Три газеты. Продолжение

                ***
Карасёв Александр проснулся рано. От вчерашнего балдежа голова разламывалась на части.
- Да, кутнули вчера – подумал Карасёв.
– Считай 7 бутылок водки выжрали!
Он оглядел комнату. Грязный диван примерно тридцатилетней давности, стоял у окна, перекосившись на переднюю ножку, словно пёс с перебитой лапой. Давно не мытый пол, весь в окурках и грязи от недавно прошедшего дождя со снегом, был похож на то самое место, встречу в котором отменить нельзя, то есть на неубранный уличный пивной бар. В углу на такой же грязной, с давно не стиранным бельём кровати, храпели его брат Толик и хозяин дома Емельяненко Валентин.
- Сколько же я выжрал? Голова Карасёва не желала работать. Он вышел из дома и прямо с порога отправил нужду. Прохладный, свежий ветерок, снова загнал его в дом. На столе, покрытом прожжённой в нескольких местах клеёнкой, лежали две колоды замызганных карт. Александр присел на диван, который весь застонал, ещё больше накренившись вперёд, готовый развалиться на составные части, и стал вспоминать.
За эти два месяца, что прошли с момента его возвращения из мест, «не столь близких», какая-то жуткая круговерть втянула его в себя и неумолимо приближала его к развязке. Приехав в Таганрог, он попытался устроиться на работу, но во всех отделах кадров, даже наихудших из плохих предприятий, на него смотрели, как на прокажённого, - особо опасный рецидивист, неоднократно судимый за грабежи и разбои, никак не вписывался в пролетариат города. Побегав около недели по предприятиям, и, исчерпав все свои возможности, Карасёв, в один из вечеров напился и заснул в кровати с горящей сигаретой. Проснулся он от того, что перед ним стоял какой-то монстр в противогазе и с топориком в руке. Карасёв сначала подумал, что ему снится страшный сон, но оказалось, что это был пожарник, приехавший тушить дом Карасёвых. Их дом всё-таки сгорел, а сам Карасёв отделался испугом. Его мать, с ожогами второй степени лежит в больнице, а его брат – Толик, сказал, что всё равно загонит его в гроб, за сожжённый дом и за больную мать.
Проснулся Валентин. Его круглое, добродушное лицо, опухло и он стал похож на хомяка, ожиревшего от осеннего урожая.
- Что так рано встал? – буркнул он.
- Башка трещит, нету у тебя чего-нибудь, хоть из нефти?
- Так вчера ещё всё вылакали.
- Валя, ты бы сбегал в тупик, там говорят есть беленькая, ведь за тобой должок, как-никак, а сорок кусков, начинай расчёт хоть с маленькой. У Валентина помрачнело лицо. Напоминание о карточном долге, будто нож под ребро, но он молча оделся и ушёл.
 Начало здесь:http://proza.ru/2021/11/07/1273