Глава четырнадцатая. Деревенский след

 Я приехал в гости к сестре Прасковье Федоровне. Семья Прасковьи Фёдоровны проживала уже не в селе Утятское, а в селе Ялым Притобольного района. Приняли меня хорошо, да и я, видимо, став взрослее, забыл детские и непродуманные обиды. Ребятишки меня помнили и были мне рады, особенно коммуникабельным оказался Володя. В первые два дня по приезду мы с ним сходили на рыбалку, в которой он оказался большим умельцем.

Я погулял по селу туда-сюда. Вернувшись я спросил у сестры: «Может надо чем-то помочь по дому?».

– Витя, ты ведь приехал отдохнуть? Так отдыхай. Мать писала, что ты находишься на тяжелой работе. Давай, садись, лучше поговорим о твоих делах и заботах.

Мы разговаривали и я расспрашивал ее о том, как учатся ребята, как ведут себя. Она в свою очередь интересовалась чем я занят в свободное время, какие у меня друзья, дружу ли я с девчонками. Я, конечно, отвечал, стараясь сказать всё правильно.

Я узнал от неё, что ребята учатся хорошо, а она сама преподаёт в школе предметы русского языка и литературы.

– Можешь, Витя, дойти до нашей средней школы. У нас там неплохая библиотека. Сейчас она, конечно, не работает постоянно, но ребята и девчата её посещают. Там пока временно работает одна из бывших учениц. Она закончила среднюю школу и, скорее всего, будет куда-то поступать. Сходи, поговори, дело ведь молодое. Ты ведь у нас уже жених. В армию небось навострился.

– Да нет, сестрица, армия пока не для меня.

– Это почему?

– Да вот, оказывается, мне надо отработать четыре года после окончания ФЗО.

– Ну, как это так?! Это же несправедливо! Твои сверстники или уже прослужат или будут дослуживать, а ты будешь только призван. Несправедливо!

– Сестрица, ты гораздо старше меня и, конечно, опытнее, возможно, ты и знаешь, что такое справедливость и встречалась с ней, а я вот, к сожалению, за двадцать прожитых лет понятия не имею, что это такое. Ладно! Пойду я лучше в вашу школу, посмотрю что там и как.

Я шёл по улице и, что интересно, в деревне все знают друг друга и маленьких и больших. Пока я шел к школе, встречные прохожие, окинув меня взглядом, сразу определяли кто это такой тут разгуливает. Похоже, что не местный.

В школе было тихо и пусто.

Я прошёл по длинному коридору и увидел дверь, на которой значилось «Библиотека». Открыв дверь я оказался в небольшой комнате с несколькими стеллажами и книгами на них. Чуть в стороне от них стоял стол с картотекой. За столом сидела молодая светловолосая девушка. Она подняла голову и несколько удивилась моему неожиданному появлению.

– Здравствуйте, – сказал я, – ну вот, наконец-то мы с вами встретились. Поскольку я сам по себе большой книголюб, то очень уважаю людей вашей профессии.

Хозяйка «собранных знаний» выразительно посмотрела на меня и спросила:

– А что бы конкретно хотел этот «книголюб»?

Я на миг задумался и сказал:

– У вас имеется книга «Золотой ключик или приключения Буратино»? Могу я её подержать, полистать? Вы, конечно, не дадите мне её надолго. Вам её не выписать по карточке, поскольку у меня с собой нет паспорта, а разбрасываться книгофондом, который вам доверили вы не сможете.

Я взял поданную книгу.

– Разрешите присесть?

– Да-да, садитесь! – она указала на стул.

Я уселся с ней рядом.

– Я вам скажу так, что мои любимые книги: первая, та, что вы мне дали, а вторая: «Робинзон Крузо» Даниэля Дэфо. Если нам позволит время мы более подробно поговорим на эту тему. Позвольте вам представиться. Я русский, мне полных двадцать лет. В настоящее время я градостроитель. Живу в городе Курган. Строю дома жилого и производственного назначения. Я закончил специальную школу по строительству, но оказалось, что профессия градостроителя не так проста. Это сопряжено с высотой, морозом, ветром и дождями, приходится заниматься этим ежедневно. Последнее, чем я был занят, это попыткой поступить в университет в городе Свердловске, но… к сожалению я с треском провалился! Я не прошёл по установленному конкурсу. У меня осталось немного времени от отпуска и я решил посетить ваше село, здесь у меня проживает сестра с семьей. Возможно, она вам знакома. Фамилия её Собакина, Прасковья Фёдоровна, она моя сестра.

– Да, я её знаю хорошо. Это моя учительница.

– Теперь о Вас. Я, конечно, не колдун и тем более не гадалка, но хронология лет прошедших подсказывает мне, что год шестидесятый сближает нас с вами по уровню полученного образования. Мало того, я могу сказать, что вы рождены в 1943 году, в год великого перелома. Это также верно, как то, что я рождён в великую французскую дату – День Парижской коммуны 18 марта. Вы светловолосая красивая девушка. Я хочу заверить вас, что наш с вами разговор первый, но не последний, хотя больше говорю я, а вы предпочитаете помалкивать. Мне остается поблагодарить вас за гостеприимство и внимание. Мне думается, что ваш рабочий день не очень строго регламентирован и, с вашего позволения, его можно на сегодня считать законченным. Если да, то в этом случае позвольте проводить вас до дому.

Мы идём по широкой улице села.

– А вы знаете перевод названия нашей деревни? Село «Ялым»? Оно означает «плыть на лодке». Видимо, давным-давно улица, по которой мы идём, была дном какого-то большого водоёма. Совсем было бы неплохо, если бы вы назвали своё имя. Оно, наверное, должно быть светлым и легким.

– Да, вы в этом не ошиблись. Я Маша.

Мы шли довольно долго и дошли до небольшого деревянного мостика. Под ним тёк небольшой ручеёк.

– Ну, вот, Маша, мы и дома!

– Как вы узнали?!

– А узнать это очень нетрудно! Потому что за мостиком находится всего один дом, в котором живут две семьи, справа и слева. Если я вас подведу не к вашей половине, но я думаю, что не ошибусь.

Мы подошли к воротам, в которых имелась калитка. В это время калитка ворот открылась и к нам вышла женщина. Я заметил, как моя спутница смутилась.

– Ну, ладно, я пошла домой.

Увидев, что у женщины вопросительное лицо, она остановилась и сказала:

– Это, мама, ко мне посетитель в библиотеку приходил.

Женщина хохотнула и как-то доброжелательно сказала:

– Ну, вот! Спасибо большое за то, что дочь проводили! А то как бы не заблудилась. А вы, молодой человек, издалёка?

– Да, нет, не очень. Я, знаете ли, в настоящее время нахожусь в гостях у сестры, она и живёт с вами рядом. Если не рядом, но по крайней мере близко, фамилия у ней Собакина, а звать Прасковья Фёдоровна.

– О! – воскликнула женщина, – Известный и очень уважаемый человек. Рада, что у вас такая сестра.

– Вы меня извините, можно узнать ваше имя и отчество?

– А почему же нельзя? Я Фелицата Ивановна.

Маша ушла, а женщина задержалась.

– А живёте вы где?

– Я? В Кургане.

– Давно?

– Да, давненько, несколько лет. Речка у вас здесь течёт, Фелицата Ивановна?

– Да это не речка! Так, смех один! Ещё до нас давно ей дали название «Курейка».

– А почему? – спросил я.

– Да потому что её курицы свободно проходят.

– Спасибо, Фелицата Ивановна, я пойду. До свидания.

Сестра меня встретила словами:

– Ну, где ты пропадаешь? Успел проводить библиотекаря?

– А кто тебя осведомил?

– Да никто. Окно на улицу – всё как на экране. Что увидел?

– Да вот, клуб ваш видел, школу. По дороге народ ходит. Тем, кто постарше кивал на всякий случай, кто помоложе, проходил молча. Что я скажу про вашу библиотеку и библиотекаршу? Молодая, светловолосая, приветливая. Довольно скромная.

– Ну, это так и должно быть, – уточнила сестра. – Ну, ты, конечно, Витя, не молчал.

– Правильно! Иначе и знакомство не получится.

– А не случится так, что ваше посещение станет судьбоносным?

– Да ну! Нет! Я ведь ещё молодой и хочу как резвый конь в поле быть – свободным.

– Ну, смотри. Видней тебе.

Ночевали мы с ребятами вповалку на полатях. Давно не был я в такой благодати.

На утро, после завтрака, мы с Володей ещё раз сходили на рыбалку. Я без устали расхваливал его и, действительно, на рыбалке он здорово навострился.

Ребятишки, а скорее всего они были уже подростки, звали меня «дядя Витя». Володю интересовало всё и он всё замечал. Был он, вроде как, мой осведомитель.

– Дядя Витя, а ты «Неряху» знаешь?

– А кто это? – спросил я.

– Он раньше жил у нас в деревне, а сейчас живет в городе. Он меня встретил на улице и спросил: «А чё это Виктор здесь делает?». Я спросил: «Какой Виктор?» и не сразу понял, что это про тебя. Он мне сказал, что вы живёте с ним в одном доме, и улицу назвал Локомотивная, 12. Это правда?

– Да, правильно. Но я не знал, что у него такая кличка. А вообще-то кличка удачная. Он учился здесь?

– Да, учился… но, – Володя запнулся, – неграмотный.

И больше ничего не добавил.

– А сегодня кино будет!

– Да? Фильмы у вас часто привозят?

– Да, часто! Почти каждый день.

– А кино, Володя, как гонят? Целиком или по частям?

– Да, нет… по частям. У нас ещё такой аппарат: одну серию покажут, а пока вторую начнут – вспоминаешь, что было в той.

– Да ну! С вашей ли памятью?

– Сегодня кино в восемь тридцать, вечером. Так на афише написано. Ты пойдёшь, дядя Витя, в кино?

– Наверное. Но мне сначала нужно в гости сходить.

– А! Ну, понятно! Ты хочешь библиотекаршу пригласить.

– А ты что такой догадливый? Ну, если ты всё знаешь, тогда скажи мне, «Неряха» к ней не подъезжает на салазках.

– Да нет! Куда ему! От него все девчонки шарахаются.

– Даже так? А почему?

– Ну, вот этого я не знаю.

С Неряхой я общался мало, хотя жил он в квартире этажом ниже. Он действительно был неприятным. Большой рост; крайне непропорционально сложен; руки у него были длинные, как у обезьяны, и он постоянно был занят тем, что не знал куда их девать: или упирался ими в бока, или прятал их за спину. Скорее всего ему бы пошло прозвище «горилла», на неё он был похож. Попутно сказать надо ещё одно: он примитивно понимал, что такое хорошая одежда. Он несколько раз говорил мне: надо иметь хорошие брюки, серый пиджак, манишку и черную бабочку и все девки будут твои. Я ответил ему, он обиделся: в таком наряде и с такой физиономией его примут в ресторан вышибалой. Он ответил: «Не понимаешь ты ничо!».

Дело шло к вечеру и я размышлял будет ли удобным мой визит к библиотекарю. Я надел ту же самую одежду, в какой был в школе и отправился в гости. Я нарочно шёл не спеша, рассчитывая на то, что меня увидят в окна дома. Подойдя к калитке ворот я нажал на висящее кольцо и вошёл в ограду. У небольшой веранды дома дверь была чуть приоткрыта. Я, легонько постучав в косяк, вошел в дом. Войдя я увидел хозяина и хозяйку, которые сидели за столом.

– Здравствуйте, хозяева, – сказал я. – Фелицата Ивановна и хозяин дома. Желаю вам здоровья. Извините меня за вторжение. Могу я увидеть Машу?

Мужчина поднялся от стола и подойдя ко мне сказал:

– Кхм! Имя хозяйки вы помните, а вот с моим будет сложнее. Вряд ли сразу каждый его запомнит.

– Да ну! Быть не может!

– Да, потому что меня по разному называют даже знакомые.

– Ну, тогда не томите, назовитесь.

– Я Ле-кан-дин.

– Ну и что? Отлично! И звучит хорошо и запоминается легко. Если назовётесь по отчеству, будет прекрасно.

– Ну, с этим попроще. Андреевич я. Теперь вы назовитесь, как вас звать-величать?

– Зовут меня Виктор, а величать меня, Лекандин Андреевич, ещё рано. Надо и дожить, и заслужить, чтобы так обращались. Правда, отца у меня звали Фёдором, хотя я его не знаю и не видел. Я был младенцем, когда он умер. Ну, это так, к слову.

– Ну, ладно. Давайте, проходите. Мать! Подай гостю стул. Мария! Ты чего там отсиживаешься? К тебе гость пришёл! Иди к нам.

Маша вышла из комнаты. Бросалось в глаза, что она всё это время переодевалась – не могла же она сидеть в комнате в таком наряде.

– Здравствуйте, Виктор. Я вас не ждала так неожиданно и внезапно. Вы же не говорили, что придёте.

– А зачем заранее извещать, волновать людей, будут поджидать тебя, в окна заглядывать? Но я за все неожиданности извиняюсь и впредь буду аккуратнее.

Я сел на предложенный стул и обратился к хозяйке.

– Фелицата Ивановна, – обратился я к женщине, – народ в вашей деревне приветливый, да и, похоже, очень любознательный. Кто шёл мне навстречу по улице, окидывал меня внимательным взглядом, а на лице было написано: «Это кто такой? Откуда? И к кому идет?». Так что пища для разговоров, наверное, у них будет, но я думаю, что вам, Маша, это ни в коей мере не угрожает. Сегодня в вашем клубе будут крутить фильм. По качеству снятого фильма, можно будет говорить о развитии кинематографа. Я думаю, что вы, Ликандин Андреевич, и вы, Фелицата Ивановна, позволите нам с Машей отлучится на просмотр кино, да и вообще – на прогулку.

– Погуляйте. Кто же вам запрещает? Дело молодое. Гуляйте на здоровье.

Я сказал «до свидания» и мы с Машей вышли на улицу.

Конечно, будь наша прогулка или движение в городе на нас никто бы не обратил внимание, но деревня это совершенно другая среда. Мы шли по улице не спеша. Я хотел было взять спутницу под руку, но она, даже как-то испуганно, отшатнулась и сказала:

– Не надо. Стыдно ведь.

Недалеко от клуба у дома на лавочке сидел молодой крепкий парень. Увидев нас он окликнул Машу.

– Маруся! Подойдите!

Мы подошли. Парень поздоровался и сказал:

– Присядьте на минуту.

Я немного запнулся, но выручила Маша.

– Давай, Виктор, сядем. Лёня, ты давно приехал?

– Вы знакомы?

Она засмеялась.

– Да, это мой брат. Правда, сродный. Вам такое родство известно?

– Конечно.

– Я, Маша, только что приехал. Давайте познакомимся с вами.

Он кивнул мне.

– Я Леонид. Машин родственник. Живу в городе Челябинске. Пока холост. По жизни я пока хулиган!

Он громко засмеялся.

– Шуткой, конечно! Но как-то так получилось, что я несколько лет назад навел страху на местную молодёжь, и с тех пор они считают, что я над ними, как меч. Ну, да в общем-то мне это не мешает. В клуб направились?

– Да, – сказала Маша, – в кино сходим.

– Ладно, смотрите. Маша, у меня к тебе маленькое поручение, если встретишь или увидишь Неряху… знаешь такого?

– Ха! Ну, как не знаю? Знаю.

– Так передай ему, чтобы он ко мне зашёл. Я буду или здесь, или дома. Хорошо?

– Мы пойдем, Лёня.

– Ну, давайте. Счастливо!

– Маша, а кто такой Неряха? – спросил я, когда мы отошли.

– Да это наш деревенский парень. Жил здесь в деревне, учился кое-как, сейчас в городе живёт у родни.

– Давно он в городе живёт?

– Да нет, не очень давно, насколько я знаю. А вот он идёт нам на встречу! Легок на помине!

Я удивился от души. Навстречу шёл мой тёзка, но самое странное, что мы жили в одном доме, только он на первом, а я на втором этаже. «Ну и дела!» – подумал я.

Подошедший раскинул длинные руки и молвил:

– Вот это встреча! Ты как здесь оказался?

– А ты как? – ответил я на вопрос вопросом.

– Да я домой приехал!

– Ну, а я вот в гостях у сестры.

– Ну, я смотрю ты хорошо время проводишь, зря его не теряешь! Надолго у нас?

– Да нет… домой надо, на работу.

– Ну, ладно, мы ещё увидимся.

У входа в клуб мы приостановились и Маша окликнула его:

– А тебя к себе приглашал Лёня!

– Какой?

– Как какой? Ельцин! Сказал, что ты ему нужен.

– Если нужен, то будет сделано немедленно. А где он?

– Он сказал, что будет на лавочке или пусть домой зайдет.

– Понял, сейчас пойду.

Кино гнали по частям. Я такой фильм не видел уже давненько. Фильм был не немым, что уже было хорошо. Конечно, деревня проигрывала городу, не говоря уже о глухомани. Я знаю, что многие малонаселенные пункты были даже не электрифицированы.

– Маша, а ты видела кино не по сериям, а целиком?

– Нет. А где я его увижу? Говорят, что в городе каждый день идут разные фильмы, да ещё говорят, что есть широкоэкранное кино? Всего этого я не видела по той причине, что я ни разу не была в городе и только собираюсь первый раз в него попасть. Пытаюсь поступить в мед училище.

«Вот это да… вот это здорово» – вздыхал я от таких откровений.

Кончилось кино, зажгли свет. Зрители дружно направились к выходу. Кто-то крикнул:

– А танцы сегодня будут?

Ему прозвучал ответ:

– Танцев не будет, баянист уехал в гости. Будет через два-три дня дома.

Мы с Машей вышли. На выходе стояла группа молодых людей, я бы сказал, подростков. Среди стоящих выделялся высокий парень — Неряха.

Мы решили их обойти. Когда мы отошли довольно далеко Неряха нас догнал.

– Виктор, отойдём на минуту?

– Ну, слушай, тёзка, ты же видишь, что я не один! Неудобно девушку бросать.

– Да я на одну минуточку!

– Маша, я отлучусь на секунду. Ну, что хотел ты?!

– Да я у Леонида Ельцина был.

– Ну и что? Я его видел и разговаривал с ним.

– Да нет, дело не в этом. Он наказал мне передать тебе, что никакая шпана из местных тебя не тронет. Так что не боись, понял?

– Тогда подожди минутку. Я тебе другое скажу. Сколько ты времени живёшь в городе?

– Да недавно, а чё?

– Да ничё! Когда ты скажешь, что в городе живёшь давно, тогда мне ты такие слова говорить не будешь. Кого ты в городе знаешь?

– Да многих.

– А ты Саву Чёрного знаешь?

– Нет…

– А Колю Сироту?

– Нет, а кто это? Это какой-нибудь фазан?

– Вот этих, тёзка, слов, тебе говорить никогда не следует. Потому что за эти слова тебе могут повернуть голову в другую сторону. И запомни – я никого не боюсь. Всё, пошёл я девушку провожать.

Освещения в деревни не было, но сумерки были светлые. Мы подошли к калитке ворот.

– Пойдём, посидим на лавочке.

Мы сели.

– Виктор, ты расскажи о себе поподробнее.

– Да ведь я в двух словах о себе всё рассказал.

– Ну, ты говорил, что ты градостроитель. Дома строишь?

– Это очень для тебя интересно?

– Да нет, это не так интересно, как очень тяжело, потому что на строительстве всё производится по лозунгу: «Раз-два, взяли!». Всё вручную, техники, можно сказать, ноль.

Мы разговаривали о разных разностях. Я рассказывал разные байки, конечно, всё в очень пристойном виде. Мы просидели довольно долго. Калитка вдруг открылась и к лавочке вдруг подошла мать.

– Ну, что, молодёжь Воркуете? Я вышла во двор, услышала ваш разговор, вернулась в дом. Отец заворчал: «Скажи пусть разбегаются и прекращают эти вечёрки». Говорит «Не было мне ещё заботы с женихами».

– Я сейчас приду, мама.

Мать ушла.

– Виктор, ты очень интересно говоришь.

– Как «интересно»?

– Ну, слова у тебя другие, не как у наших ребят. Это, наверное, у тебя из книг. Ты много читал?

– Ну, наверное, много.

– А я вот мало.

– Но ты же…

– Ты хочешь сказать «библиотека»? Да это всего несколько дней.

– И читать не любишь?

– Почему? Люблю.

– Маша, я завтра уеду.

– А что так быстро?

– Да я приехал на несколько дней. Отпуск заканчивается, надо на работу. Ты меня забудешь?

– Я? Да нет! Как забудешь такого говоруна!

– Если я напишу тебе письмо, ты ответишь?

– Насчёт письма… наверное, если ты не против, я напишу первая.

– Ну, адреса тебе, Маша, не надо?

– Ну, с Неряхи стребуешь. Фамилия моя Дружинин, зовут Виктор Фёдорович.

Я пришёл домой. Прасковья и ребятишки ещё не спали. Я устроился на полати, долго лежал с открытыми глазами. Лежал и размышлял о чём-то. На душе почему-то было тревожно и как-то тоскливо, неопределенно.

Почему я такой взъерошенный? Ну Маша… а что Маша? Что я девчонок не видел? Подожди, а каких девчонок ты себе приписываешь? Я начал вспоминать с какими девушками я встречался, гулял и ответил себе: ну погулял, ну походил, а что дальше? Я вспомнил одну девчонку, звали её Таисия. Все её звали просто Тася. Была она какая-то уж больно нескладная. Природа обидела её женскими формами. Так вроде бы всё у ней было, но и в то же время как-будто и не было. И не девка, и не парень. Она была тоже ФЗО-шного разлива, образование почти нулевое. Глухая деревня, что-то вроде Уксянского района нашей области. И вот угораздило её влюбиться в меня. Она ходила за мной по пятам, как собачка.

Одно время мы работали на одном объекте. Она была по профессии штукатур.

Мне она не нравилась ни грамма. Как-то она предложила:

– Давай, Витя, сходим в кино?

– Давай, – согласился я. – Фильм на восемь тридцать у «России».

На следующее утро, она чуть ли не со слезами выговаривала мне:

– Витя, зачем ты так делаешь? Я ждала тебя до девяти часов и очень замёрзла.

К концу одной из смен она подошла ко мне и сказала:

– Ты можешь проводить меня до дому?

– Это надо?

– Да, надо.

– Ну, хорошо. Пошли.

Мы идём рядом и молчим.

– Витя, ты можешь полюбить меня? Я знаю, что так не делается, но я тебя люблю и готова сделать для тебя всё, что ты захочешь.

– Ты о чём? Что именно захочу?

– Да хоть что!

– Нет, Тася. Пустой это разговор. Я не готов и не хочу быть отцом по неволе.

Я долго лежал, глядя в потолок. За окном начинался рассвет, а я не спал.  Наверное, я влюбился в эту библиотекаршу, которая отрабатывала данное поручение педагогов или завуча.

«Давай, Витя, собирайся и иди на своё строительство. Тебе уже привычны и ветер, и холодина» – думал я.

Ну, вот я и дома. В родимых стенах. Совсем родными они мне не были. Я по прежнему жил у Раисы Фёдоровны и Дмитрия Семёновича. В один из дней я увидел в почтовом ящике конверт. На нём был указан адрес и красиво написано: Дружинину Виктору Фёдоровичу. Письмо было от Маши. Я с удовольствием читал полу-детское изложение с описанием мелких событий. Она подробно описала адрес, фамилию родителей, родственников подруги. Писала, что она с подругой приедет к пятнадцатому июля. «Я думаю, что мы увидимся по адресу, который я сообщаю. Жду твоего письма. Желаю тебе всяких успехов».

Я несколько раз перечитал послание. Ничего особенного не произошло, но в душе появилась какая-то теплота и большое желание увидеться. У меня перед глазами предстали её светлая коса и её высокая манящая грудь.