Я говорю с рыбой, пришедшей из глубины. Она слепа, потому что видела все, что можно увидеть; она нема, потому что говорит больше, чем можно сказать. Она говорит сквозь воду тайным звуком, идущим мимо слуха в высоту. Я не слышу его, он доходит до меня не через слух, он идет в высоту и касается моей глубины и говорит с ней.
…Поверхность воды заволакивает слепой смертельной пеленой, и голос рыбы уже не доходит до меня.
Я пытаюсь сказать то, что сказала она, но слова закрывают глаза и умирают на песке, им нельзя помочь, им нечем дышать, и кажется, что правы только умершие, а живые неправы, потому что смерть знает то, чего не узнает жизнь, потому что у беззвучия есть то, чем не прозвучит никакой звук, потому что у слепоты, немоты и удушья свои права.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.