Мальчик из созвездия Рыб Глава 8

Первая книга дилогии Предисловие к себе"               
Восьмая глава

События, связанные с «дуэлью», понемногу стёрлись и потеряли свою остроту. Мирослав уже не выглядел таким потерянным, тем более, что Варг с Наташей его простили. А что касается ревности, поединка и всего прочего… Да, таковы вот коллизии и превратности любви. И ничего тут не поделаешь – не нами это начато, не нами это кончится.
Вынужденная «ссылка» не лучшим образом сказалось на настроении Мирослава, и он не придумал ничего лучшего, как самовольно покинуть место своего заточения, отправиться в Баренцбург и зайти в гости к Комиссаровым.
В своей меховой одежде он выглядел очень живописно. Его гладко выбритое лицо раскраснелось от мороза, брови и ресницы покрылись лёгким инеем. Расстегнув куртку и шлем из волчьего меха, подаренный ему Варгом, он стоял, похожий на молодого короля этих северных широт.
Владимир и Светлана просто ахнули, когда увидели, кто к ним явился.
- Мирослав, дело ещё не закрыто, – озабочено произнёс Владимир. – Я, конечно, сделал всё, что мог, но последнее слово за администрацией треста «Арктикуголь», ведь Варг это их работник.
Зато Светлана не могла скрыть восхищения при взгляде на этого красавца:
- Нет, ты мне определенно кого-то напоминаешь,  прямо одно лицо. Вспомнила! Ну, конечно, французского киноактера Алена Делона! Володя, скажи, что я права, – потребовала она.
- Не спорю, – засмеялся Владимир.
Как-то в минуту откровения он сказал Светлане:
- Ты не находишь, что Мирослав немного не от мира сего. Я имею в виду его внешность. Вот уж где  находка для художника! Всё хочу  попросить его позировать. Чудесный получился бы портрет.
На что Светлана ответила:
- Ты прав… Мне кажется, что при сотворении Мирослава боги вспомнили свое былое мастерство и создали его по образу и подобию   тех, кто населял нашу землю давным-давно, когда мир был ещё молодым.
- Не иначе, где-то услышала, – рассмеялся Владимир. – Но попала в точку. Вот и я говорю, не часто встретишь такую красоту. Только не принесла она счастья нашему Мирославу. Ну, скажи мне, почему он до сих пор один, ведь должна же быть какая-то причина?
Но тут же встал на защиту друга:
- Хотя каждый вправе жить, как ему нравится. Может, у него натура такая… свободолюбивая.
И вот теперь, глядя на Мирослава, Светлана вспомнила тот давний разговор и глубоко вздохнула: «Ох, уж эти художники! Вечно что-нибудь придумают. А, на мой взгляд, Мирославу просто не хватает хорошей девушки, вот и всё…»
- Я на минутку, – улыбнулся Мирослав. – Надо ещё заскочить к себе, взять кое-какую фотоаппаратуру.
Он крепко пожал Володе руку:
- Спасибо тебе за всё. Если бы не ты…
- Благодарить потом будешь, когда всё уляжется. Но впредь будь умней, не пускай свою жизнь под откос. Кстати, Варг хороший парень, он мне здорово помог, когда я в тресте обивал пороги, просил за тебя.
- Я знаю… Мы с ним теперь вроде, как побратимы. Вот подарками обменялись. Он мне волчью шапку, а я ему свой самый любимый фотоаппарат.
- Ну, всё. Хватит разговаривать, все мы сильны задним умом. Пошли лучше чай с пирогами пить, – тоном, не допускающим возражений, приказала Светлана.
За чаем она рассказала все последние новости о Варге и Наташе.  Норвежцу выделили отдельную комнату в семейном общежитии, и Наташа переехала к нему. За отсутствием загса, они обратились в советское консульство в Баренцбурге, и там пошли им навстречу – помогли зарегистрировать брак в ускоренном порядке. 
- И тебе не мешало бы жениться, – Светлана шутливо толкнула локотком в бок погрустневшего вдруг Мирослава. – Смотри, будешь долго перебирать, холостяком останешься.
- Может, и останусь, – серьёзно ответил Мирослав.
Чтобы как-то отвлечь его от грустных мыслей, Володя предложил  посмотреть свои последние работы. На этот раз сопок, ледников, заливов и проливов было немного. Почти на всех картинах был поселок Баренцбург – шахты, подъездные дороги, причал, советское консульство, столовая, гостиница, вертолетная площадка.
Но вот Володя развернул к свету ещё две картины. На одной из них – начало навигации, широкая площадка у причала, получившая название «телевизор», и пришвартованный к берегу теплоход «Майя Плисецкая». На другой – двухэтажный деревянный дом, где жил  первый консул Баренцбурга Михаил Плисецкий с женой и маленькой дочерью Майей.
- А ведь Варг тоже когда-то жил в этом доме и знал эту семью, – сказал вдруг Владимир. – Его мать служила здесь – то ли экономкой, то ли горничной, одним словом, помогала жене консула вести домашнее хозяйство. Варг был намного младше Майи, она играла с ним, читала ему сказки. Он тебе что-нибудь рассказывал?
- Нет. Но я это слышал от других, – ответил Мирослав. – Варг не очень  любит рассказывать о себе.
И тут же, без всякого перехода, продолжил:
- Как тесен мир! Думал ли я, что встречу людей, которые вот так, как мы сейчас, сидели рядом с первым космонавтом Земли? Или вот Варг… Его водила за руку девочка, именем которой назван большой и красивый корабль. А у меня таких встреч никогда не было.
- Зато у тебя были другие встречи! – горячо запротестовала Светлана. – Ты рассказал всему миру о нашем Шпицбергене.
- Почему «нашем»? Шпицберген принадлежит не только нам, – возразил Володя. – Наш только Баренцбург. Ну, еще Пирамида, Грумант.  Остальное норвежское.
- Не придирайся! – обиделась Светлана. – Если на то пошло, то первыми открыли эту землю русские поморы.
Они закончили чаепитие, и Светлана пошла мыть посуду. А Володя предложил Мирославу выйти на улицу покурить. Они оделись и спустились по лестнице в вестибюль, а потом во двор.
- Так будет спокойнее, меньше ушей, – сказал Владимир.
- Что-нибудь случилось?
- Не случилось, но может случиться, – закуривая сигарету, ответил Комиссаров.
Он ещё несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями.
- Пока об этом знают только я и Света. Теперь вот будешь знать ты. Варг с Наташей решили уйти в Норвегию. Твёрдо решили. Наташа сирота, из детдома. Родных у неё нет. А Варг никогда и не считал себя русским. В Норвегии живут два родных брата его отца, двоюродные братья, сёстры.
Мирослава это сообщение застало врасплох.
- Я думал, что у них всё хорошо. Вот и Светлана говорит, комнату им отдельную дали. И потом – Варг на хорошем счету в угольном тресте, и платят им вроде неплохо.
- Дело не в комнате и не в зарплате. Обида у Варга на нас, русских, хоть и не говорит он всё. За отца, за мать обида. Говорит, в Норвегии он будет свободным человеком, а здесь… Он мне и открылся потому, что у них  могут возникнуть трудности с переходом. Хотя границы, как таковой, на Шпицбергене нет, а задержать всё равно могут, тогда неприятностей – не оберёшься. А то и посадить могут. Я это хорошо знаю…
- Ну, так помоги им!
- Легко сказать, помоги… Если это откроется, то на моей военной карьере можно будет поставить крест. И не только на карьере… С меня ещё  мою старую  провинность за французов не сняли. Прямо, не знаю, что и делать.
Владимир нервно смял сигарету:
- И со Светкой проблемы.
- А с ней-то, что не так? – удивился Мирослав.
- Сказала, если я им не помогу, уйдёт от меня. Представляешь?
Мирослав улыбнулся:
- Представляю.
- Чего ты смеешься? – вскипел Владимир.
- Представил Светлану, когда она тебя этим огорошила.
- Ну, и что ты скажешь? Может, поговоришь с ней?
- С ней не буду. А тебе скажу, – Мирослав на мгновение смолк, будто собираясь сказать что-то очень важное. –  Володя, ничто в мире не стоит того, чтобы терять свою  любовь. Уж, поверь мне…  Я бы отдал всё на свете, чтобы рядом со мной была моя любимая женщина…Но её нет. Вернее, она есть, да только…
Голос Мирослава не то, чтобы сорвался на шёпот –  так бывает, когда горло перехватывает вдруг внезапный спазм, и ты не можешь говорить нормально.
Владимир с удивлением посмотрел на друга, таким он видел Мирослава впервые.
- Прости. Прости, если я ... Ты ведь так мало о себе рассказываешь. Наверное, я многое не знаю.
- Да чего там! Не извиняйся. Я сам виноват… А ты не повторяй чужих ошибок, береги свою любовь. И если надо, бейся за свою любимую до последнего, как Варг. Если быть честным, так это он должен был пустить мне кровь, а не я ему.
- Ты прав… Я к тому, что не стоят эти звёздочки на погонах моей Светланки.  Бог с ней, с карьерой военного… Займусь живописью. Буду художником. Разве плохо? – Володя весело рассмеялся.
А через минуту они уже оба хохотали, как сумасшедшие.
Эту весёлую картину и застала Светлана, когда выбежала из дома   посмотреть, куда же делись её мужчины. Она смотрела на них широко открытыми глазами и ничего не понимала.  Если бы она знала, какое важное решение принял для себя в эти минуты её любимый муж!
(Продолжение следует)