На краю бездны

     Как приятно бывает вспомнить былую молодость, детство. Ты лежишь в траве, за городом, в поле или на холме; на календаре самый разгар лета. Пчелы жужжат, копошатся над тобой и уносятся в даль. Ветер чуть колышет траву, трава ярко-зеленого цвета, сочная на вид, она играет с тобой и с природой, она – словно живая. Каждая ее частичка, каждая травинка движется. Дышит, изменяет друг друга, и так по-очередности заставляет все пространство замирать. Ветер был и сплыл, очень быстро. Жуки жужжат, прыгают повсюду, внизу, на дне травы, забираются на меня, но я не прогоняю их, они совсем не неприятны, а наоборот, весело перебегая по моему телу,с кочки на кочку, щекочат меня вместе с травой.
     Во всей этой картине чувствуется особая нетронутая атмосфера отчужденности. Ты находишься далеко от безумного мира, что не дает покоя; здесь ты расслаблен до предела, ты снова счастлив, как ребенок, тебе хочется прыгать по этим холмам, носиться по этим лугам, а потом забежать подальше в поле и укрыться в траве, зарыться ею. И никого нет. Есть только ты, есть небо которое до боли в глазах глубокое и иссине синее, облака которые, как огромные воздушные крепости, чинно плывут с красивым спокойствием; земля, теплая июльская земля, к которой прижимаешься как к родной матери, чувствуешь биение ее сердца, соприкасаешься с матерью-природой, главной женщиной в нашем человеческом, людском мире. Есть еще пчелы и другие букахи, птицы – божьи создания. Есть еще Солнце. Огромное желтое Солнце которое дарит всему живому свет, и тебе сейчас дарит, оно улыбается, оно – доброе, оно – могучее, оно – яркое, оно – теплое, оно свое, оно любит Землю и дарит ей свою любовь вот таким вот образом.
   Я лежу здесь и ощущаю величие природы, которое видно даже в таком спокойном летнем виде, когда все вокруг радуется счастливому мигу, и ощущаю свою человеческую ничтожность по сравнению с этим миром, по сравнению с природой. И мне так не хочется отсюда уходить, из этого скромного потаенного уголка на планете, где нету бед, где нету горечи, где нет мучений, войн, равнодушия. Где есть только четкая прелюдия лета, где соприкосновение с природой происходит так близко, что ты сам становишься ее частицей. Понимаешь что это не иллюзия, что это самая настоящая жизнь, и низа что не захочешь чтобы это все кончалось. Сон... вечный сон на краю земли, на краю мира. Край ли это или до него еще далеко? Край, это понятно. Край этот затерялся среди огромных деревьев, среди полей и рек, что текут, обмывая Землю, словно сосуды ее. Здесь можно и навеки потеряться, так забыться, что и не вспомнишь куда делись люди, и что они с ней сделали, и отчего произошла война, и как ее допустили, и что в этой войне каждый был виноват капельку, и капелек этих накопилось столько, что превратились они в море бедствий, в океан злых мыслей, в бездну, отвернувшуюся от Бога, в пучину атеистическую по мере возрастания. И ты сам виноват в этом не меньше чем другие, потому что не жил, а существовал, потому что вовремя не смог остановиться и выйти из людского потока - не грешить. Но может тебя так засосало в поток этот, что не мог ты никак вырваться из него, даже если и хотел, и делал попытки. А вдруг ты и не виноват, как и те, все, кто остался за бортом, кому так-же как и тебе призрачный свет слепил глаза, и все были слепы, просто кто-то больше, кто-то меньше, но никто до конца не знал этой правды. Ан нет, не соглашусь я с этим, ибо нельзя оправдывать это, когда все-таки возможность делать добрые дела была сама по себе так близка, совсем рядом, и в принципе можно было, но нет...
Сладкая гордость была превыше всего... Впрочем, что теперь говорить. Что было, то было, ничего не вернешь, осталось только радоваться в тиши, здесь, а тема исчерпана – пустая. Теперь, когда мир так воочию изменился, лишь этот потаенный край остался таким-же, как и прежде, забытым когда-то, но тогда ведь никто не знал, что будет война, вернее об этом просто не думали, и так-же здесь, где я теперь нахожусь, на краю, был этот холм, и была эта избушка, и была эта речушка, и был этот огромный многовековой дуб, что ветвями кроны своей задевает за небо, и сосны эти были на берегу чистого озера, и солнце так-же светило, и ветер гулял, но тогда ветер этот был легче, нынче же несет он сюда из далекой пустыни, где покоятся руины городов, обиду за людей, обиду на людей тоже. Ветер стал печальнее и его уже не изменишь. Там за десятки километров отсюда есть место, именуемое просто как “зона”. У зон этих разные названия, разные номера, что когда-то были даны им. И стоят там руины, КПЗ, и брошенные военные орудия, и танки, и броневики и множество разной техники. Ветер и там гуляет, и оттуда несется тоже; по коридорам, длинным, прямым, пустым и мрачным, по коллекторам и залам, цехам, ветер завывает протяжно и колышет листья папоротника, что прорастают сквозь бетонные плиты. Когда-нибудь эти места полностью покроются землей и песком и станут могилой, не просто могилой для руинных зданий, а могилой для прошлого, для воспоминаний, которые не дают покоя, для информосомов. История уйдет в недра земные и успокоится жизнь на поверхности. И наши далекие правнуки которые изменятся до неузнаваемости, не будут ничего знать об истории, что осталась позади под слоем времени и пространства, что не умолило движется в неизвестность. И не будет их мучить дилемма их древних предков, которые погрязли во зле и тем самым обрушили мир, привели его к его кончине и не оставили камня на камне в нем, впрочем и о себе не позаботились, видимо такова была судьба планеты, а за ней и всего человечества. К сожалению ничего не попишешь.
     Тот кто остается здесь сейчас переживает время пустоты, оно – бездонное. Ничего не происходит боле. Жизнь замерла на многие века, как в потаенной глуши. Человечество сошло на малочисленные племена; кто живет в горах, кто в песках, в дюнах, кто в деревнях, кто -  ночует на зоне, но зона это не особо безопасное место, ведь она хранит злое прошлое, она - есть сон прошлого и его могила. И поныне бродят там духи, и люди стараются не тревожить их, не вызывать всеобщий гнев их. Зона вызывает в человеке горечь, и хоть ничего и не осталось, теперь это есть аномалия, и в ней появятся скоро свои загадки, тайны, вернее лучше сказать странности. И будущее поколение, люди что быть может уже окончательно забудут о войне и ее горестных событиях, люди эти будут обходить стороной зону, они будут бояться, роптать перед ней и она будет вселять в них что-то нехорошее, что-то неизвестно,непонятное, затерянное, оставившее связь с далеким прошлым; но не поймут они, и опять прольется зло, и опять будет плакать мать Земля, и опять будет предупреждение людей об опасности, но люди не услышат его и разрушат все нажитое  и построенное за долгие годы, а потом буду мучиться больше прежнего, и прольется ненависть, начнут они убивать друг друга, и будет великий хаос, и в хаосе этом, когда люди совсем забудутся, они истребят друг друга окончательно, и позже будет пустота пустотная, пуще той, что сейчас - и всемирна и могуча, но я верю появится вера после этого и начнется опять по новой, в который раз – возрождение; так было, так есть, и так будет, толк, заложенный жизнью, природой, Богом – вечная борьба добра со злом...
   Но что-то я размечтался однако, в думах. Земля конечно совершенствуется и правнуки наши не будут такими глупцами, и все у них будет хорошо, и мир будет, и покой – научатся они любить землю, я в этом уверен. Это очень важно!
   Вы наверняка хотели спросить меня, читатель, а какой сейчас век? Ах... какой век это уже не важно, мы и сами сбились со счета - важно то, какой человек, тот что еще остался на Земле - маленькая кучка людей - и что этот человек собирается делать с собой и со своим будущим, но чтобы все-таки быть немного конкретней, отвечу все же, пускай это будет (во всяком случае так оно и есть) 1-ый век Новой Эры. О, не задавайте вопросов, что за эра? кто это придумал? от чего она начинается?: все это тухлые вопросы... Это просто первый век без войны, без бед, без насилия, без горестей, мук и страданий, без лжи, клеветы, лести, и трусости, без всего того, из-за чего человечество было так несчастно все эти долгие годы; все это осталось там, далеко в прошлом, за чертой, и точка. Пускай нас осталось не так уж много, ведь было же когда-то давным давно сказано, что все нечестивые будут истреблены, а все благочестивые останутся и перейдут в Новое Царство, подобно Раю на Земле, Раю не в той мере, что любовь будет повсюду, и белые молочные реки будут течь и омывать кисельные берега, а в той, что все зло будет истреблено и уйдет в прошлое; так и случилось. Мы сидим над обрывком времен и ни о чем не думаем.


 
    Птица рождена летать. Она не может долго находиться без неба, без неба она задыхается словно рыба без воды. Небо – это ее стихия; эта высота, что делает птицу свободной и счастливой. И возможность делать все что захочешь, не имея границ ни физических, ни каких-либо еще, а имея всю Землю домом родным и лелея ее, сохранять в сердце, в глубине души. И если полное счастье для этой простой твари достижимо, то кто сказал, что для человека эта высшая планка не достижима? Кто придумал это?

    Котлован времен уносится вдаль безжалостно быстро, но я так далеко от всего этого и я так рад этой летней прелюдии, что время для меня превращается просто в слово, ничего не значащее слово. Что оно может сделать, когда оно не доходит досюда, когда ему меня не достать, ведь я за тридевять земель, в убежище. Лежу в самой его сердцевине, на боку у холма, и трава нежно ласкает мои руки и шепчет мне ласково на языке природы тайну, и мне кажется я начинаю понимать этот язык, эту тайну.
    - Эй, Ракита! – закричала неожиданно женщина у подножия холма. – Ракита! Ну! Ты идешь!? Смотри, что я тебе покажу, сегодня нашла на грядке!
    - Сейчас, сейчас! – проговариваю я.
    - Ну иди же! Слышишь? – кричит она мне снизу. Отсюда она кажется такой маленькой, такой крохотной, что даже внимания не обращаешь, однако вид у нее, судя по-голосу, настойчивый.
     - Подожди, - отвечаю я ей с улыбкой, - подожди минуточку, ладно!? Небо сегодня очень красивое!
     И она умолкает, а я продолжаю разглядывать небо и думать о своей роли в этом мире и о том, куда несутся облака, в какую страну воздушную и под каким парусом. А они все летят и летят, плывут и плывут ...  на краю бездны.