брата отца вызвало несколько вопросов: зачем(?), почему мать радостно встретила его(?) и последний – что грозит ему, если мать решится выйти за его дядю замуж?
  - Уже два года прошло: помнишь тот день, Михаил? Мы поговорили по душам, ты мне ответил, что готов к серьёзной жизни: помнишь?
Михаил отвечать не стал, молча кивнул.
  - Так вот, с того времени прошло... уже больше, – он стал подсчитывать.
  - Ровно два года, дядя, я также помню, – дальше юноша стал заикаться и смутился, – лла-ддно, ппо-том.
  - Да, ты помнишь, было оставлено завещание на твоё имя, всё на твоё имя, если только родится девочка, но про мальчика, вот тут сказано, что он наследует только часть всего имущества и дом.
  - Дом здесь не указан, я ппомню, дядя, – юноша говорил почти чисто, хотя волнение испытывал, – к чему это? Ведь не родился ребёнок от отца, нет его.
  - В здравом рассуждении тебе не откажешь, а вот мать говорит – был ребёнок, но умер при рождении.
  - Крика не было, – сказала мать, – повитуха подтвердила рождение мёртвого младенца, – мать стала догадываться, к чему клонит её деверь и устало добавила, – не надо, Павел, к чему всё?
Юноша оглядывался на родственников, ища ответов.
  - Теперь понял, дядя, – и, уже почти не заикаясь, ответил себе вслух, – вот к чему вы клоните все. Я должен с вами поделиться на нерождённого младенца, как если бы он был живым мальчиком. Вы думаете, я мал ростом, тщедушен, вот ещё заикаюсь, – юноша хотел изобразить заикание, но не получилось, пришлось выдавливать из себя, – а вы знаете, дядя, ведь я боксом занимаюсь с тех пор, как не стало отца? Я теперь... – он остановился, посмотрел на всех испытующим взглядом и продолжил спокойным голосом, – я могу побить любого, кто попытается меня обидеть, я не настолько добр, чтобы прощать!
Михаил ринулся в прихожую.
  - Дай, дай пальто, Марфуша, быстро, мне надо идти.
  - Миша, подожди, давай поговорим, – мать пыталась остановить сына, – Миша! Ты нас не так понял.
  - Так, так я всё понял, мама, – уже одетый в пальто, сын стоял на пороге, – деньги я вам и так дам, зачем вы так со мной? – повернулся и побежал. – Мам, я скоро!
  - Мальчик вырос.
  - Почему ты мне не сказала? – Павел Фёдорович укоризненно посмотрел на жену. – Тщедушный... да он не заикнулся ни разу, ответит на суде без задержки твой "шалопай", – так его назвала мачеха, уверенная в никчёмности своего пасынка.

  - Вот вам все деньги, больше у меня для вас нет и не найдётся: слышите? И уходите сейчас же из моего дома, иначе...
Нет, Михаил больше не заикался, горячился, но говорил чисто. А на суде мать призналась, что "случайно" вышла замуж за своего деверя, но мальчику не говорила, а уж потом он придумал, как отнять деньги брата у пащенка (так и сказала "пащенка"). То ли характер не выдержала, то ли защита у мальчика была сильнее, но сдалась на милость правосудия. Муж её был обвинён в вымогательстве и подделке документов, нашлись родственники родной матери (многочисленная родня), и устроили публичную "казнь" "аферистам". Мальчику вернули все деньги, что они якобы отобрали у него, но Михаил спорить с родственниками не стал, забрал всё и сам пожалел "о содеянном": не надо потакать аферистам. Адвокат посоветовал выдвинуть встречное требование о возмещении вреда, причинённого ею, мачехой: она брала у пасынка большие суммы, не возвращала, а взятые суммы передавала будущему мужу, за которого потом украдкой вышла замуж. Но Михаил отказался, сославшись на любовь царившую в семье с её приходом – добро он помнил.
Вскоре Михаил женился на Маше, так она ему понравилась своей обходительностью и добротой, что некрасивость в лице не заметил. Молодые люди были счастливы.
Долги Михаил собирал и давал вновь – такая натура у него: хочешь брать в долг, зарекись, что отдашь, а взял – отдавай (так и с тем верзилой – отдал, ещё прощенья просил).