Ограбление в Авельске

Та кто ж не знает нашего Авельска! Это чуток в сторонку от Барабинска, где ешшо охвицерьё взбунтвалося супротиву Колчака. И зараз чуть было не прищучили золотопогонного заразу  в его штабном вагоне. Так мы ж там с хлопцами банк грабанули так, шо тока пух летел с того курятника.Да! На Московском тракте это, будь он неладен. Там ешшо церква стояла с оградою. И штоб ему пусто было тому  банку! До сих пор так и тянет в баньку -чертей с себя веником посхлестать. Бо грабёж грабежом, а грешить -не моги! А вся недолга в том, што банк тот к той поре как мы с Колькой Поджогиным грабить его взялися -перешёл в руки красных чертяк, а они...Но всё по порядку. Я те, паря, уже гуторил про синематограф в Новониколаевске и, как мы с хлопцами ходили за отдельный мэц смотреть контрабандную киноху про ковбоев.Умора!Шоб один десятерых укокошил. Да ешшо и так шо - кто, дрыгая ногами, - головой в бочку, кто -звеня шпорами, - в  свиное корыто рылом.
 Ну точь в точь как у нас вышло, потому как заходили мы грабить банк с огородов через подворья авельчан. К тому времени банда Пожогина по кличке Жиган Наганыч разрослась - и было в ней десяток молодчиков поотовсюду. Кто из амнистированных. А кто и совсем ещё желторотики, как я.И всё мне было в диковинку. Прибыли мы в Авельск не на лошадях по прерии, как в том ковбойском синема, а  на поезде, в прицепном вагоне,забитом мешочниками.Колька Поджогин, дружок евоный закадычный - Гришка Кривой с выбитым в драке глазом, Петька Шишкарёв из Еловки,по кличке Байдон, Лёха Гром и ещё пяток громил да я....
  Весь конфуз с этим ограблением вышел с того, што курочившие в те поры авельский храм большевички и попика тамошнего со дьячком -звонарём хлопнули, и попадью, и их троих детишков, и всё чё выдрали из иконастасу - подвергли кспроприации.Иконы покололи топором, оклады серебряны и золоты содрали, каменья выколупали -и тут же в авельской кузне всё попереплавили в серебряны и золотые слиточки.А чтоб поболе тех слиточков и камушков было пограбили церковки и по другим окрестным весям.
 Перестрелять банковских оказалось делом плёвым. Да и не много их было. Пара полоротых красноармейцев, клерк, да бабёнка-дурёха из недоограбленных купчих пришла мешок катеринок обменять. Трах-бах- и копыта на бок, што у тех прирезанных на разговление поросят. Правда, один парнишонка, бросив винтовку и путаясь в полах шинелки, побежал от нас огородами по картофельной батве -так одноглазый Кривой догнал его выстрелом в спину и тот повис на прясле, а Кривой , оступившись, завалился в курятник, переполошил всех пеструшек, но тут же свернув головы курке и петуху, прихватил их на ужин в лесу.
 Ну и Байдон, кинувшись догонять учудившего  отстреливаться экс-купчишку, чья баба уже валялась у кассы с дыркой во лбу, паля ему в спину из ревОльвера, тоже оплошал- и налетел на пасшуюся за околицей коровёху -и та устроила ему корриду, боднув дурня в бок. Так её он и ухлопал, а мужик-то убёг, ховаясь кустами.
 И вот он - сейф!Его мы вскрыли, без лишней канители, взорвав гранатой. А там аккуратными рядочками серебряны и золоты слиточки да камушки в мешочках. Ну и два куля "катеринок" с "керенками". Ага!
 Сгребаем мы это всё -и айда в чёрен бор по за околицей. Понятно, што поклажу навьючили на парочку коней. Их Лёха Гром кспроприировал из конюшенки ешшо не раскулаченного по тем временам, притаившегося авельца-середнячка. Гром -то был спец в конокрадских делах. В детстве его цыгане украли в табор , там он и вырос имел золотую серьгу в ухе, был чёрен глазом и чубом, мог затянуть "Мардяндю" с переборчиком, потому как таскал за собою повсюду семиструнную. Ну и не пёхом же нам с добром -то хоть до Омска, хоть до Новониколаевска ташшыться(в поезд- то к мешочникам с награбленным не сунешься!), вот Гром и прихватил по другим дворам ещё пяток лошадёнок. Не все правда были с сёдлами. Но для таких ковбоев , как мы, сие не помеха! И вот вся шайка -верхом -в чёрен лес, тайгу Васюганску. Не по Московскому ж тракту ломиться, там уже комиссары рыскали в своих буденовках , выпучив буркала. А я -то из местных был из деревеньки Урманихи, которую комиссары из-за несданного зернишка всю как есть извели под корень, втоптав и мужиков и баб в болотА! Так вот и повёл я, паря, нашу банду обходными партизанскими тропами.
Едем верхами. Кедрачи да пихтачи хлешшут по глазам.Смеркается.
 Развёл я костерок. Луна на небе засветилась. Звёзд высыпало , што звездочек на погонах закопанных повдоль Транссиба окопников - охфицериков. Сидим мы вокруг костерка , обгладываем косточки пожаренных на огне куры да петушка. И надо ж было Байдону развязать мешок, штобы полюбоваться слитками и камушками! Взял он слиток на одну лапищу, камушки высыпал -на другую, смотрит , как играют , искрясь, в свете костра , луны и звёзд на гранях - и смеётся. И вдруг...
-Чему смеёшься?-зашелестели кедрачи.- Убивец!
Глядь! А под ёлками стоят бесплотный попик со звонарём, а с ним и попадья с детишками...
 Байдон и выронил слиток-то! Хвать за свой ревОльвер, а из кобуры -то вытянуть не может Прикипело!
  Мы оторопели. А попик-то уже склонился над мешками -и ну кидать керенки да катеринки в кострище. Отпрянули мы к роняющим пену с удил лошадям, а он, детишки, попадья и выходящие вереницами из болот урмановцы пошли хороводом вокруг костровища, берут слитки - и кидают их в огонь. И отгорел костёр -и образовался из расплавленного злата-серебра неподъёмный крест...
- Вставайте , оболтусы! Караульный наш уснул!- орал Пожогин.- Всю поживу и лошадей у нас умыкнули...
 Ан так-то! Сон мой -в руку был. Много банд о ту пору по таёжке партизанило!А тем уснувшим на посту караульным я был. И никому не сказал, што пока бренчал Гром на гитаре, да хватившие самогона из подвернувшийся погребушки хлопцы спали в повал, я дал знать урмановскому лазутчику - где мы. Не всех комиссары в болотАх поутопляли -то. Иные успели уйти, штобы мстить...