У всего есть закат

Миямото и Акацуки преодолели широкую лесистую равнину Ёски и вышли к берегам реки Ёси, которая серебряной лентой змеилась с далёкого севера. О столкновении с демоном Миямото не распространялся, обвязав запястье, отмеченное зловещей саднящей руной, куском ткани.

- Что с рукой? – поинтересовалась Акацуки.

- Порезался, не переживай, - отмахнулся Миямото.
Дождливые дни сопровождали путников до самого Гёитаку. Вновь наткнувшись на руины, исчерченные разверзнутой землёй и кратерами со вдавленными в них останками домиков. Обыскав развалины, путники немного пополнили припасы и по размоченному ливнями тракту отправились в следующий город. И так до самой могилы легендарного Маджимы.

Ещё немало их пути попадалось выжженных деревень и загубленных пейзажей, отравленных чёрной пузырящейся плесенью. Неведомое вещество из иного мира, сжималось и расширялось, подобно головоногим моллюскам. Приближаясь к нему, Миямото ощущал, как пульсирует от боли помеченная демоном рука. Потому он старался избегать этой плесени. Однажды ему довелось увидеть, как это вещество схватило крепкими щупальцами любопытного оленя, неосторожно приблизившегося к чёрному островку. Жижа переломала животному все кости, а бесследно переварила его неизвестными соками.

- Ты точно знаешь, куда мы идём? – изнеможенно спросила Акацуки.

- Я бы мог соврать, чтобы утешить тебя, но я не уверен. Хокку дал весьма смутные ориентиры, - в голосе Миямото звучала вина. Акацуки тяжело вздохнула. Усталость сокрушала её всё сильнее. Тем временем метка на руке Миямото превращалась в расплывающееся чернильное пятно. Повязка всё меньше справлялась со своей задачей, ложь грозилась вылиться наружу. Не дожидаясь этого момента, за костром Миямото рассказал Акацуке все подробности о встрече с демоном.

Проснувшись, Миямото не обнаружил Акацуки рядом. Он встревожено поднялся на холм и с него разглядел силуэт девушки рядом с водой. Мужчина спешно спустился к песчаному берегу и застал Акацуки плачущей по колено в ледяной воде. Она оглянулась на Миямото извиняющимся печальным взглядом.

- Я больше так не могу, - прошептала Акацуки обветренными губами. Миямото попытался обнять её, но она выскользнула из его рук. – Оставь меня, - бессильно бросила она.

- Я не могу, - твёрдо ответил Миямото.

- Потомучто дал обещание моему дедушке? Забудь… - Акацуки потупила взор на водную рябь и беспечно провела ладонью по ней.

- Потомучто люблю тебя и не хочу потерять, - Миямото заглянул в глаза Акацуки. Она разделяла его чувства, он понял это по выражению её лица. Их губы сошлись в горячем поцелуе.

***
- Я кое-что нашла, - нежный голос Акацуки выдернул Миямото из утомительных рассуждений. Он оторвался от костра и посмотрел на неё.

- Это было на берегу, - девушка бережно развернула свёрток и преподнесла Миямото. В синем прозрачном камне величиной с кулак мерцал красный, как кровь, огонь. Он напоминал бесформенную звезду, окутанную морем блестящих звёзд и вселенской черноты. Миямото не смог скрыть порицания ни в голосе, ни во взгляде.

- Чем ты только думала, Акацуки! – возмутился Миямото. – Этот кристалл мог причинить тебе вред, - с сопереживанием сказал он, заворожено глядя на таинственную находку.

- Вообще-то, дедушка рассказывал мне о подобных камнях, и я видел у него их, - насупилась Акацуки.

- Хорошо, и что же это за камень такой? – не переставал возмущаться Миямото.

- Это Трансмутит. Он необходим, чтобы колдовать, - заявила Акацуки.

- Вздор какой-то, - неуверенно парировал Миямото. – У отца при дворе был волшебник, Арюсаки, кажется, пиромант. Никакими кристаллами он не пользовался.

- Может, ты не видел? – протестовала Акацуки.

- Да нет же! Ошибки быть не может, - упорствовал Миямото.

- Хочешь сказать, дедушка мне лгал? – в озадаченности Акацуки поселилось обвинение.

- Я ничего не хочу сказать, - безучастно отпустил Миямото. Его живот протяжно заурчал. – Давай поужинаем и ляжем спать, уже поздно, завтра нас ждёт трудный подъем в горы вон к тому древу – Миямото указал в сторону скалы, утопавшей в ночной мгле. Акацуки смиренно приняла его решение.

- А трансмутит? – опомнилась она.

- Выброси его от греха подальше, - посоветовал Миямото, чувствуя нарастающее беспокойство за кристалл. Странная сила таилась внутри него, неподвластная их скудному уму.

***
Неприступный каменный город Исидора, управляемый разжиревшим от лени императором Азаси Сёдзо, считался краем империи Людей Рассвета. Исидора образовывала главный опорный пункт на северных границах, смотря угрюмыми башнями на заснеженные зубастые хребты Мидзаси, где шахтёры старательно добывали металлы. Однажды они раскопали неизвестный минерал, стоивший им многих смертей. Делегация волшебников и учёных тут же отправилась изучать находку.

Прозрачный синий минерал мерцал внутри алым огнем застывшей в момент взрыва звезды. Минерал отличался пугающей хрупкостью, одно неосторожное движение могло расколоть его как тонкое стекло и привести к непоправимым последствиям. Так однажды один из опрометчивых магов уронил кристалл в воду, вызвав грозного элементаля льда (этого мага нашли намертво замороженным внутри элементаля).

В ходе усердных многочисленных опытов было выяснено, что энергия внутри камня способна изменять материю. Она могла разложить любое вещество на манну и собрать из него что угодно, при использовании правильных пропорций. Этот минерал назвали Трансмутитом. Крупнейшее его месторождение было открыто самураями Сёдзо в глубоких ледяных гротах, занятых ледяными бесами - Зарацуки. Именно они (из-за частых нападений) стали причиной возведения высокой каменной стены. Вести о загадочном трансмутите долгое время не покидали Исидору. Император не желал делиться знаниями о находке даже со своими подданными из совета Сёгунов. Он утаивал их до самой смерти, твёрдо уверенный в том, что только у него в покорном распоряжении такая сила. Развенчанное заблуждение убило бы надёжнее всякой стрелы или меча.

Азаси Сёдзо, маниакально озабоченный властью, самозабвенно верил в свою непобедимость, окружив себя не только неприступной стеной, но и отрядом магов, чьё сознание было полностью подконтрольно императору. Но ни стены, ни могущественные маги не смогли уберечь Исидору от беспощадного разрушения. Демоны Шэлды, двигаемые местью за сородича, беспрепятственно хлынули в город, ровняя его с землёй. Губители всего живого, они, подобно мору, сеяли неминуемую смерть, оставляя за собой, как яростный вулкан изливающийся лавой, безобразные руины и дымящиеся ошмётки исковерканных тел.

***
Когда Исидора пал под безжалостной поступью Шэлдов, Хандзо Акигава достиг могилы Маджимы под раскидистым дубом, росшим на скале, но никто кроме тумана и скорбного ветра не встретил его. Прижимаясь к серому камню, высился заброшенный стреловидный храм, хранящий следы разрушения временем. Рассохшуюся бурую древесину, жадно оплетал плющ, а из трещин разрастался красными бородами мох.

Чертыхаясь, Хандзо и семь из двенадцати выживших самураев осмотрелись, убедившись, что никаких ловушек нет. Стены внутри Храма расписывали искусно выполненные глиняные барельефы. Хандзо принялся изучать причудливые рисунки. Одни гласили о демонах Шэлдах, их слабости к солнечному свету и их способности изменять материю одним только касанием.
Из барельефов Хандзо узнал удручающие моменты истории, искажённые легендой.

- Значит, люди рассвета не коренные жители этой земли, - изумлённо произнёс Хандзо, водя пальцами по древнему изображению. На картине были выгравированы летающие существа, с которых сила синих кристаллов обрывала крылья и снимала каменную кожу, оставляя беззащитными против сгорбленных уродливых созданий, наделённых одним вертикальным глазом и щупальцами вместо подбородка. Из тела этих существ неприглядно выпирали окаменелости и сочились мерзкие чёрные выделения. Эти создания истово прислуживали змееподобному панцирному существу со множеством угловатых лап, начинавшегося телом рогатой женщины с одурманивающей красотой - Кайдзю. Уродцы кормились мякотью змееженщины, расположенной под панцирем. После смерти их тела разлагались в чёрной жиже, спустя какое-то время, твердея синими кристаллами.

Когда сумерки укутали храм, Хандзо уже твёрдо знал, что летающие каменные существа, называемые Тэнгу – это воины безжалостного завоевателя Икигаии. Их мир был не первым, который он захватил. Но он определённо оказался единственным, где Тэнгу потерпели поражение, однако, смириться они с ним не могли. Именуясь Акэ Хитотати, они заключили сделку с тёмной сущностью Анароибэ, чтобы овладеть магической силой и свергнуть змееженщину Кайдзю – бессмертную королеву расы Хёйти. Акэ Хитотати или позже Люди Рассвета во главе с Маджимой Хидэёси уничтожили королеву Хёйти – их единственную кормилицу. Многие Хёйти бесцельно оправились на север, вымирая по пути, подальше от Акэ Хитотати.

Но союзу Людей рассвета и Анароибэ – любовнице Шэлда странника пришёл конец из-за ошибки Рюноскэ Миямото. Демоны Шэлды обязательно придут отомстить за сородича. Далее барельеф обрывался. Хандзо выругался и покинул храм. Внезапно в сгущающихся сумерках, у подножий гор он уловил рыжее пламя костра.

- Узнайте, кто разжёг огонь, и По-возможности приведите их ко мне, - отдал приказ Хандзо трём опытным самураям, прежде, чем удалился на ночлег в храм.

***
- Милостивые боги! – восторженно воскликнул Хандзо, встречая связанных пленников. – Это же Онорэ (*грубое ругательство), который зарезал моего отца! – с пренебрежением добавил он, сдавив пальцами подбородок Миямото и пугая Акацуки уродствами на своём лице. Младший брат безропотно проглотил оскорбления.

- Ты нарушил наш кодекс дважды, трусливый изменник! – начал старший брат, куя слова с непримиримой ненавистью. - Своей жалостью и трусостью ты опорочил имена и честь наших предков, ты замарал несмываемым позором наш благородный род Акигавы, нет… более того! – глаза Хандзо расширились от гнева, - ты обесчестил его! Потому заплатишь своей поганой кровью! – вынес приговор Хандзо младшему брату, угрожающе опуская маску на лицо.

- Здесь всё решится. Дайте этому грязному Онорэ меч! – яростно приказал Хандзо, извлекая катану из ножен. Миямото развязали руки и вытолкнули в центр круга, созданного семью самураями. Усталыми руками Миямото сжал меч в неуверенной хватке. Он прекрасно понимал, что его вызывающее смех мастерство и в подмётки не годится умениям старшего брата, беспрестанно оттачиваемым всю его жизнь. Первым же ловким ударом Хандзо выбил меч из слабых рук Миямото.

- Ты даже не можешь достойно сражаться! – с пламенным презрением
бросил Хандзо. – От свиней и то больше пользы, чем от тебя! Ты не мог достойно жить и сражаться, так здохни, как собака! – Одним мощным ударом Хандзо разрубил тело Миямото от плеча к сердцу. Акацуки онемела от ужаса, потеряв дар речи. Хандзо приподнял запачканную кровью маску. Надменная ухмылка змеилась на его лице; безжизненное тело Миямото рухнуло в тёмную лужу крови.

- Клятва исполнена, великий Икигаи! – произнёс Хандзо, сложив руки в молельном жесте.

- Господин, что с девушкой? – спросил один из самураев ветеранов. Хандзо пожал плечами.

- Бросьте её со скалы, - безразлично отпустил он.

Один из самураев грубо рванул тело Акацуки за собой в сторону обрыва. Девушка попыталась высвободиться, но лишь безнадёжно столкнулась с доспехами, вызвав издевательский смех и глухой, едва заметный в хохоте, звон расколотого стекла. Осколки трансмутита синим дождём разбросало во все стороны и алая жидкость расплескалась по земле. Рубиновое облако размоталось кровавым торнадо, перемалывая плоть, кожу, камень и сталь в однородную чёрную субстанцию. Брызги крови и осколки костей врезались в Хандзо влажным колющим плевком. Он обернулся и застыл, покорённый увиденным. Угольно-чёрное овальное окно, исторгающее фиолетовые молнии, разверзлось перед ним. Красные линии загорелись на почве, образуя пентаграмму, центром которой был…

- Портал, - нервно сглотнул Хандзо, вспоминая картины в храме. Он не мог пошевелиться, ему оставалось лишь ждать неизбежного приближения густой тьмы… или принять смерть. Хандзо опустился на колени и проткнул себя мечом. Чернота заполнила его угасающий разум, безвозвратно унося вникуда.

Однако Хандзо почувствовал стук своего сердца. В пламенной надежде он открыл глаза – и сгорел в отчаянном ужасе. Перед Хандзо распростёрся убогий мир, изображённый на барельефах.