Глава 1. 4. Первые дни войны

                Перед эвакуацией

Сразу же после нашего возвращения из лагеря, к нам стали приходить разные официальные люди и общественники, и так как у мамы было двое малолетних детей, (мне было 8, а сестре около 13 лет), требовали, чтобы мы эвакуировались. Мама, ни в какую не соглашалась уезжать, хотя улица с каждым днем пустела. Мы ничего не знали об отце, где он, и почему нет от него писем. От старшего брата тоже не было писем, и мама говорила, что пока мы не получим от них письма, мы никуда не поедем. Каждый вечер мы уезжали в метро, а на утро опять приходили все те же, или другие люди, но требования были все те же, и с каждым днем все настойчивее.
             
Наступил октябрь месяц, погода испортилась, снабжение тоже. Писем все не было, и мама уже согласилась уехать. По поводу отъезда мама куда-то ходила, где-то записывалась. Нас приписали к какому-то эшелону, в котором эвакуиро-вались семьи довольно высокопоставленных особ. Отправка нашего эшелона была назначена на 16 октября с Курского вокзала. К этому времени только с этого вокзала по нижегородскому направлению можно было сравнительно безопасно уехать из Москвы.               

Наконец наступило 16 октября. В Москве было объявлено осадное положение. Накануне, мы в метро не поехали, а ночевали у наших приятелей. Один из их сыновей, учился вместе и дружил с моим старшим братом. Они жили в домике напротив. Домик был маленький с очень толстыми кирпичными стенами, и мы, вернее взрослые, считали, что в этом домике не менее  безопасно, чем в другом приличном бомбоубежище. Мы довольно часто у них оставались, и в метро не ездили. (Замечу в скобках, что через три дня после нашего отъезда, 21 октября, в этот домик прямым попаданием упала тысячекилограммовая фугасная бомба, и не только от него, но еще более чем половины квартала ничего не осталось. К счастью, в домике никого не было).