Лучшее - враг хорошего

    1-е общежитие МИИТа, что располагалось во 2-м Вышеславцевом переулке, находилось в непосредственной близости от института. Живущие в нём студенты даже зимой бегали на лекции без пальто, чтобы не терять время на гардеробную.
    Общежитие было чисто мужским. На входе дежурила бдительная вахтерша по прозвищу «Феликс», которая видела на своём веку не одно поколение студентов. Сухая, в очках, она  проверяла пропуск, сверяя фото с физиономией. После 23 часов попасть в общагу было проблематично, а уж оставить у себя переночевать родственника или приятеля - об этом и речи не было.

     Однако! Мы учились в 1966 году на первом курсе, и  наша комната была на первом этаже. Окно было с металлической решеткой. Нас было пять человек: я из Воскресенска, Кузьмин Толик (Месье) из Кинеля, Меншутин Николай (Мен) из Погорелого Городища Калининской области — ныне Тверской, Евсеев Валентин из Караганды и Зенков Николай из Курска.
     К  Коле Зенкову приехала подруга, которую он отрекомендовал своей невестой. Когда мы вдавались в тонкости названий городов и его жителей, то Николай утверждал, что жительниц Курска надо называть куряночками, а не курянками. Так вот «куряночке» надо было переночевать в Москве, чтобы уехать назад на следующий день.

       Мы смогли открутить решетку, помогли  даме сердца курянина залезть в довольно высоко расположенное окно. На следующий день так же благополучно она была принята с улицы на руки Ромео. Кстати, он позже на ней и  женился.

       Расположение общаги было выгодно со всех сторон. Недалеко находился Марьинский Мосторг, где мы, по осени, покупали себе на заработанные в ССО деньги одежду и, так необходимые в то время, огромные портфели. В такой  портфель помещался ужин на всех: 4 бутылки кефира или 4 пирамидки молока  и два больших батона.
      В 100 метрах на пересечении трамвайных путей находилась «Стрелка» - популярная у студентов пивнушка. За пивом ходили, за неимением другой посуды, с алюминиевыми чайниками. Также  рядом была Фабрика-кухня МИИТ, где комплексный обед  был приготовлен качественно и проглатывался на раз. Многие ребята покупали со стипендии талоны на обеды по 45 коп. на целый месяц, чтобы гарантировать себе таким образом пропитание. Называли их почему-то «бобонами».

          Рядом был ДК МИИТ, через самодеятельные коллективы которого  прошли известные персоны,  как-то : Масляков, Малежик , Славкин.
          Выступления самодеятельности были бесплатными, но вход по пригласительным билетам, распространяемым старостами в группах. Билетов на всех желающих не хватало. Печатали их в МИИТовской типографии на  недорогой бумаге, по плотности похожей на обычную ватманскую.
   
         На лицевой стороне было напечатано синей краской  слово «ПРИГЛАШЕНИЕ» и какие-то незамысловатые вензелёчки.  Проблема решалась легко:  стекло подсвечивали снизу настольной лампой и  на кусочке ватмана обводили ручкой с синими чернилами то, что было  отпечатано на приглашении.
         На контроле стояла подслеповатая старушка, которая не разворачивала приглашение, а просто его надрывала, чтобы  нельзя было использовать повторно.
         Такие манипуляции мы проделывали неоднократно. Но, однажды, Месье, который отличался аккуратностью и трудолюбием, решил превзойти копией  оригинал.  У него был дорогой ватман — глянцевый и толстый.

         Случилось то, что и должно было случиться, когда Месье подал свой входной билет контролёрше, то она как обычно хотела его надорвать, но для этого надо было прикладывать значительно большие усилия, чем обычно. Она недоуменно развернула приглашение — там вместо программы  была зияющая чистота. Со скандалом Месье был изгнан. Но и не всем из нас  удалось попасть в зал, так как она стала проверять приглашение на развороте.
        В дальнейшем пришлось копировать всё полностью. Не было тогда сканеров и принтеров.

       А Месье должен был бы знать выражение  Вольтера: Le mieux est l’ennemi du bien.