И снова про коронавирус

Наверное, многим надоело читать на эту тему, потому что она не заканчивается. Но что поделать, это наша жизнь, которую изменить мы не в силах.
Я скрывала, что перенесла ковид, чтобы не услышать насмешек, а может, просто стеснялась жаловаться, но об этом пишут многие на сайте, вот решила и я написать, почему нет? Но, честно говоря, я до сих пор не совсем уверена, буду ли выставлять этот текст. Посмотрим.

Первым заболел муж. Он же работает, контактирует со многими людьми, вот и получилось то, что получилось. Заразил его один родственник, а он подхватил болезнь от своей матери. Та, уже будучи с температурой, кашлем и прочими явными признаками коронавируса, не сказала сыну, чтобы тот посидел дома, пока не будет готов анализ от забора мазков. Но ни о чём подобном никто не подумал и сынишка, уже и сам "ковидный" - разносил заразу всему своему окружению.

Я как раз сидела в кресле салона красоты, это здание находится рядом, в нашем дворе, потому Серёжа, так зовут моего супруга, пришёл ко мне туда, вызвал на улицу и рассказал, будто что-то ему нездоровится. А мы в этот день собирались с ним посетить его друга, последний уже давно зовёт нас в гости.
Серёжу беспокоила боль и першение в горле. На тот момент это было пока всё, но у меня мигом испортилось настроение, я сразу поняла, что это начало большой беды. Позже, когда мы бесконечно мерили ему температуру, а её не было, я немного успокоилась. Ну случалось же как-то, у него заболело горло и температура поднялась до тридцати восьми. Я тогда чуть с ума не сошла от переживаний, но всё обошлось, его беспокоила обыкновенная ангина.

Утром всё же появилась температура. Но маленькая: менялась от тридцати семи и двух - до, например, трёх. Самая большая поднялась почти до тридцати девяти.
Мы позвонили в регистратуру и пригласили на дом медсестру для взятия у мужа мазков, она приехала, а через два дня, к сожалению, мы узнали о положительном результате. Потом нас навестил врач, а поскольку у мужа были все признаки лёгкого течения болезни, то расписал лечение на дому. На выходе предупредил, мол, если повысится температура, то надо сразу вызывать неотложку.

Мы оба старались, чтобы я тоже не заболела, глупо скрывать то, что мне было очень страшно, жить, конечно, хотелось, ведь мне ещё нет и шестидесяти, ну как прощаться с белым светом в таком возрасте? Только вот болячки, диабет и гипертония, не давали надежды на дальнейшее моё присутствие на этой земле, ведь СМИ по всему миру трубят, будто диабетики - первые смертники, если у них вдруг обнаружат коронавирус. Я плакала каждый день, а мой муж вдвойне страдал, чувствуя себя виновным в сложившейся ситуации, а ещё - переживания за меня. Он же понимал, чем это может для меня закончиться. Потом я взяла себя в руки, мол, будь что будет. Мы не сможем изменить то, что произошло, если это уже предрешено на Небесах.

У нас сейчас ремонт, зал служит для хранения всех множественных строительных материалов. Вот там и примостился Серёжа на раскладушке и почти не появлялся оттуда, чтобы никому не передать этот ужасный и кошмарный из вирусов. У меня сердце разрывалось, так его было жалко, но боязнь коварной болезни переборола. Мы носили маски, дезинфицировали руки антисептиком, большой пузырёк которого стоял на видном месте.
У меня была возможность уехать в гостиницу или к детям, но как я могла бросить Серёжу, несмотря на то, что у него коронавирус проходил в лёгкой форме. Но на четвёртый день, Серёжа, закрывшись в кухне, уже начал заниматься ремонтом. Я облегчённо вздохнула.

Мы ещё раз вызвали медсестру, чтобы проверить, теперь уже моё состояние. Это была пятница, я как на иголках провела выходные, а в понедельник, где-то в обед, Серёжа позвонил в лабораторию и ему сообщили, что у меня отрицательный результат.
Это почти не обрадовало, ведь мой муж ещё оставался болен, и как бы мы не скрывались друг от друга, а всё-таки проживаем на одной жилплощади, через несколько дней температура появилась и у меня. А у мужа уже не было никаких признаков ковида, он шёл на поправку.

Я ещё надеялась, что моё неважное самочувствие - всё это на нервной почве или ещё по какой-то причине, но когда градусник показал тридцать восемь и восемь, я уже не верила, будто у меня нет ничего опасного.

В больницу меня увезли на скорой, с температурой сорок и три. Страх отсутствовал, очень хотелось спать. Медсёстры ночью легонько трясли меня за плечо и шептали:

-   Не пугайтесь, миленькая, мы с уколами.

Я произносила:

-   Угу. - или кивала в ответ, не открывая глаз.

Они сами скидывали одеяло, приспускали бельё и кололи, я почти ничего этого не слышала и снова засыпала. Через день меня повели на рентген, прежде спросив:

-   Лапушка, ты идти сможешь самостоятельно?

Не задумываясь, я ответила:

-   Конечно! Я же ещё жива.

Меня шатало, я задыхалась, останавливаясь через каждые два метра. От лифта тоже отказалась, поднималась на второй этаж без помощи. Медсестра собралась поддержать меня под локоток, но я запретила ей. Дело в том, что девушка была без специальной одежды и я боялась её заразить. Мне потом часто приходилось подниматься на второй этаж по разным причинам, я всегда шла сама, превозмогая слабость и отвратительное состояние. Мне говорили, будто тот или иной специалист придёт в палату, но я сама ходила, зная, что движение - это жизнь. Если бы совсем слегла, то другое дело, но силы во мне ещё теплились.

После такого высокого показателя на градуснике, уже жар не поднимался, но начал шалить сахар. Я не отношу себя к тем, кто строго придерживается диеты, грешна, потому что сладкоежка, нет-нет, да и съем что-то запрещённое, тогда глюкоза в крови поднимается до девяти. Но я, как говорится, не наглела, в основном, по утрам у меня был показатель глюкозы от шести до восьми, такой результат я считала нормальным. А тут сразу двадцать один.

-   Это от вируса. - так сказали врачи. Но я и сама это знала. Меня срочно перевели на инсулин. Временно. И глюкоза стала уменьшаться. Не сильно, но уже победа. Давление удивило, оно меня жалело, не подскакивало, несмотря на мои перенесённые стрессы. Скоро и до них доберёмся...

Вкус и запах у меня сохранялись с самого начала и до конца, я ничего не теряла. Ещё хочется немного написать о помещениях, в которых нас спасали от коронавируса. Весьма комфортабельны, всегда там было чистенько и пахло хлоркой. Прямо в палате находилась дверь, а за нею санузел. Довольно вместительный, там помещена ванна, душ, унитаз и раковина. Ещё одна раковина имелась в небольшом коридорчике при входе в нашу палату.
Врачи хорошие, ни разу не слышала крика с их стороны или грубого слова, наоборот, они очень ласково к нам относились, старались успокоить, словно это не больница, а детский сад или ясельки.

Когда мне было плохо, я почти ничего не ела, только пила одни соки. Муж привозил мне сумки с продуктами, но я всё раздавала тем, у кого уже появился аппетит.
Запомнилась мне женщина, отвечающая за питание в больнице. Вот она постоянно заставляла меня что-нибудь съесть. Я противилась, не хотела, но она настаивала. Однажды она сказала:

-   Ведь умрёшь, если и дальше так будешь себя вести. Помоги своему организму, твоя болезнь очень опасна. А ещё пожалуюсь врачу. - и я сдалась, кривилась, но понемногу ела фрукты, а как-то одолела целую тарелку манной каши, мне она показалась такой вкуснятиной. Моя мама когда-то говорила то же самое, что надо обязательно кушать, когда заболеешь. Даже через силу.

Потом в моей палате умерло сразу две женщины. У одной недавно был инсульт, ей категорически запрещалось вставать, но Валя, так назовём её, вставала в туалет, хотя медики предлагала ей надеть памперс. Она начала стонать, что послужило удивлением, обычно женщина всегда лежала тихонько. Я вышла в коридор и позвала медсестёр. Они прибежали сразу.

-   Вам плохо? Потерпите, пожалуйста, сейчас врач придёт.

Врач и правда пришла быстро, минут через пять, но женщина уже скончалась. Вторая умерла следом, минут через пятнадцать-двадцать. Её звали Надеждой Михайловной, она защитила кандидатскую, только по какой специальности, я не в курсе. Надежда Михайловна полностью посвятила себя науке, но потом произошло несчастье, теперь эта женщина была психически не здорова. Надежда Михайловна постоянно падала с кровати, каталась по полу и что-то бормотала, только ей известное. Женщина жила в своём маленьком искажённом мире. Медперсонал укладывал её в кровать, но она вновь падала, всё это длилось бесконечно. И умерла она на полу, недалеко от моей кровати, перекрыв дорогу в санузел. Как теперь переступать через покойницу? Потому волновалась, чтобы мне не захотелось в туалет в это время, потому что тела сразу не выносят из палаты. А тут ещё и капельницу мне поставили. Но всё обошлось.

Вот так остались мы с одной бабушкой вдвоём, но она совсем не разговаривала. Мы лежали на первом этаже, к нам под окно приходил сын этой бабушки и смотрел на неё подолгу. Старушка умерла через два дня. Ей было восемьдесят два года. Говорят, она тоже когда-то перенесла инсульт, а ещё я слышала, что все они, трое, не были привиты. На моих глазах врачи боролись за жизнь бабушки сутками напролёт, они почти не отходили от бабулиной кровати. Кормили и поили её со шприца. Но увы, их старания оказались напрасными.

Меня охватила паника, что данная палата не является счастливой, хотя глупо так рассуждать, ведь это ковидное отделение, что тут может быть счастливым?
И всё равно я попросила лечащего врача перевести меня на другое место. Доктор пошла мне навстречу. Так меня подселили к Вере, мы с ней почти одногодки. Вера лежала в глубоком одиночестве, а палата предназначалась для двоих. Плюс ещё и условия.

"Вот повезло." - подумала я, но обрадовалась рано. Зашла санитарочка и сообщила, что нас с Верой перевозят в другую больницу.

-   Почему? - интересуемся.

-   Да не волнуйтесь вы так, всё нормально. Просто это районка, а вы городские.

-   Почему сразу нас не отвезли по назначению? - спросила я.

-   Не знаю, возможно, там все кровати были заняты, а сейчас освободились.

Нас встречали там, как дорогих гостей, мы с Верой не переставали удивляться. Двое медсестёр, одетые в костюмы "инопланетян", стояли на холодном ветру и ждали нас. Завели нас в отделение и поместили в палату. Там ещё лежало двое женщин. Эта инфекционка расположена почти рядом с моим домом, на душе потеплело. Муж тоже, как говорится, взыграл духом, узнав, где я сейчас нахожусь, ему добираться ко мне стало очень удобно, он же после работы меня навещал.
А на следующий день нас с Верой повезли на КТ. У меня оказалось поражено сорок процентов лёгких, пневмония. Лечения продолжились, но я уже получше себя чувствовала. Не так задыхалась, начал понемногу проявляться интерес к пище, а то постоянно тошнило. Уже не кружилась голова, когда я по утрам делала зарядку.

Детям мы не сообщали о моей хворобе, уже потом рассказали, перед выпиской. Они всё равно живут в другом городе. Старшая позвонила, такая расстроенная.

-   Мама, почему вы молчали? Когда я узнала, то проплакала всю ночь.

А я тогда подумала:

"Хорошо, доченька, что мы не позвонили. То ты плакала ночь, а так бы дёргалась все двадцать две ночи, пока я лежала в больнице."

Вот так и я прошла этот ад. Было всё: и слёзы, но и положительные эмоции.

С нами лежала Лена, которая любила поесть ночью. Да, шуршала пакетами и гремела маленькими кастрюльками. Но мне она не мешала. Если я слышала всё это, значит, ещё жива. А если Ленка уплетает за обе щеки, то тоже хорошо - идёт на поправку.

А то есть такие прЫнцессы, которых раздражали люди, окружающие их в больнице. Как можно осудить человека, который относится к тебе с добром и хочет с тобой чем-то поделиться. Это какой злыдней надо быть, чтобы вот так всех ненавидеть. А ведь выход есть. Надо оплатить отдельную палату и сколько угодно любоваться своей "неповторимостью". Легла со всеми, значит, вой по-волчьи и не выпендривайся.

Ещё эта прЫнцесса поражает тем, что, ссылаясь на Господа, запугивает других, мол, Он накажет. Типа, "жаль, что не все это понимают."

Кто имеет право решать за Бога? Возможно, в первую очередь Он накажет вот таких "умниц", которые, обвиняя кого-то, не замечают своих же грехов. Ещё бОльших.

У меня почти всё, но сейчас вспомнила один случай, да, имелись и у нас весёлые моменты. Однажды привезли к нам бабулю, ей девяносто три года. Дежурный врач задаёт пенсионерке вопросы, вот парочка из них:

-   Бабушка, а как у вас с давлением?

-   Не знаю, сынок, я его никогда не мерила.

Мы хохотали всей палатой. Молодец, бабуля! В таком возрасте не знать, что такое давление.

-   Но вы же принимаете какие-то таблетки? Если да, то какие? - продолжает доктор.

-   А как же?! Принимаю. Аспирин. Иногда и от головы что-нибудь.

Браво, бабушка!

Пожалуй, буду заканчивать. Завтра у мужа день Рождения, у меня ещё столько дел...

Я очень скорблю, что коронавирус унёс столько жизней по всему миру. Они бы ещё могли радовать своих близких, любить, деток рожать. Но коварная болезнь распорядилась по-своему.
Потому я желаю всем... тут как-то прочла: - "всем хорошим людям желаю..." Понятно? Только хорошим.

А кто определял эти критерии "плохой-хороший"? У нас на лбу ни у кого нет подобной маркировки, поэтому, повторяю, я всем желаю крепкого здоровья, благополучия и долгих счастливых лет.

Ваша Галина Клименко.