Нинель, часть I

                Рисунок Тамары Лучшевой


     Меня разбудил телефонный звонок. Я посмотрел на время: 23.40. Телефонный номер мне незнаком. Хотел сбросить, но нажал кнопку ответа. На том конце провода раздался женский голос:
     – Ты дома?
     – Да, дома.
     – Один?
     – Да, один.
     – Я через полчаса буду у тебя.
     Через полчаса какая-то женщина будет у меня…
     Более пяти лет ни одна женщина не переступала порог моей квартиры, после того как сбежала от меня моя жена. После того я даже своим друзьям-приятелям запретил приходить ко мне с женами.
     Видно, ошиблась номером, спешила то ли к другу, то ли к любовнику…
     Я повернулся на другой бок, чтобы заснуть, но вдруг опять раздался звонок. Тот же номер. Я хотел сказать, что ошиблись номером, но не успел:
     – Привет! Мне показалось, что ты не узнал мой голос.
     – Да, вы правы, голос я не узнал.
     – Так это я, Нинель. Сажусь в такси. Через полчаса буду у тебя, – и отключилась.
     Это ж надо, Нинель! Это же сколько лет я не слышал, не видел ее?
     Более пяти лет прошло, как сбежала от меня жена. А года за четыре до ее побега Нинель улетела, как декабристка, за мужем туда, где солнышко восходит. И она считает, что десять лет я должен помнить ее голос. Она мне и тогда надоела своими звонками.
     А познакомился я с ней на презентации первой книги моего друга-приятеля Олега. Он очень волновался, когда вышла его первая книга, и презентацию попросил провести меня. Пригласил своих многочисленных родственников, друзей, а также в соцсетях дал объявление о презентации. Я хорошо знал Олега, его произведения, рассказы, повести, поэтому проводить презентацию было легко и просто. Я отвечал на вопросы, некоторые вопросы переадресовывал Олегу, он отвечал. В общем, нормально прошла презентация книги.
     Потом был банкет в белой гостиной. Вот там и подошла Нинель. Я слышал Нинель несколько раз, когда она читала свои стихи на творческих встречах Санкт-Петербургского отделения Российского союза писателей. Ее стихи были посвящены офицерским женам: о том, как тяжело ждать мужа, провожать в поход. И вот эта очень миловидная, красивая девушка подошла ко мне и попросила помочь ей издать сборник ее стихов. Я сказал, что я не издатель и к тому же в стихоплетстве совершенно не понимаю, поскольку я прозаик. Ей лучше обратиться в издательство, которых сейчас развелось очень много. Они профессионалы, они подберут нормального редактора-стихоплета и корректора, такого же стихоплета, и макет, и обложку сделают, и отредактируют, и откорректируют, и отпечатают.
     – Да вы знаете, я обратилась в одно издательство, отзывы о котором читала хорошие, даже хвалебные. Они попросили предоплату. Я оплатила. Они исчезли. Я обратилась в другое издательство, по отзывам тоже очень хорошее. Они попросили у меня стихи для просмотра. Я отослала им стихи по электронке. Через полгода прислали мне, как они выразились, отредактированные и откорректированные тесты. Когда начала читать, я пришла в ужас. Это были мои стихи, набранные другим шрифтом. Какой-то редактуры и корректуры я не заметила, но заметила огромное количество грамматических ошибок. Если издать книгу с таким количеством ошибок – что может читатель подумать об авторе! Я прошу вас, пожалуйста, возьмитесь, помогите издать.
     Я не знал, как отвязаться, говорил, что я не понимаю ничего в стихах, я чистый прозаик, к тому же не профессионал.
     – Но вы же так здорово провели презентацию. Вы же стихами говорили. Вы что, сами не заметили, что вы рассказывали об Олеге, о его книге как будто стихами? Как это у вас здорово получилось! Ну пожалуйста! – в это время она заметила, как направился в мою сторону Олег. – У меня есть ваш телефон. Можно я позвоню?
Чтобы отвязаться, я сказал:
     – Хорошо, позвоните как-нибудь.
     Это был первый допущенный мной ляп.
     Подошел Олег, довольный презентацией, банкетом, стал меня благодарить:
     – Ну, спасибо! Ты знаешь, я столько узнал нового о своих рассказах.          
     Оказывается, я закладывал в рассказы какой-то глубокий смысл!
     Я посмеялся:
     – Да, глубокий.
     И вот стали раздаваться телефонные звонки и днем, и вечером, и ночью. Она спрашивала, не нашелся ли редактор. Советовалась, как лучше расположить стихи: сначала о вдовах или о ждущих и покинутых? Когда она позвонила в третий раз в два часа ночи, я уже не выдержал и просто прокричал в трубку:
     – Нинель, посмотри на часы!
     – А что? Два часа.
     – Два часа ночи! В это время все нормальные люди спят давно. Ты забыла, что я женатый человек, и твой звонок будит не только меня, но и мою жену.
     – А она что, в два часа уже может заснуть рядом с таким мужчиной, как вы?
     – Ну, знаешь что, это уже перебор! Если ты еще раз мне позвонишь после двадцати часов, я заблокирую твой номер.
     – Хорошо, не буду звонить, – спокойно согласилась она.
     В самом деле, дня три-четыре не было звонков. И каково было мое удивление, когда на четвертый или на пятый день я пришел домой и увидел на кухне Нинель и жену за чаепитием, мирно беседующих. И теперь я стал часто у себя в доме встречать Нинель. Теперь она не звонила, а лично расспрашивала меня, гостя в моем доме.
     Как-то в субботу утром я поднялся, зашел в душевую комнату и вдруг вижу, там во всей нагой красе стоит Нинель под тропическим душем. Я оторопел.
     – Я уже выхожу, – она выключила воду. – Подай мне полотенце, – я подал полотенце и при этом буркнул, что надо дверь закрывать. – А ты что, стесняешься?
У меня чуть дыхание не перехватило, глядя на ее красоту, и я сказал:
     – Да, стесняюсь.
     – Ну, хорошо, ты закрывайся, я не буду заходить к тебе.
     Потом, прежде чем зайти в душевую, я сначала приоткрывал дверь, чтобы проверить, нет ли ее там.
     В общем, уговорил я Анатолия, знакомого поэта, чтоб он отредактировал ее стихи. Он согласился, сделал эту работу. Макет, обложку кое-как состряпали, сдали в печать, и когда вышла книга, Нинель так радовалась ей, плясала, прыгала, как пятилетняя девочка. Первый экземпляр она подписала мне и заявила, что хочет презентацию книги. Я сказал, что нет, никаких презентаций. Она мимо ушей пропустила и пригласила через день отметить выход книги меня с женой.
     – А кто там будет?
     – Муж и его друзья с женами.
     Все мужчины были в морской форме, поздравляли, некоторые женщины читали стихи из книги. И там меня уговорили провести презентацию в центре современной литературы и книги. Я под давлением согласился. И это был мой второй ляп.
     К назначенному времени я пришел в центр, проверил микрофон и стал смотреть, как заполняется зал, а заполнялся он только женским полом. Это были девочки от 15-ти и женщины до 70-ти и больше лет. Несколько мужчин стояли в конце зала.
     Ну что ж, если человек плохо знает предмет, он о нем много говорит. Вот по этому принципу я начал говорить, а что говорил, не вспомню. Попросил Нинель прочитать какие-нибудь стихи. Она прочитала. Потом я попросил кого-нибудь из зала прочитать. Молоденькие девочки стали дружно проситься на сцену. Пошло соревнование чтецов. На банкет я не остался, сбежал.
     И вот теперь эта Нинель, которая десять лет отсутствовала, направляется сюда ко мне, в мою квартиру, чей порог более пяти лет не переступала ни одна женщина. Я подумал: надо позвонить ей, сказать, пусть едет в гостиницу, у меня нет воды, нет света, у меня ремонт… Набрал телефон. «Абонент выключен или вне зоны». Меня это разозлило: «Ну ладно, приедешь, постоишь на улице, ничего не выстоишь и поедешь куда-нибудь».
     Раздался звонок домофона. Я подошел, посмотрел на видеоэкран домофона, да, это она, такая же прекрасная. Не посмел я ее держать у парадной. Нажал кнопку ответа, дождался, когда поднялся лифт. Из лифта выходит она, Нинель, стройная, красивая, улыбчивая. Сумка-чемодан на колесиках. Она поставила ее и собралась прыгнуть мне на шею с лестничной площадки. Я выставил руки. Она:
     – Знаю-знаю твой обет, чтоб ни одна женщина не переступала порог… А я не буду переступать – я перепрыгну, – и, как птичка, впорхнула в квартиру. – Вот, ты обет не нарушил. Так, где моя комната? Там же или ты перестроил все за это время?
Я молча взял ее сумку, провел ее в комнату, показал, где белье. Она достала из сумки какую-то коробку и всучила мне. Я понял, что там какие-то сладости.
     – Поставь, пожалуйста, чайник, пока я душ приму. В самолете так плохо кормили. Есть у тебя что-то перекусить?
     Я пошел с коробкой на кухню. Через какое-то время смотрю, она нагая промелькнула мимо кухни в душ. Потом слышу крик, зовет меня. Я зашел. Стоит нагая. На теле две белые полоски: на груди и ниже пояса.
     – Как можно купаться в твоей душевой кабине? То горячая, то холодная! Чуть не ошпарилась.
     – Ты, наверное, забыла, что у меня газовая колонка и как надо пользоваться газовой колонкой людям на верхних этажах, когда давление воды не соответствует нормам.
     – Конечно забыла. Но ты хотя бы объясни.
     – Я объясняю, что газовой колонкой надо пользоваться очень аккуратно, то есть не двигать от упора до упора ручкой регулировки воды, а надо плавно повернуть немножко и подождать, пока нужный температурный режим в колонке не установится, поскольку если ты открываешь воду сильнее, значит, открывается и газ сильнее, и нагревается вода больше, в результате чего ты чуть не ошпарилась. Соответственно, и в обратную сторону: если уменьшаешь, то с уменьшением напора воды уменьшается и подача газа.
     В общем, я показал, как регулируется. Еще раз посмотрел на это создание: загоревшая, красивая, стройная, никаких отложений. Вышел, сделал бутерброды из остатков колбасы и хлеба. Вскоре и она вышла в халатике. Я спросил:
     – Что будешь, чай или кофе?
     – Пожалуй, кофе.
     – У меня только растворимый.
     – Пойдет и растворимый.
     Она была так мила, не знаю, что-то во мне переключилось.
     После того, как ушла от меня жена, я к женщинам относился, может быть, несправедливо, может быть, неправильно, в чем-то я обижал их, где-то грубил, даже хамил. Но этому вот созданию сейчас не мог бы я сказать грубого слова. Я предложил ей бутерброды, она с удовольствием начала их поглощать, запивая кофе.
     – Откуда тебя принесло? Десять лет не было от тебя никаких ни звонков, ни писем.
     – Да вот все боялась, как бы на грубость не нарваться.
     – Что-что?
     – Так ведь жена-то от тебя сбежала с офицером. Я боялась, что позвоню тебе, а ты обругаешь меня за то, что под влиянием моих стихов жена сбежала от тебя.
     – Да? Я даже не думал об этом. Интересно… Чем будешь заниматься?
     – Давай завтра поговорим. Сегодня я устала, самолет нехороший, прилетает поздно, да еще кормили плохо, – она поднялась, подошла, обняла меня за шею, халатик расстегнулся, она поцеловала меня. – Спокойной ночи! Морской закон: кто последний вылезает, тот и убирает, – и пошла.
     Я убрал остатки еды и также ушел к себе.
     Проснулся с мыслью, что надо как-то выпроводить Нинель из моей квартиры. Непонятно, почему она вот так среди ночи выбрала меня, приехала ко мне. Ведь я помню, что на презентации ее книги весь конференц-зал был полно женщинами; у нее должны быть друзья, знакомые, родственники. Да и есть гостиницы в городе. Она замужняя женщина, а я неженатый мужчина, и так вот находиться вдвоем в одной квартире – это просто неприлично. К тому же она очень красивая. И как же мне ее выпроводить, не нагрубив и не обидев?
     С кухни послышался звон посуды, до меня доходили аппетитные запахи. Я набросил халат, подошел к проему на кухне. Нинель стояла в коротеньких шортиках и в белой футболке и что-то делала за кухонным столом. Очевидно, почувствовала взгляд, повернулась ко мне:
     – О, ты уже проснулся! Через пять минут будет готов завтрак. Тебе яичницу из скольки яиц.
     Что-то во мне опять повернулось, я хотел нагрубить. В последние годы я плохо относился к женщинам и часто им грубил, даже хамил, правда, не оскорблял никогда. Захотел грубостью ответить, но на такую красоту не нашлось грубых слов, и на вопрос, из скольки яиц мне яичницу, я ответил:
     – Из двадцати, – и пошел в душевую комнату, а перед глазами эта картина: красивая, милая женщина готовит что-то мне на кухне, где у меня столько лет не было женщины.
     Я постоял под холодным душем, пока все тело не покрылось мурашками. Растерся полотенцем. И снова задумался, как ее выпроводить. В конце концов, она может и в гостиницу перебраться.
     Я вышел на кухню, она поставила передо мной тарелку с глазуньей из трех яиц. На столе лежали бутерброды из вчерашнего хлеба, который был аккуратно порезан, обжарен в тостере и, очевидно, смазан маслицем, а колбаска была обжарена на сковородке, и еще лежали гренки из батона, вкусно пахнущие. Я не утерпел и отломил кусочек гренки. Да, это тот самый вкус гренок, которые мне в детстве готовила мама.
     – Приятного аппетита! – сказала Нинель.
     Моя личность раздваивалась: с одной стороны, надо ее выпроводить, а с другой стороны, приятно: такая красивая женщина готовит тебе на кухне.
     Я уткнулся в тарелку. Ели молча. Иногда взгляды встречались. Она улыбалась, не знаю чему. Я быстро справился с яичницей, попробовал бутерброды, ругая себя за то, что я угощал ее вчера черствым хлебом, не догадавшись разогреть в тостере. Вообще злость меня изнутри съедала, я не знал, что ей сказать и как предложить покинуть мою квартиру. А она спрашивает:
     – Какие у тебя планы?
     Я опять захотел нагрубить и сказал:
     – У меня планы доесть гренки в кабинете.
     Взял тарелку с гренками, кружку с кофе и ушел в кабинет, чтобы не нагрубить. Сел в кресло, ел гренки и думал, как вежливо, не обидев, попросить ее покинуть мою квартиру. Не знаю, сколько я так просидел, откусывая гренки и запивая кофе. Раздался стук. Я развернулся в кресле, она стояла в дверях в шикарном брючном костюме.
     – Я сейчас уезжаю по делам. Хотела спросить, во сколько ты обедаешь?
     – А вот как только, так прямо сразу.
     Она улыбнулась.
     – Ориентировочно-приблизительно это когда?
     – От тринадцати до пятнадцати.
     – Прекрасно. Тогда в четырнадцать часов я приглашаю тебя на обед. Встретимся… Ты знаешь пищеблок «Три этажа»?
     – Да, знаю.
     – Вот и хорошо, встречаемся в четырнадцать часов в холле «Трех этажей». А сейчас закрой за мной дверь.
     Она пошла. Походка легкая. Она была прекрасна. Но: она чужая жена. Как она вообще вот так среди ночи к мужчине неженатому пришла? Нет, надо ее, конечно, выпроваживать.
     Она нажала на кнопку лифта, лифт стал подниматься. Она подпрыгнула ко мне, обхватила мою шею руками, поцеловала в губы и отпрыгнула в лифт, крикнув мне:
     – В четырнадцать жду в холле!
     Я закрыл дверь с раздвоенными чувствами, подошел к окну. Вдоль тротуара стояли машины. Один автомобиль представительского класса, мерседес, стоял во втором ряду с аварийными огнями. Из парадной выпорхнула Нинель, подошла к машине, водитель открыл ей дверцу, она села, машина уехала.
     «Три этажа», куда меня пригласила на обед Нинель, – это новое заведение на Литейном в старинном здании. На фасаде с левой стороны вывеска: «Три этажа, гостиница». А с правой стороны вывеска: «Три этажа, пищеблок». В этом пищеблоке большой холл с диванами, с правой стороны от входа написано старинным шрифтом с вензелями: «Забегаловка». Вход в нее через турникеты, как в супермаркете. У входа стенд с меню и правилами пользования контейнерами. Контейнер представлял собой закрытый пластиковый бок, в котором размещались блюда, указанные в меню. Цены очень низкие. Платишь целиком за комплексный обед, берешь у кассира чек и жетон с номером столика. Подходишь на раздачу, раздатчица подает тебе контейнер с обедом, снимая крышку. Садишься за свой столик и, поставив контейнер в углубление на столике, приступаешь к приему пищи. После приема пищи поднос ставишь на транспортер и выходишь через турникет, опустив жетон с номером столика в специальное отверстие.
     Примерно такая же система и в столовой на втором этаже, но здесь совершенно другое меню. Салаты на выбор, три первых блюда, вторые блюда, мясные, рыбные, вегетарианские, выпечка, чай, кофе, из автомата или набираешь в чашку кипяток из большого самовара и завариваешь из пакетика. Здесь, заплатишь за вход, берешь пустой контейнер, подходишь на раздачу и говоришь, что ты выбрал в меню, раздатчица выполняет твой заказ, а салаты, выпечку и чай, кофе берешь сам. Садишься за столик и кладешь жетон в специальное углубление на столике. Здесь можно повторить любое блюдо или обед целиком.
     Бывали там курьезные случаи. Некоторые любители чая и кофе набирают пакетов с чаем и кофе, сколько рука захватит, и складывают в карман, не зная, что это фиксируется видеокамерой, а в результате жетон блокировался и не срабатывал турникет на выход, подходил охранник и приглашал пройти к администратору в отдельное помещение, где сидели люди за компьютерами. Администратор брал жетон на проверку, и на компьютере возникала картинка, как посетитель рассовывает пакетики с чаем и кофе по карманам. Администратор говорил:
     – Разблокировать жетон можно двумя способами. Первый способ: я вызываю наряд милиции, передаю ему вас и флешку с этой записью, и пусть милиция с вами разбирается, штрафует, сообщает на место работы или сажает на пятнадцать суток. Второй вариант: вы оплачиваете столько, сколько сейчас компьютер выдаст, и подписываете обязательство, что вы больше никогда не войдете в эту столовую. Выбирайте из двух вариантов, как разблокировать жетон.
     Конечно, человек соглашался на второй вариант и здесь же через кассу оплачивал чек на сумму значительно больше стоимости обеда, вместе с тем подписывая обязательство больше никогда здесь не появляться.
     Я сидел и думал, куда же она меня пригласит: в забегаловку или в столовую.
К двум часам поехал в «Три этажа» на Литейный. Зашел в холл. Жду. Вдруг вижу в отдалении Нинель в декольтированном платье, в ушах бирюльки. Вроде она. Стоит разговаривает с двумя мужчинами элегантного вида, в дорогих костюмах. А я, зная, что здесь забегаловка и столовая, в джинсах, в кроссовках и в куртке, которую уже не первый месяц ношу. Правда, рубашка белая, чистая.
     Нинель подняла ручку, помахала мне. Мужчины поклонились и пошли, окинув меня беглым взглядом. Я не мог понять: я находился все время дома – когда она успела поменять брючный костюм на платье, тем более что у нее ключей нет.
     Я подошел, она взяла меня под руку.
     – Куда ты меня приглашаешь: в забегаловку или в столовую? – спрашиваю.
     – А тебе на выбор: куда пожелаешь.
     А там с левой стороны был еще ресторан-клуб, куда надо было на лифте подняться, но это закрытый клуб, и чтобы туда попасть, необходимо было быть членом клуба, а стать им можно только по рекомендации трех членов клуба или самой хозяйки. Хозяйкой этих «Трех этажей» была какая-то молодая неизвестная мне бизнес-леди.
     – Ну что ж, – говорю, – куда хотелось бы, туда, очевидно, не попасть, так что сама выбирай.
     – А я выберу, наверное, ресторан.
     – Да?
     – Да.
     Мы направились к лифту. То ли охранник, то ли лифтер хотел было остановить меня, очевидно, ввиду несоответствующей одежды, сделал два шага навстречу мне, но увидев Нинель под ручку со мной, отошел назад. Она достала из сумочки золотую карточку, приложила к сенсорному устройству, дверь лифта открылась, мы вошли, лифт поднял нас на третий этаж, двери открылись с противоположной стороны. У дверей стоял молодой человек. Смерил меня взглядом. Я понял, что здесь встречают по одежке, а моя одежка не соответствовала месту. Но раз уж я сюда попал, значит, молодой человек, встречавший нас, должен был считать меня членом клуба и хотел предложить мне проследовать к свободному столику в правом дальнем углу.
Смотрю, еще один человек чуть ли не бегом подбежал:
     – Нинель Ивановна, добрый день! Ваш столик ждет вас.
     А тот молодой человек так и остался с открытым ртом, потом последовал за нами к столику и отодвинул стул для дамы, Нинель села, и я сел напротив. Официант сказал:
     – Нинель Ивановна, у нас сегодня рыбный день.
     – Да, я знаю. Что там у нас?
     Тот стал перечислять: уха из ершей, стерляжья уха, на второе форель на пару, форель жареная, рис с морепродуктами, рис по-тайски, миноги, креветки, мидии, устрицы…
     Я смотрю на Нинель, она какой-то знак сделала официанту и меня спрашивает:
     – Ты что будешь?
     Меня опять разбирала злость. Она не предупредила меня, и я вот так попал сюда в несоответствующей одежке. Я говорю:
     – Мне жареного карпа с картофельным пюре и маринованными огурчиками.
     Она:
     – Хорошо. И стерляжью уху.
     Официант все записал, протянул листок другому человеку, тот ушел.
     – Нинель Ивановна, что будете пить?
     – Я апельсиновый сок. А ты, Гришенька?
     – Томатный и минералку.
     Она:
     – Хорошо.
     Я хотел еще заказать салат, но молодой человек отошел в сторонку, вдруг появились две молодые девушки – и наш стол преобразился, чего там только не было. Я смотрел и не мог прийти в себя. Икра красная, икра черная, семга, осетрина, балык сома, овощи, фрукты, маслины, какие-то соусы.
     Нинель улыбалась.
     – А ты не хочешь алкоголя? – спрашивает.
     – Нет. Не употребляю.
     – Ну, приятного аппетита!
     При обилии таких деликатесов раздвоенность моя немножко стушевалась, я решил плотно пообедать. Нинель взяла кусочек белого хлеба, намазала маслом, взяла ложечку красной икры и протянула мне на тарелочке:
     – Пожалуйста!
     Я хотел грубо ответить, но сказал:
     – Спасибо.
     Она улыбнулась, сделала себе бутербродик. Мы приступили. Я стал налегать на балык сома, потом на семгу. Она сделала бутерброд с черной икрой мне и себе. Я не забывал и овощи, помидорчики, огурчики, салатики. Потом опомнился: а ведь заказали еще уху, и я карпа себе заказал.
     Когда я насытился, она отложила вилку, ложку и нож. Я последовал ее примеру. Появился молодой человек, убрал тарелки. Опять две девочки появились, прикатили новый столик, на котором стоял супник. Одна из них подняла крышку, шумовкой достала кусок стерлядки, положила на тарелку. Я такой крупной стерляди, наверное, еще и не видел. Вторая девушка быстро порезала рыбу на небольшие кусочки. Залила порезанную стерлядку бульоном в одной тарелке и другой. Девочки исчезли.
     – Приятного аппетита!
     Я такой ухи еще не ел. В стерляди нет костей, берешь ложкой кусок стерлядки вместе с бульоном, очень вкусно. Ну что говорить – стерляжья уха!
     Когда я съел уху, Нинель спросила:
     – Может быть, тебе добавочки?
     Помня, что я еще заказал карпа, я сказал:
     – Нет, спасибо! Я, по-моему, уже сыт.
     Она отложила в сторону ложку. Подошел молодой человек. Нинель сделала ему знак, он убрал тарелки. Девушки прикатили еще один столик, на котором стояли тарелки со вторым. Для Нинель – форель, а для меня, как я заказывал, – поджаренный карп с картофельным пюре и на длинной тарелочке маринованные огурчики. Конечно, это было уже лишнее, но, тем не менее, я стал осиливать. С трудом, но осилил, поскольку с детства приучен ничего в тарелке не оставлять.
     Когда кончились мои мучения над этим вторым, Нинель спросила:
     – Не желаешь ли ты еще чего-нибудь?
     Мне хотелось сказать грубо что-нибудь, но я сдержался, сказал:
     – Нет, – и допил томатный сок.
     – Ну что ж, тогда пошли?
     Она встала. Я тоже встал и смотрю, а выход-то закрыт. Дело в том, что мы были отгорожены от общего зала стеклянной загородкой, причем мы могли видеть зал, а из зала нас было не видно. Я не мог понять, куда идти. Нинель сказала:
     – Нам сюда.
     Взяла меня под руку, и мы вышли. Прошли по какому-то коридору до двери, Нинель опять приложила карточку, дверь открылась, дальше опять коридор, еще дверь. Попали в холл с диванами и креслами, журнальными столиками и цветами. Справа дверь без ручки. Нинель подошла к ней, приложила карточку, дверь открылась.
     – Проходи.
     Я прошел.
     – Что это такое?
     – А это моя квартира. Мы находимся в гостинице, а в ней это моя квартира.
     – Как твоя?
     – Я хозяйка «Трех этажей».
     – Как?
     – Вот так.
     – Ты хозяйка «Трех этажей»! И ты среди ночи приперлась к неженатому мужчине? Ела черствый хлеб с колбасой не лучшего качества…
     – А что? Очень вкусная колбаса.
     – Ты что, издеваешься?
     – Ну, я так решила.
     – Что ты решила? Ты замужняя женщина, а я неженатый мужчина.
     – Я не замужняя, – ее глаза погрустнели. – Я вдова. Уже полтора года, – она прикусила губку, и мне почему-то стало так жалко ее.
     – Что случилось?
     – Он ехал по горной дороге, у него случился инфаркт, потерял сознание, машина слетела в пропасть, – она прижалась ко мне, я обнял ее.
     – Извини, я не знал. Почему ты сразу не объяснила все?
     – Я боялась.
     – Чего боялась?
     – Боялась, что ты нагрубишь мне, потому что я знала, что после того, как от тебя сбежала жена, ты женщинам грубил, иногда даже хамил.
     – Почему я именно тебе должен нагрубить?
     – Ну как же, она ж сбежала с офицером, ты мог подумать, что мои стихи подтолкнули ее к этому поступку. Я не хотела от тебя грубости слышать, потому что я в тебя влюблена. Я влюбилась в тебя, когда ты делал презентацию книги Олега. Я никогда не говорила тебе этого, но вот сейчас я приехала, чтобы выйти замуж за тебя.
     – Что?
     – Да, твою кандидатуру я считаю самой подходящей для себя.
     – Ты решила выйти замуж за меня, не спросив меня?!
     – А зачем? Я еще привлекательна. Младше тебя. И влюблена в тебя. И к тому же я богата. Почему бы тебе не жениться на мне?
     – Нет, ты посмотри! А ты знаешь…
     – Я все знаю. Я знаю, что ты после бегства жены возненавидел весь женский род. Но я постараюсь тебя разубедить.
     – Она постарается меня разубедить! В чем?
     – Во всем.
     У меня не находилось слов.
     – Ты пока отдыхай, – сказала она, – хочешь в этой комнате, хочешь в той, холодильник в твоем распоряжении. Если что еще надо, можешь заказать. А мне надо кое-какие дела сделать…
     Она не успела договорить, потому что я сказал:
     – Нет, извини! Я поеду к себе домой. Мне надо кое-что обдумать, чтоб тебе не нагрубить, не нахамить, чего ты как раз боишься. Как отсюда выйти? У тебя на дверях даже ручки нет!
     – Гришенька, я сейчас тебе сделаю ключи.
     – Нет, ты лучше меня выпусти отсюда, я поеду к себе домой.
     – Ну, хорошо, раз ты так хочешь.
     Она приложила карточку, дверь открылась. Напротив двери был лифт. Мы спустились. Она повела меня через большой зал, где сидели люди за компьютерами.
     – Кто это? – спрашиваю.
     – Это архитекторы.
     – Твои?
     – Нет. Они арендуют у меня помещение. Они разработали проект «Трех этажей» и кафе на юге. А здесь у меня вычислительный центр.
     Мы зашли в помещение, где за компьютерами сидели люди. Она поздоровалась. Двое встали, а другие подняли руку в знак приветствия, не отрываясь от работы.
     – Надо карточку сделать, – обратилась Нинель к этим двум.
     Они посмотрели на мою одежку. Один попросил сесть на стул. Дал мне влажную салфетку, попросил руки протереть, потом положить левую сюда, правую сюда, смотреть сюда. Что-то включили.
     – Нинель Ивановна, вашу карточку, – она подала.
     Ребята произвели какие-то манипуляции с ее карточкой и через пару минут вручили мне такую же, но только на ней моя физиономия.
     – Поздравляю, ты стал членом клуба «Трех этажей», – сказал Нинель и добавила, когда мы уже вышли: – Это ключ не только от моей квартиры, но и к моему сердцу, – в ответ мне опять хотелось грубость сказать, но я промолчал. Она спросила: – Гришенька, может быть, ты останешься здесь?
     – Нет, я к себе домой. Мне надо все это обдумать.
     Мы вышли. У выхода из гостиницы стоял мерседес шестисотый. У задней дверцы – мужчина. Увидел Нинель – открыл. Она обняла меня, поцеловала в щеку и сказала:
     – Я в семь часов приеду.
     Я что-то буркнул и сел на заднее сиденье, назвал адрес на вопрос, куда. Приехали. Водитель хотел выйти, я сказал:
     – Не надо.
     Он:
     – Нет. Мне поручено передать кое-что, – вышел, открыл багажник и достал две коробки довольно увесистые. – Я должен доставить это до порога вашей квартиры.
     – Я и сам могу донести.
     – Извините, я обязан выполнить указание.
     Мы поднялись на мой этаж, он занес коробки и удалился. Мне стало интересно, что же там в этих коробках.


Рецензии
Это наверное про меня написано.

Григорий Аванесов   27.02.2022 15:51     Заявить о нарушении
Здравствуйте, Григорий!
Очень приятно слышать, что есть человек с биографией, подобной той, которую я описал, имея в виду одного моего знакомого. С уважением,
Л.Гришин
P.S. Не могу сам писать, поскольку подвело зрение. Пишет под мою диктовку мой приятель. Мой тел.: 8-921-637-00-68

Леонид Гришин   04.03.2022 14:33   Заявить о нарушении
У Вас есть воцап или Вибер?

Григорий Аванесов   04.03.2022 16:29   Заявить о нарушении
Да, у меня есть воцап на указанном телефоне.

Леонид Гришин   12.03.2022 14:55   Заявить о нарушении