Чужие сны. 47 глава

     Бабур старался быть весёлым, шутил и даже рассказывал анекдоты.
     - Приходит как-то Насреддин Афанди в гости, проголодался, дома нет ничего, решил в гости пойти. А хозяин не спешит стол накрывать. Насреддин начал зевать за столом, да так, что начало сводить скулы.
     - Скажите, уважаемый, от чего люди зевают? - вежливо спросил хозяин.
     На что хитрый Насреддин ответил:
     - Люди зевают, когда очень хотят есть или очень хотят спать. Но я дома выспался.
     Рассказав очередной анекдот, Бабур рассмеялся, ребята тоже засмеялись, но Умида видела тоску в его глазах. Ей было жаль парня, но что она могла сделать? Бабура она очень уважала, они уже два года дружили, но так случилось, что Луиза с Баязидом теперь счастливы вместе.
     Баязид анекдота не понял и улыбаясь, растерянно смотрел на ребят.
     Луиза тихо пересказала мужу анекдот, Баязид искренне засмеялся.
     - До чего умный этот Насреддин! - воскликнул парень.
     Бабур, став серьёзным, усмехнулся.
     - Ладно, ребята, Вам завтра с утра ехать, нужно расходиться. У нас с Венерой экзамен, готовиться нужно. Луиза, не вставай, я сама уберу со стола и помою посуду, - вставая из-за стола, сказала Умида, видя, что может возникнуть ссора.
     - Иими сен(ты в порядке)? - спросил Баязид Луизу, наклонившись к ней.
     - Ии бен, бирак этма(я в порядке, не переживай), - так же тихо, ответила Луиза, поднимаясь следом за подругой.
     Бабур вышел на балкон, казалось, внутри него бушует пожар, погасить который было не в его власти. Драться и доказывать, что он до сих пор любит Луизу, он не хотел, понимая абсурдность этого, но ничего не мог с собой поделать. Закурив сигарету, он встал у открытого окна.
     - Бабур, ты в порядке? - услышал он за спиной голос Баязида.
     Бабур резко повернулся к нему.
     - Что? А... да, я в порядке. А что не так? - спросил Бабур, протягивая ему пачку сигарет.
     - Да нет, просто так спросил. Я благодарен тебе за всё, что ты для нас делаешь, ты настоящий друг, - ответил Баязид.
     Бабур усмехнулся.
     - Друг, говоришь? Друг... пока тебя не было, мы с Луизой... - начал говорить Бабур.
     - Бабур? Ты идёшь? Мы с Венерой уже уходим, - выглянув на балкон, сказала Умида.
     - Да, иду! - ответил Бабур, сверкнув на Баязида глазами.
     Баязид и Луиза прошли до дверей, проводить их.
     - Завтра, в семь часов утра, будьте готовы, я подъеду к подъезду, - выйдя из квартиры, сказал Бабур.
     Его весёлость улетучилась, было понятно, за напускной весёлостью, он хотел скрыть душевную боль. Умида, выйдя на улицу, повернулась к нему.
     - Бабур, если и дальше так пойдёт... ну что ты делаешь? - с сожалением спросила Умида.
     - А что я делаю? Всё нормально, не переживай за меня. Может и правда нам пожениться, а? - не останавливаясь и проходя под навес, спросил Бабур.
     Умида с сожалением покачала головой.
     - Я же вижу, каково тебе. Зачем ты так себя мучаешь? - спросила она.
     - А ты как думаешь? Мы хотели с ней пожениться, а тут этот... неизвестно откуда взялся... как представляю себе, как они ночью... ммм... сил нет! Убить его готов! - вдруг воскликнул Бабур, сжав кулаки и подняв голову наверх.
     - О, Аллах! Бабур! Они теперь муж и жена, хочешь ты этого или нет, они любят друг друга. Лучше за них порадоваться нужно, ты взгляни на них, какие они счастливые, - осторожно тронув парня за руку выше локтя, сказала Умида.
     Ей было жаль его, но чем ему помочь, она не знала. Оглянувшись, она увидела, что Венера давно ушла и её не было видно.
     - Да знаю я! Знаю... - резко убрав руку, простонал Бабур.
     - Я пойду... - вздохнув, ответила Умида и тихонько пошла к дороге, ведущей наверх, к общежитию.
     Бабур сел в машину и уехал.
     Луиза, оставшись наедине с Баязидом, зашла в зал и включила телевизор. Она не могла не заметить напускную веселость Бабура и понимала его чувства.
     - Если бы он встретил достойную его девушку... прости меня, Бабур, - прошептала Луиза, глядя на экран.
     Ночью, она спала беспокойно, в душе была тревога и волнение перед предстоящей встречей с братом. Она так соскучилась по нему и по матери, что готова была ехать в Карши сразу, как только выйдет со свидания с Сардором.   
     Бабур приехал к семи часам утра. Ночью, просыпаясь, он думал о Луизе, об обстоятельствах, которые так нелепо сложились против него. Кажется, он ненавидел всех турков и Турцию вместе взятых, хотя в Стамбуле восхищался этим городом, отвоёванным турками у византийцев и переименованном из города Константинополь в город Стамбул.
     Луиза часто выглядывала из окна балкона, в ожидании Бабура. Её с ночи  не отпускало волнение, Баязид пытался её успокоить, ласково обнимая и целуя жену, но она, напряжённо улыбаясь, просила дать ей отдохнуть.
     Взяв две сумки с передачей для Сардора, Луиза вместе с Баязидом вышла из квартиры и спустилась вниз. Бабур открыл багажник и сложил туда сумки.
     - Привет! Ты паспорт взяла? - спросил Бабур, пожав протянутую руку Баязида.
     - Ой, забыла! Я быстро! - воскликнула Луиза и забежала обратно в подъезд.
     - А тебя всё равно не пропустят. Может останешься дома? Ну зачем тебе ехать в такую даль и ждать почти весь день, пока сдадим передачу и она выйдет со свиданки? - спросил Бабур.
     - Но я не могу отпустить её одну! Я с вами поеду, если даже придётся ждать её сутками, - ответил Баязид.
     - Ромео хренов... - пробурчал Бабур на русском языке, садясь за руль своей машины.
     Луиза выбежала из подъезда, Баязид ждал её и вместе с ней сел на заднее сидение машины. Выехав на дорогу, Бабур поехал мимо "Голубых куполов", выехав на улицу Навои, он свернул налево и проехав Алайский базар, поехал в сторону Юнус-Абада. Баязид, с любопытством туриста, разглядывал улицы и здания, кинотеатр "Казахстан". Наконец, на Бодамзаре, Бабур свернул направо и поехал по прямой дороге, которая и вела к Таштюрьме. Волнение Луизы возрастало, несмотря на летнюю жару с раннего утра, пальцы её нежных рук похолодели. Баязид, наверное, понимал её состояние перед встречей с родным человеком, поэтому ехал молча, лишь целуя пальцы её рук.
     - Здесь где-то нужно свернуть... давайте спросим у кого-нибудь... - останавливая машину на остановке, сказал Бабур.
     И когда он спросил, куда должен свернуть, чтобы доехать до тюрьмы, ему подсказали, что нужно проехать до светофора, свернуть налево и дорога выведет к тюрьме. Что ж, сев обратно в машину, Бабур наконец доехал до места, но машину на территорию рядом с тюрьмой не пропустили. Вернувшись назад, Бабур заехал по узкой дороге между четырёхэтажными домами и оставив машину неподалёку от маленького здания, где принимали передачи и записывали на свидания с близкими, взяв из багажника сумки, они подошли к этому зданию.
     Там уже столпились люди с сумками и пакетами, одна женщина держала в руках двойной лист из тетради и ручку, записывая очередность на сдачу передачи и свидание. Бабур со знанием дела подошёл к женщине и попросил вписать фамилию Исмаилова, что та и сделала.
     - Представляешь, ты сорок седьмая в очереди. Ну ничего, соседка говорила, бывает, что очередь превышает и сто человек, так что с разрешением на свидание от следователя, проблем не будет. Только... идти на свидание, тебе придётся одной, ну... в смысле... к брату ты зайдёшь одна. Нас не пропустят, у нас фамилии разные, сможешь? - спросил Бабур, взяв девушку за руку, видя как волнуется Луиза.
     - Я смогу, не переживай. Просто, я никогда не была в подобных местах... но вон здесь сколько людей, я смогу, Бабур, - осторожно убирая руку, ответила Луиза.
     Время тянулось медленно, казалось, оно вообще остановилось. Дверь в большую комнату ожиданий, была открыта, но там было душно, Луиза ждала, когда откроются два окошка и начнут принимать заявления. Наконец, в девять часов, оба окошка открылись, тишину нарушил гул и ропот людей, но очередность соблюдалась строго, видимо, людей объединяло то, что каждый из них переживает и ждёт встречи с близкими людьми. Бабур попросил лист бумаги, ручку пришлось ждать, каждый из этих людей писали заявление. Бабур сам написал заявления и на сдачу передачи, и на свидание. Но в заявлении на приём передачи, пришлось делать список всего, что они привезли. Потом, видя, как другие это делают, возмущаясь, зачем это понадобилось, вместе с Баязидом Бабур вытащил из пачек сигареты и сложил их в отдельный пакет. Ведь надо было сложить плотно, чтобы они не поломались. Затем, парни развернули конфеты от фантиков и тоже сложили в пакет.
     - Дурость какая-то! На фига это нужно делать? - возмутился Бабур, видя, как дрожат руки Луизы.
     - Такой тут порядок, молодой человек. Ничего не поделаешь, - услышав его, ответил пожилой мужчина, складывая сигареты в пакет.
     - Да это не порядок, а издевательство над людьми! Что это даёт? - повернувшись к мужчине, спросил Бабур.
     - Не знаю, но иначе не примут, - ответил мужчина.
     Его усталое, печальное лицо, поразило Бабура.
     - У Вас тут сын сидит? - осторожно спросил Бабур, сам не понимая, зачем ему это понадобилось.
     Но странная вещь, многие, в ожидании приёма передачи и свидания, рассказывали друг другу про свои беды, истории о тех, кто здесь сидит и за что. И главное дело, каждый из них был уверен, что его сын или брат, отец или дочь, сидят совершенно безвинно.
     - Дочь... - еле выговорил мужчина, стыдливо пряча глаза.
     Бабур не стал выяснять, за что его дочь оказалась здесь, но мужчина, уставшим голосом, сам стал говорить, видимо, накипело.
     - Муж её часто избивал, двое детей, подростки... однажды она не выдержала и ударила мужа ножом, когда он разбил ей лицо и пнул в живот, а она была беременна и из-за этого потеряла ребёнка. Так получилось... нож в сердце и мгновенная смерть. Ей грозит до пятнадцати лет тюрьмы. Мы на апелляцию подали... но надежды мало, везде нужны деньги, а их нет. На суде обвиняли мою дочь, но никто не спросил, каково ей было все эти пятнадцать лет, когда она молча выносила жестокие побои, - мужчина замолчал, смахивая непрошенную слезу с морщинистого лица.
    Бабур был в шоке. Что сказать этому человеку, он не знал. Но вдруг его осенило.
     - Вы ведь подали апелляцию? В городской суд? Верно? - спросил он.
     - Да... а тебе зачем? - в глазах старика появилась искра надежды.
     - Напишите данные Вашей дочери и статью, по которой её осудили. Быть может, я смогу что-то для Вас сделать, - ответил Бабур, подумав об отце.
     Правда, Садык Каюмович не любил, когда в его дела вмешиваются, тем более, его родные. Он и за брата Луизы еле согласился похлопотать. Но о том, что его отец прокурор города, Бабур говорить не стал, зачем обнадёживать старика. Но помочь очень хотелось. Старик, ничего не спрашивая, тут же написал данные дочери и статью, по которой её уже осудили.
     - Я Вам ничего не обещаю, но постараюсь хоть как-то помочь Вашей дочери, - положив сложенный лист бумаги в карман джинсов, сказал Бабур.
     Подошла очередь Луизы сдавать передачу, Бабур сам встал с ней рядом и протянув в окошко сначала мешок, который продавали тут же и на котором, большими буквами он фломастером написал имя и фамилию Сардора, стал по списку передавать продукты в окошко.
     - Ну... одно дело сделано. Пошли к другому окошку, - сказал Бабур, уводя Луизу к окошку, где принимали заявления на свидание. Сдав наконец паспорт и заявление, они вышли на улицу. От жары, Луизе стало дурно, Бабур пошёл за водой, которую быстро принёс. Баязид, для которого происходящее было и вовсе непонятным, стоял и растерянно смотрел по сторонам. Луизу вызвали около полудня, она, вместе с другими, прошла к пропускному пункту. Там, проверяя паспорта и вызывая пофамильно, её пропустили на территорию тюрьмы.
     - Пошли, в машине посидим, - сказал Бабур, уходя в сторону домов, где он оставил машину.
     Баязид молча прошёл следом за ним и сел рядом на переднее сидение. Но говорить что-либо, парень не стал, хотя всё происходящее его угнетало. Открыв дверцы машины, они закурили.
     А Луиза прошла по тротуару и вошла в одноэтажное здание. Со двора, она видела удручающие здания со старой побелкой, с решётками на окнах, как ей сказали, что именно там и сидят заключённые. Ей было и вовсе не по себе, но мысль о долгожданной встрече с братом, придавала ей сил.
     В здании было две комнаты, их провели во вторую, там было несколько небольших отделений, с перегородками, где стояли табуретки и на полке лежали телефонные трубки. За плотным стеклом с мелкой сеткой, где не было видно ни одной щели, чтобы пришедшие на свидание не смогли что-то передать через стекло и сетку, также лежала трубка с проводом и стоял табурет.
     - В первый раз, да? Садись вот сюда, дочка, как зайдёт тот, кого ты ждёшь, возьми трубку телефона, иначе, не услышишь его голоса. Не волнуйся так, - услышала Луиза за спиной и повернувшись, увидела женщину с маленьким ребенком.
     - Спасибо Вам, я поняла, - улыбнувшись, ответила Луиза.
     Все ждали, минут пятнадцать, наконец кто-то сказал:
     - Они идут!
     Луиза вскочила со стула, на который всё же села и выйдя за перегородку, посмотрела на людей, которые проходили за стёклами, по коридору. Но разглядеть брата, Луиза никак не могла. Ей казалось, что в чёрных робах и шапках, похожих на твёрдые кепки, они все похожи друг на друга.