Приключения в кедровом питомнике. Лоси? Где вы? А-

               
    Лосей в округе питомника мы видели не часто, но все же с ними встречались, и даже пару раз пытались добыть.
    Когда наш триумвират «три Сергея» впервые узнал, что Иван Антонович оборудовал рядом с питомником так любимые лесными великанами солонцы, то сразу загорелся охотничьим азартом. Ну еще бы! На солонцах же их легче всего добыть. Это вам ни загоном, ни с подхода, ни с собаками, и уж тем более ни на реву на вабу. Там мастером надо быть.  А здесь, на солонце… Место прикормленное, ходят они туда раза два, а то и три в неделю. Надо только подкараулить, да не промазать в темноте. Делов-то… Вот как раз в субботу вечерком и пойдем.

    Своей идеей мы поделились с хозяином – надо было получить его одобрение и разрешение. К нашему удивлению, целая куча приготовленных аргументов в защиту охоты на солонцах, даже не понадобилась. Иван Антонович как-то с сожалением посмотрел на нашу, сверкающую от азарта глазами, компанию, покачал головой и протянул:
    - Ну - ну… Попробуйте…, - и отвернулся.
    Мы чуть не подпрыгнули от радости. Ура! Хозяин согласен. Дело в шляпе!

    Днем мы сходили на разведку, посмотреть, что да как, ну, и место для засады выбрать.
    Метрах в пятидесяти от колеи, набитой трактором по южному склону сопки, на небольшой полянке, огороженной с трех сторон густо растущим ельником, Иван Антонович и устроил закусочную для зверей. Четвертая сторона, обращенная к дороге, прикрывалась деревьями, растущими не так густо, и при желании солонец можно было рассмотреть даже из-за придорожных кустов. В центре поляны лежали остатки старой, поваленной ветром осины, а на довольно высоком пеньке, поросшим серо-зеленым мхом, была укреплена мощная колода, вырубленная из ствола этого самого дерева. Притащить такое тяжеленное корыто откуда-то без помощи техники было просто не реально. Надо спросить, как Иван Антонович, его на пенек затаскивал… Хотя, если уж он телескоп из подручных средств собрал…
    В колоде, на покрывающей дно чрезмерно крупной рассыпанной соли, напоминающей обычные серые камешки, лежали несколько каменных глыб соли-лизунца сине-зеленого цвета, килограммов по пять – семь. С боков эта деревянная туша  крепилась к небольшим, вкопанным в землю, неошкуренным бревнам, по верху которых располагался двускатный навес из неоструганных досок. Мы не поленились и ради интереса попробовали на вкус и серые камешки, и, послюнявив пальцы, каменные зеленые глыбы. Чего в них лоси находят?.. И та соль как соль, и эта такая же соленая.

   Ну, что ж, диспозиция ясна. Строить лабаз, как рекомендуют во всех книгах, мы не собирались – долго это, да и шумно, наоборот, всех лосей распугаем. 
    Со стороны дороги лоси не приходят. Во всяком случае, мы, как ни старались, увидеть следы копыт на колее, где местами стояли и лужицы, не смогли, хотя свои следы видели отчетливо. Значит, приходят с той стороны. Ельник там рос хоть и густо, но проходы между деревьями были, и для лесных исполинов вполне достаточные. Да и следы копыт, помимо слипшегося лосиного помета темно-зеленого цвета с характерным глянцевым отблеском, здесь просматривались отчетливо. Делать засаду у них на пути - смысла нет. Они тогда к кормушке и не подойдут. Наверняка, нас, даже затаившихся, почуют. Обоняние и слух у лосей отменные. Да и с заряженными стволами особо между деревьями не развернешься. Хотя зрение у них и слабоватое, прятаться все равно надо в густых зарослях, чтобы еще и не увидели.

    Кормятся лоси ночью – это мы знали, и сюда придут или ночью или в сумерках. Иногда могут и рано утром, но это редко. Значит, что?.. Значит нам надо придти раньше их, расположиться с комфортом и ждать… ждать… ждать… Причем ждать очень тихо.
    После долгих препирательств все же решили сделать засаду за придорожными кустами. Спрятаться за ними было можно, и поляна с лосиным лакомством худо-бедно просматривалась. Да еще ночь, похоже, будет лунная и звездная.  Так что  не пропадем, и в случае чего куда надо попадем. В смысле – выстрелим и попадем.

    Остатки дня  прошли в лихорадочном ожидании. Что бы мы ни делали, все наши мысли были посвящены ожидаемому вечеру, который все никак не наступал. Ружья и патроны с пулями многократно проверены. Все лишнее, гремевшее и резко пахнущее, включая репелленты, из карманов было безжалостно удалено. Предложенная Марьей Ивановной за ужином рябиновая настойка вежливо, но категорично отвергнута, как возможная причина необычного для тайги запаха, который может лосей и отпугнуть.
Иван Антонович посматривал на все это со все возрастающим любопытством и удивлением, но пока помалкивал. Когда же Федот в обсуждении готовящейся засады заикнулся, что нам для убедительности, чтобы лоси нас не учуяли, надо бы обмазаться лосиным пометом, только саркастически крякнул. Мы же с Водяным отнеслись к предложению серьезно. Правда, я согласился только на обработку сапог, в которых лазил по тайге. Водяной пошел дальше, он решил пожертвовать помимо сапог и перчатками, правда, пока только на словах. Ну, настоящий охотник!

    Гениальный выход нашел Саня, младший сын Ивана Антоновича, который тоже гостил в эти выходные у отца и, узнав, что мы собираемся на засидку к солонцам, непременно захотел поучаствовать в охоте.  Охотником он не был, но мысль родил здравую. Он предложил просто-напросто лосиный помет разложить перед нашим укрытием широким фронтом, так что его запах, даже если ветер будет с нашей стороны, перебьет все остальные. Предложение Саньки признали  жизнеспособным и благосклонно разрешили участвовать в охоте.
    Дело оставалось за малым – насобирать навоза на поляне да раскидать на дороге перед кустами, где мы будем прятаться.

    Когда луна поднялась над кромкой леса и скала на сопке стала отбрасывать причудливую тень, направленную прямо на место засады, мы, сочтя это за благоприятный знак, отправились за добычей. Что она будет, мы как-то не сомневались. Ведь все предусмотрели, даже про лосиный помет вспомнили, а что лоси могут просто не появиться, совершенно не задумывались.
    Идти надо было километра три, большую часть пути под горку. Дорога, освещаемая луной, было видна отчетливо, было тепло, тихо и даже комары, надоедавшие днем, куда-то подевались, что не могло не радовать. Разговоры велись по минимуму, да и то чуть ли не шепотом, а уж когда подошли к засидке, совсем прекратились. Ружья были заряжены еще при выходе из дома, да еще в карманах у каждого было по паре патронов с пулями. Даже Санька с отцовской одностволкой, заряженной пулей, представлял не малую силу. А уж все вместе… Так что мы были готовы. Вот только к чему? Небольшое волненье все же ощущалось.

    Надо было как-то набрать навоза да разложить на дороге перед кустами, чтобы спрятать наши запахи. Только тут мы сообразили, что носить-то лосиный помет просто не в чем. Как-то мы в радостном ожидании упустили этот момент, а теперь ломали головы - что делать? Кто виноват - не обсуждали, не до этого.
    Нарвать лопухов? Да здесь их и при дневном свете что-то видно не было. Обитает лопух больше на пустырях да свалках, вдоль дорог, да у жилья. На лесных полянах тоже встречается, только не в хвойном лесу. Так что - мимо.
    Кому-то пожертвовать сапогом, который использовать вместо ведра? Или каждому снять по одному, чтобы обидно не было? Это предложение выдвинул и активно расписывал его прелести младший Водяной, который сам пришел в обыкновенных полуботинках. Особо желающих расстаться с обувью не нашлось. И тут вспомнили, что старший Водяной грозился даже перчатки пометом намазать. Вот вам и выход. Да и идти на поляну всем неразумно. Пусть он один хоть немного в ладошках принесет, хоть символически, для запаха. А если что, так и два раза сходить можно. Как Серега не отбрыкивался – заставили. Нечего было языком молоть.
    Сходил он целых три раза, что приносил и по дороге перед нами разбрасывал, мы не видели, но запах навозный был. Перчатки Сергей после этого снял, вывернул, да под куст недалеко от себя положил, а потом все же под другой куст перебрался.
    Все! Замерли! Ждем!

    Ночью тайга совсем другая, чем днем. Пронизанная неярким лунным светом она настороженно молчит, словно чего-то ждет. Отбрасываемые деревьями тени от поднимающейся все выше луны становятся все причудливее и загадочнее. Внезапно, ниоткуда появившийся легкий порыв ветра заставляет их шевелиться, менять свои формы, чуть ли не плясать.  Невнятным шум листьев редких осинок на опушке, придорожных кустов да высокой травы, вызванный порывом ветра, на мгновенье нарушает всю торжественную задумчивость окружающей нас тишины, потом снова все успокаивается и, кажется, дремлет.

    Первые тридцать минут ожидания прошли в полном молчании. Мы даже боялись пошевелиться, боялись нарушить эту удивительную тишину, которая все же жила своей жизнью. Едва слышные шорохи в траве за спиной, поскрипывание веток, какие-то редкие попискивания ночных птиц и вдруг неприятный комариный зуд у самого уха. Не успел он раствориться, со стороны поляны раздается негромкое уханье, раз… два… три..., щелканье, похожее на звук кастаньет, и через минуту бесшумная серая тень мелькает над дорогой и скрывается у нас за спиной. Похоже, сова – неясыть отправилась на ночную охоту.

    В свете полной луны пенек с колодой на поляне был виден отчетливо. Вот только вокруг никого не было. Подошли лоси или нет? Этот вопрос мучил нас, вырастая  с каждой следующей минутой  на порядок.
    Подошли и нас почуяли? Подошли, нас не почуяли, но осторожничают, не торопятся? Не подошли, но где-то в пути, скоро будут? Вообще не придут!?
    Вопросы множились – ответов на них не было. А может, мы просто не слышим их? А как вообще лоси по тайге ходят? Тихо или шумно, если никого не боятся? Хотя, что это я?.. Вот это-то я как раз знаю.

    Было это еще до солонцов. Как-то в поисках рябчика мы с Водяным шли по косогору, заросшему мелким густым осинником. Федот по каким-то причинам отсутствовал. Сергей с той самой отцовской одностволкой шестнадцатого калибра, с которой сегодня в засаде сидел Санька, чуть впереди, я со своей вертикалкой метрах в двадцати сзади.
    Неожиданно снизу послышался какой-то хрип, как будто старый больной человек торопится взобраться на гору и задыхается, но попыток своих не оставляет. Не понимая – что или кто так хрипит, я попытался окликнуть и спросить своего напарника, как человека более сведущего в охоте. Осторожно позвал его, а тот как шел себе, так и шел – хрипа он явно не слышал.
    Сергей был контужен во время войны в Афганистане: на мине подорвалась БМП, где он был водителем, после чего временами стал плохо слышать. Я позвал чуть громче, результат тот же. Решив, что в гору поднимается лось, и как потом оказалось – правильно, я присел, перезарядил оба ствола пулями, и повернулся навстречу приближающемуся хрипу.

    Через минуту метрах в пятидесяти среди осинок показалась рогатая горбоносая морда и замерла – хрип прекратился. Лось словно почуял что-то. Осторожно, очень осторожно, боясь зацепить ветки и тем самым все испортить, я начал поднимать ружье, одновременно думая, куда бежать, если промажу, а лось попрет на меня – ни одного мало-мальски крупного дерева рядом не было. Это секундное раздумье, наверное, и испортило всю охоту, а зверюге спасло жизнь.

    Надо же было контуженому «афганцу» в этот самый момент, когда я уже почти навел ствол на все еще неподвижного лося, повернуться. Он не раздумывал как я, а сразу же шарахнул из своей одностволки, как увидел лося, даже не подумав, что в стволе дробь на рябчика. Сработал инстинкт, как он потом виновато оправдывался, выработанный во время войны – там промедленье было смерти подобно. А я впервые увидел, как бегает по тайге лось: вот он был, и вот его нет, просто нет, и только где-то вдалеке слышится хруст ломаемых тяжелыми копытами веток, а прошло даже меньше секунды.

    Так… Значит при дневном свете лоси не осторожничают, их можно услышать. А ночью? А кого им ночью бояться? Разве медведя. Ну, это из разряда фантастики, чтобы здесь и сейчас медведь оказался и прямо за пришедшими на солонцы лосями охоту устроил. Ранняя осень, еды вокруг полно. Бурый медведь летом питается травой, ягодами, рыбу ловит, медом лакомится. Осенью добавляет в свое меню орехи и различные плоды. Вот только мясу здесь места нет. Так, что и сейчас лосям бояться некого.
    Почему тогда так тихо? Лоси? Где вы? А-у…

    Еще через тридцать минут напряженного ожидания стали потихоньку расслабляться. Санька, одетый в видавшую виды кожаную куртку, подпоясанную солдатским ремнём, на котором висел отцовский патронташ, улегся на спину и уставился в звездное небо. Зачем ему ночью понадобился полный  патронташ, снаряженный патронами с дробью, было непонятно. В лучшем случае раз или два успеешь выстрелить. Как раз пару пулевых патронов отец и выделил ему.
    - Что-то я спать захотел, - уже не шепотом, а вполне внятно пробормотал он. - Может ну их на фиг, этих лосей. Пойдем лучше домой, настоечки рябиновой хряпнем, чтобы спалось лучше.
    Сначала на него зашикали.
    - О, сразу видно, что не охотник, - пробурчал старший брат. – Зачем с нами пошел? Спал бы сейчас дома. Может лоси как раз на подходе, а ты их пугаешь своим нытьем. Настроение тоже запах имеет. А это как раз вредный запах, раз настроение плохое. Его лоси точно учуют.
    Федот заржал чуть не в голос, но неожиданно Саньку поддержал:
    - А что? Я бы от настоечки сейчас тоже не отказался. Вряд ли лоси сегодня придут. Вот чувствую я, - уже убежденно закончил он.
    - А где твоя чуйка с вечера была? – рассержено спросил Водяной. – Ты впереди всех сюда бежал, - помолчал, и уже осуждающе закончил, - Слабаки… Идите, если хотите…  Мы с Иванычем еще подождем. Хоть до самого утра, а своего дождемся…
    Чего своего мы дождемся, он не уточнил.

    Я молчал, потому что последние минут пятнадцать уже кемарил и разговор их слышал в полудреме. Ждать, так ждать. Мне фиолетово. Главное – тепло, и комаров почти нет.
    Не слыша моей поддержки Водяной бросил в меня не то шишку, не то камушек, но попал, похоже в кучу навоза, который сам таскал с поляны, потому что притухший было запах  вдруг усилился.
    - Вопросов нет, - широко открыв глаза, излишне бодро ответил я, - ждать, так ждать.
    Мне последние тридцать минут тоже казалось, что лоси не придут, но расстраивать дружка не хотелось. Да и фасон охотничий надо было держать. Хотя бы перед Санькой.

    Через час Санька и Федот спали. Федот периодически начинал похрапывать, за что ему доставались изрядные тычки от Водяного. Тот  в темноте разыскал какую-то палку и как только раздавался храп, тут же тыкал несчастного страдальца в мягкое место до тех пор, пока тот не вздрагивал и не прекращал храпеть. Своими упражнениями Сергей производил шума больше, чем бедный Федот, но был уверен, что только так можно будет соблюсти тишину в нашей засаде и дождаться лосей.

    Еще минут через десять луна вдруг спряталась за неизвестно откуда набежавшей тучкой и поляна, да и все вокруг, погрузилась в густую темноту. С трудом можно было различить только контуры деревьев вокруг, хотя звезды на небе перемигивались очень активно, но их света было явно недостаточно.
    Вот тут на поляне начали происходить какие-то события, о чем мы могли судить только по звукам – видеть мы ничего не видели, и включать шахтерский фонарь, который притащил Водяной, пока не собирались.

    Сначала раздался какой-то осторожный звук, похожий на вздох, потом на противоположном конце поляны легонько треснула ветка, как будто кто-то наступил на нее и сломал. Мы с Серегой насторожились. Мой недавний сон мгновенно куда-то улетучился, а сердце застучало весело и тревожно. Санька и Федот продолжали посапывать.
    Еще через пару минут раздался звук, как будто что-то упало сверху – или большая шишка, или что-то на нее похожее, потом послышался скрежет, похожий на царапанье коры когтями. Правда, был он еле слышным, так что уверенно сказать что это, мы не могли. Потом послышался шелест, шорох, то удаляющийся от нас, то приближающийся – кто-то небольшой ходил или бегал по поляне. Особой опасностью от этих звуков не веяло, но кто их издавал, мы понять не могли.
    Однозначно, что это не лоси. Тут бы звуки были мощнее. Тогда кто? Дичь это или нет? Нужно ли стрелять? В кого и куда? Ни черта не видно.

    Так бы мы и сидели и ждали неизвестно чего, пока злосчастная тучка, закрывшая так нужную нам луну, не сжалилась над нами и не убралась в сторону.  В разгорающемся свете ночного светила в центре поляны, где с трудом, но уже можно было увидеть обломки упавшего дерева, сначала заблестели глаза прямо рядом с пеньком. Свет их был неприятным, каким-то желто-зеленым, достаточно ярким и неживым, немного похожим на светящиеся в темноте глаза кошки. Только кошка эта была раза в три больше любой домашней.
    Пока мы лихорадочно соображали, кто же это такой здоровый шляется по поляне и ничего не боится, луна засветила в полную силу и нам наконец-то удалось рассмотреть уморительную остроносую морду с белой полосой посередине и двумя черными полосками от носа до самых ушей, проходящими прямо через светящиеся в темноте глаза.

    Барсук! Ах, же ты… ночной бродяга. Чего ты забыл на солонце? Ты же не травоядное! Ты же всеядное существо и соли тебе должно хватать в разных жуках да лягушках. Да и до колоды с солью ты все равно не доберешься. Ты же не бирманский барсук. Те – да, по деревьям шастают. Серега засмеялся и замахнулся на барсука рукой, словно желая отогнать того от пенька, потом вдруг неожиданно зажег фонарь и направил прямо на ночного гостя. Тут мы увидели его во всей красе.
Симпатяга барсук, размером с добрый метр, с острой мордочкой и широкой задницей, вполне такой упитанный и солидный, весь покрытый серебрящейся в ярком свете щетиной, сначала замер, потом недовольно хрюкнул, развернулся и спокойно потрусил в противоположную от нас строну.
    Ну надо же! Это не лось, но увидеть такое чудо дорогого стоит. Не зря мы с Серегой полночи бодрствовали. А стрелять в барсука мы даже и не подумали.

    После этого приятного события наши мысли о ночной охоте как-то сами собой поутихли. Мы подняли разоспавшихся друзей и, рассказывая им о ночном госте, подались домой, пить рябиновую настойку.