Про телефон

Писать совсем не о чем. Почитайте вот это! Не поступив в институт, я осталась в Ташкенте и пошла работать. Очень скучала по дому, по маме с бабушкой, каждую неделю ездила домой. Да и все ездили – поступившие и не поступившие. Сестра училась в Среднеазиатском институте русского языка и литературы. Был такой в Ташкенте. Один на все пять республик. Рассказывали, что во время ташкентского землетрясения в 1966 году студенты из Ашхабада, чьи родители пережили сильнейшее ашхабадское землетрясение 1948 года, выпрыгивали из окон верхних этажей общежитий. Видно считали, что лучше переломать себе руки-ноги, чем оказаться заживо погребёнными под грудой обломков рухнувших зданий.
Как-то две субботы подряд я не смогла вырваться домой. Не помню – почему. Скорее всего, какие-нибудь субботники не пускали. Зато на третьей неделе меня отпустили аж в четверг. Домой, конечно, просто на крыльях летела. Приехала, - калитка, как всегда, не на вертушке. Дверь в дом тоже не заперта. Зачем и от кого закрываться? Здесь же все свои – русские, узбеки, удмурты, татары, чуваши, мордва, да всё Поволжье здесь. Всех привлекал Узбекистан – теплом, обилием фруктов, овощей и много еще чем, что даже словами не передать. Как в анекдоте про самаркандские лепёшки. Анекдот длинный, приведу только концовку: чтобы испечь её, лепёшку, «нужен, прежде всего, воздух Самарканда. Вот, возможно, воздух и привлекал всех.
 Зашла в прихожую – длинную пристройку во весь дом, которая была всем сразу - прихожей, верандой, терраской, кухней, столовой. Бывало, вся прихожая превращалась в праздничный стол. А ещё там стоял кожаный диван, на котором кто-нибудь спал, когда приезжали родственники из Сибири (Семипалатинской и Усть-Каменогорской областей) или из Джамбула. В конце пристройки – ванная комната.
Я тихонько приоткрыла дверь в комнату, заглянула…  и в горле сразу комок образовался и, конечно, слёзы на глазах. Сидят мои родненькие по обе стороны стола, с подпёртыми кулачками головами и грустными лицами. Слышу мамин голос:
- Вот где она, вот, что с ней? Почему домой не едет?
- Мабуть, щось-то нэ пущае йи – ответила бабушка маме.
И вот она – Я! Боже! Сколько радости сразу на родных лицах. Наговориться не могли.
Наконец, начали телефонизировать наш Малек. Племферма - в числе первых. Даже помню номер наш – 4-56. Как боялась бабушка телефонного звонка! Даже не подходила к нему. Говорила:
- Да ну ёго - нэчисту сылу.  Не сразу, но всё же привыкла бабушка к нему. Теперь уже я сообщала им, когда не могла приехать домой. У молодых ведь всегда много самых разных дел – от походов в горы до театра, кинотеатра, чьих-то дней рождения.
А тут сестра перевелась учиться в Псков. Я до сих пор в деталях помню наш с ней первый телефонный разговор. Заказала разговор с Центрального телеграфа.  С российской частью Союза переговоры были возможны только с 20-00. Разница – три часа. Страшновато ночью по городу ездить. Долго ждала счастья услышать родной голос. Наконец меня пригласили в переговорную кабину. От волнения у меня опять комок в горле, слёзы наготове. Услышала голос сестры и расплакалась от радости. Сестра мне:
- Лидуня, Лидуня, это я - Галя. Скажи хоть что-нибудь. А я слышала её, но от слёз не могла даже слова произнести. Чуть ли не половину времени проплакала. Но я всё равно была счастлива, потому, что слышала её, а она меня.
 К счастью, от автобусной остановки до моего жилья было менее 100 метров и всё освещено, так что я даже испугаться не успела. А вскоре переговоры с Псковом стали возможны и в дневное время. И теперь уже я звонила сестре каждую неделю.
А потом наступила пора мобильных телефонов. Звони кому хочешь и когда хочешь!
 Первый мой мобильник прослужил мне почти семь лет. Потом замолчал и всё. Сейчас ведь всё одноразовое. Это же не советское производство! Помню, как на занятиях по политэкономии - социалистическому способу производства, преподаватель рассказывал нам, что это они там, за границей вкладывают бешенные деньги в модернизацию производства и средств производства:
 - А у нас, товарищи, до сих пор исправно работают заводские станки выпуска 1901 года.
 Отдавать телефон в ремонт дорого и нет смысла, всё равно недолго прослужит. Проще купить новый. Сын купил мне новый, конечно, совершеннее прежнего. Вот тогда я и поняла, что всё усовершенствованное предназначено только для совсем молодых, чуть ли не с рождения разбирающихся во всей этой электронике.
Сейчас у меня, конечно, смартфон, и тоже уже не первый, но тем, вторым телефоном пользуюсь до сих пор, но уже только как часами.