Мальчик из созвездия Рыб Глава 6

Первая книга дилогии "Предисловие к себе"
Шестая глава               

С некоторых пор Мирослав стал замечать за собой нечто напоминающее слежку. Всё чаще на его пути встречался человек, похожий на сказочных викингов из древних северных легенд. Он был старше Мирослава, но из той породы людей, что до седых волос не теряют дерзкого задора молодости.
Его мужественное, словно высеченное из камня,  лицо – с крепким   подбородком, орлиным носом и глубоко посаженными серо-голубыми  глазами – говорило о твёрдости характера и незыблемости тех устоев, что присущи людям, признающим в жизни только один закон – закон силы.
Густые  золотисто-рыжие волосы незнакомца были схвачены резинкой  в тугой узел на затылке и свободно  падали на ворот толстого серого  свитера. Это  делало его похожим на скандинавских норманнов, как их называли французы.  Свитер плотно  облегал его сильные плечи и руки с выступающими бицепсами. А узкие кожаные штаны викинга были заправлены в сапоги, которые только-только вошли в моду – из рыжей тиснёной кожи, с острыми носами и высокими наборными каблуками, подбитыми металлическими подковками.
Чаще всего Мирослав встречался с ним в кафе на первом этаже гостиницы. Обычно викинг, так его окрестил Мирослав, сидел за столиком у окна, потягивал пенистое  пиво из высокой стеклянной кружки и хмуро посматривал в сторону Мирослава.
Разгадка пришла быстро. Викинг был влюблен в самую красивую  официантку этого кафе – Наташу, которая лишь недавно приехала в  Баренцбург. Был он значительно старше девушки, не отличался  галантностью, а потому на людях Наташа не особо была расположена к нему, хотя втайне ей очень льстило такое внимание одного из самых заметных «аборигенов» этого северного посёлка. 
Среди постоянных посетителей кафе она выделяла высокого и красивого журналиста из Болгарии и часто дарила Мирослава благосклонной улыбкой. А глаза девушки лучились при этом таким  волшебным соблазном, устоять перед которым было трудно. А потому Мирослав нет-нет и отвечал на эти знаки внимания тоже улыбкой, но… не более того.  А Наташа, быть может, именно в силу этой его  холодности,  всё больше и больше увлекалась Мирославом, хотя по всему было видно, что болгарский журналист вовсе не намерен был отвечать на её чувства. И это было большой  загадкой для всех.
«Ах, Наташа, Наташа! Хорошая ты девушка, – будто говорил ей кто-то,  – красивая, умная, смелая.  Но что же делать, если мужчина, на которого ты положила глаз, не может ответить на твою любовь?»
«Но почему не может?» – недоумевала Наташа. Она видела, что у многих парней закипала кровь при одном лишь взгляде на неё. А как смотрел на неё Варг – этот златокудрый и сероглазый  король Баренцбурга!
Улыбка девушки, казалось, могла растопить все льды Арктики. Но…
«Сердцу не прикажешь», –  с грустью думал Мирослав, в очередной раз отвечая улыбкой на лучезарную улыбку молоденькой официантки. Он понимал, что дальше молчать нельзя, нельзя подавать ложных надежд. Но как объяснить всё это Наташе?  Как объяснить, что вот уже много лет он шёл по жизни рядом с другой девушкой, девушкой-призраком, и не было силы, которая могла бы разъединить их, которая могла бы заставить его забыть её.


На этот раз снегоход викинга Мирослав заметил ещё на подходе к гостинице. Ярко-жёлтый, с чёрным то ли орлом, то ли беркутом на щитке, он был один такой на всём архипелаге. Значит, норвежец опять здесь, опять будет весь вечер цедить свой любимый пенный напиток и смотреть на него своим тяжёлым взглядом.
Варг, так звали сурового ценителя Наташиной красоты и нечаянного соперника Мирослава, работал шахтёром в тресте «Арктикуголь». Норвежцем он был только по отцу, мать его, русская по происхождению, служила горничной в доме первого консула  Баренцбурга. Но это было давно. Давно уже не было в живых ни матери, ни отца Варга –  рыжеволосого охотника и рыбака Олафа, который назвал своего сына этим странным именем Варг, что по-норвежски означает «волк».
Олаф хорошо знал повадки белых медведей и северных оленей, голубых песцов и обитателей арктических морей, ему были известны тайны суровых гор и многочисленных проливов и заливов архипелага, он, словно открытую книгу, читал следы пребывания здесь птиц и зверей. Казалось, он понимал даже их язык. Вот каким был отец златокудрого гиганта.
Сам Варг никогда не считал себя русским. Русским он был только по паспорту, с обидным прочерком в графе «отец». Он носил фамилию матери и отчество в честь своего деда. А имя Варг при выдаче свидетельства о рождении сразу забраковали и записали мальчика Валерием. Так он стал  Валерием Алексеевичем Ивановым. Но все в Баренцбурге звали его Варгом или норвежцем. И это ему нравилось куда больше.
Дожив до сорока лет, Валерий так и не обзавелся семьёй. Слишком трудной и суровой была его жизнь на севере, слишком суровым был он сам. А это сразу  настораживало и отталкивало от него женщин.
Самыми добрыми и тёплыми воспоминаниями этого человека были странички его раннего детства в доме консула, где служила его мать, и дружба с маленькой девочкой, дочкой консула, которая стала потом знаменитой балериной.
Она была старше Варга на несколько лет и всячески опекала малыша. Она рассказывала ему сказки о горных троллях, а в хорошую погоду гуляла с ним по берегу залива. Однажды они увидели маленького белого медвежонка на льдине, прибитой к берегу. Несколько подвыпивших шахтёров вытащили медвежонка на берег и, смеясь и улюлюкая, принялись гонять его по кругу.
Дети стояли поодаль, плакали и кричали, чтобы они не мучили медвежонка. Потом девочка побежала к дому и позвала мать. Молодая красивая женщина, жена консула, с иконописным лицом, похожим на бессмертные лики библейских богинь, строго отчитала великовозрастных хулиганов и приказала немедленно отпустить медвежонка, пока за ним не приплыла белая медведица и не наказала обидчиков.
И вот уже в зрелом возрасте угораздило Варга влюбиться в девушку намного моложе себя. С тех самых пор, как Наташа завербовалась и приехала в Баренцбург,  потерял Варг покой. Так крепко он любил впервые в жизни и хорошо знал, что на этот раз влюблён навсегда и бесповоротно.
Норвежец настойчиво ухаживал за девушкой, решительно  гнал от неё всех кавалеров и не давал никому даже близко подойти к Наталье. 
Вначале девушке нравилось такое внимание, но потом она поняла, что играет с огнём. Варг недвусмысленно дал понять, что у него самые серьёзные намерения и отступать он не собирается. Особенно это стало заметно, когда Наташа попробовала открыто флиртовать с Мирославом.
Всего этого Мирослав не знал. Он видел только то, что видел, и был уверен, что женщина, как и мужчина, имеет полное  право на выбор своего партнёра. Но в глубине души всё же сочувствовал викингу.  Быть может потому, что его тоже когда-то отвергли?
 

Ещё раз оглянувшись на снегоход Варга, Мирослав поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошёл в вестибюль гостиницы. Но не успел он пройти к лестнице и нескольких шагов, чтобы подняться к себе на этаж, как на его плечо легла чья-то тяжёлая рука.
Мирослав оглянулся. Норвежец стоял, чуть откинув назад голову, и смотрел на него тёмным испытующим взглядом.
- Ну что, друг, поговорим? – начал тот без всякого предисловия.
- А есть о чём? – поинтересовался Мирослав.
- Ты дурака не валяй. Знаешь ведь, что я хочу сказать. Оставь Наташу в покое, не смей на неё даже смотреть. Она моя девушка. Понял?!
Мирослав хотел ответить, что никаких видов он на девушку не имеет, и Наташа для него не более чем просто знакомая. Но тут в него будто бес вселился. Он снова вспомнил Вадима и его слова, что за любимую надо бороться и никому её не отдавать.
Мирослав не любил Наташу и ясно отдавал себе отчёт в том, что на этот раз речь не о нём. Но вот будет ли драться за свою любимую   викинг?
- А Наташа?.. Она тоже считает себя твоей девушкой? – дерзко спросил Мирослав. – Давай спросим?
Норвежец будто этого только и ждал. Он схватил Мирослава за ворот куртки, тряхнул и буквально поволок за собой в подсобку кафе рядом с кухней.
Послышались звуки борьбы, грохот падающих ящиков и коробок  с продуктами. На шум выбежали повар  и официантки.
- Прекратите сейчас же! –  в один голос закричали они. –  Драки здесь только не хватало! Наташа, угомони ты их! Нашли, где отношения выяснять!
 Наташа, белая, как мел, с глазами полными слез, смотрела на всё это со смешанным чувством стыда, злости и… торжества.  Никто не сомневался, из-за кого сцепились сейчас, словно дикие олени во время брачных игр, эти парни. Они стояли перед Наташей –  красные, потные и возбуждённые от переполнявшего их яростного желания доказать друг другу своё превосходство.
- Звери! Боже мой, какие же вы звери! – непрерывно повторяла девушка, вкладывая в эти слова  куда более сильные чувства, чем простое негодование.
Ведь только сейчас Наташа увидела, как красивы и поразительно похожи между собой Мирослав и Варг. Нет, даже не внешне, а в какой-то более важной и значимой для неё ипостаси. Она переводила свой взгляд с одного на другого, и ей трудно было решить, кто же из них теперь ей нравится больше.
(Продолжение следует).