Вскрываем, а там святой Николай

Невысокий, сухонький, усталый, но с живыми улыбчивыми глазами. С тремором в пальцах и дыркой в черепушке, но с оценивающим взглядом – хороша ли для свидания женщина. Ни разу не наивный, бывший боксёр, но добродушный и щедрый к тем, кто ему нравится. Невероятно чистоплотный в свои 74 года: пострижен и выбрит, вкусно пахнет, постоянно трёт столешницу, протирает пол, пылесосит старинный ковёр на полу. Шаркая тапками по дому, с трудом дотягиваясь до ног, чтобы надеть носки, всегда одет в свежую футболку и трико без вытянутых коленок. Просто идеальный старикан!
 
Идеальный, если не знать… Ну, что курит много, ещё не беда. Строго на балконе, никогда дома. А вот горькую пьёт  часто - алкоголик он. Не буйный, а прямо-таки интеллигентный: напьётся, упадёт в кровать и трезвеет до утра. Как умудряется расстилать постель и раздеваться в нетрезвом состоянии и при частичной парализации тела, есть суть непонятная. Но ведёт себя тихо, утром кается.
 
Обычный, вроде, советский мужик, переживший перестройку. Но вот есть в нём какая-то тайна. Иногда по пьяни проговаривается, очень интересные вещи рассказывает. И на бред это ни разу не похоже. То про кабинеты на Лубянке, то про Брежнева и Горбачёва, которых чуть не за руку держал, то про море Чёрное… Про таблетки, которые давали, чтобы не опьянеть, когда надо было с кем-то в ресторане кутить…
Выяснить, где и кем он работал не получалось: отмахивался, говорил то водилой, то сантехником, то учителем физкультуры. А пенсия около 80-ти тысяч – это откуда?

Насочиняла и додумала из его историй, что был он в горячих точках, там травму получил и потому такая немаленькая социальная забота. Или в разведке… Тем более, он туману вечно добавлял, говорил, что нельзя рассказывать. Очень трогательно заботился обо мне, снимавшей у него комнату. Когда ковидом заболела, даже в аптеку сам добрался по льду и снегу в ноябре. Мы с ним словно одна семья порой были: готовили на двоих, кушали вместе, новости телевизионные обсуждали, давление мерили, таблетки пили. Я ругала его за выпивку. Он провожал и встречал меня с прыжков, расспрашивал про спектакли и музеи по возвращении. Вот интересно ли это бывшему сантехнику, а?

А потом я купила себе, наконец-то, недвижимость и съехала. Но дружить мы продолжали: перезванивались, в гости друг к другу даже ездили. Намедни по телефону пококетничали. И вдруг звонок от его дочери Елены:

- Папа умер. Он вас очень любил, потому звоню, вдруг захотите проститься…

Странная холодная комната в морге Балашихи. Немного родственников. Из друзей - я и соседка Люба. Какое-то всё серое, ненастоящее. А он как всегда выбритый, строгий, но в парадном костюме, который всё время висел невостребованным в шкафу. И в голове стучит его пьяная фраза:

- Скорее бы сдохнуть. Мне тут делать нечего. Квартиру надо освобождать, все ждут…

Через месяц после его ухода мы с Леной поехали на реутовское кладбище, где в общей семейной могиле был захоронен его прах в капсуле. На памятнике довыбили третье имя. Неразговорчивая ранее дочка, вдруг сама начала вспоминать и рассказывать про непростую судьбу отца. Не могла уточнять и переспрашивать, не интервью это было. Опять многое осталось не понятным, но…  Не добрым и ласковым был в её детстве папа. После работы он периодически пил, забывая про дочку, бродящую по гаражу автопарка.

- А так-то он водилой всю жизнь был. Жена ему досталась, не дай Боже, - грустно говорит Лена про мать. - И с развалом СССР всё рухнуло в карьере. И пенсия у него 20 тысяч всего…

То есть и она про него не всё знает? Тогда я спросила про травму головы и вот тут вся банальная история резко обрела иной смысл бытия.

***

Елена говорила бесцветно, безоценочно:

- Смотрели фильм «Катала»? Так вот это всё про него, только в конце папа выжил. Спасли, когда шансов было 10% всего. У него в Ялте коттедж свой был, яхта. Жил на широкую ногу. Красиво жил. А потом просто приговорили. Это же криминал чистый…

Вспоминаю глаза, руки, наши разговоры с Николаем Васильевичем. Тихо шуршащий по квартире добродушный хозяин квартиры – мог ли он быть карточным шулером? По Сеньке ли эта шапка – яркая, но опасная судьба кидалы*? Мог. И об этом многие его привычки говорят: лоск в одежде, любовь к чистоте и точности в мелочах, щедрость и постоянные подколочки-шуточки. Психолог он неплохой был, умел читать настроение по голосу, глазам, движениям. И чёткое ориентирование в политике, бизнесе, ситуациях – тоже оттуда: кто владеет информацией, тот сверху и ляжет. И, конечно, факт, что из этого криминального бизнеса уходят чаще в могилу, чем попадают в число богатых криминальных авторитетов. Рыцари наживы, фартовые, мастаки, шахер-махер, каталы* - как их ни назови, все становятся жертвами бандитских разборок. Там, где большие лёгкие деньги, всегда криминал и кровь.

Азарт карточной игры меняет обычных людей до неузнаваемости, потому их легко обмануть: они не видят подтасовки, не чувствуют блефа. А потом, превратившись в фофана или лоха белёного, звенят бубенцами, что на жаргоне означает проиграть даже одежду. Когда партнёр витиевато тасует колоду, словно фокусник, вертя по две-три карты перед носом, надо бы насторожиться, а пассажир восхищается и лезет в долговую петлю. Когда в который раз после расклада тебе достаются три дамы, а ему шесть тузов, дело не в везении – обманывают тебя! Но там азарт гоняет кровь, туманя разум, и вновь очередной «ванёк» раскручен.

«Он задумчиво почесал колоду, получил на маяке безымянный палец, кинул семериковую точку –  разул чисто и красиво»* - профессиональный исполнитель одурачил очередного пижона. Обычные карточные фокусники не забирают все ваши накопления, не разжигают в вас алчность и страсть наживы. Их ловкость рук – никакого мошенничества, это искусство - виртуозно работать с картами. Высший пилотаж! Катала тоже виртуоз-фокусник, но не искусства ради. Его фокусы кончаются страданиями и болью, сначала для тех, кого он обманывает, а потом и своими…

В последнюю нашу встречу он хотел мне что-то рассказать про ту свою жизнь:

- А ты знаешь, что я эту квартиру в карты выиграл? Не веришь? Ну, и ладно, не верь… Правда у меня деньги на этот кооператив не взяли: не мог подтвердить, что заработал. Матери всё отдал, а она же ветеран, могла, типа, накопить… Пробила и потом жила тут до смерти.

Представляю, как тяжело и тоскливо жилось ему после той красивой жизни, после клинической смерти в этом непослушном теле с трясущимися руками. Когда он выкарабкался, вопреки всем прогнозам. Заплатил цену немалую – здоровье, инвалидность второй группы. Больно падать с высоты благополучия в бездну нищеты. Наверное, поэтому и пил…

- Был по молодости буйный. И тарелки летали, и меня ронял, падая в канавы. Не ангел, конечно. - вспоминает Елена. – Но, думаю, с такой женой, как мама, у него других вариантов не было. Зато в старости никогда меня не доставал своими заботами, здоровьем. Старался помогать деньгами, никогда не жаловался. Квартиру внуку отписал давно. И ушёл быстро, во сне…

Интересно, а как его звали в мире карточных шулеров? Наверное, Лис… Хитрый, коварный, хищный, красивый, быстрый. Умел обольщать и ухаживать, обещать и выкатывать. Почему Лис? Фамилия вьетнамская из песенки про их войну с янками: «…сбил его наш лётчик Ли Си Цын…»

Мдя…  Так и остался он для меня таинственным, окутанным флёром романтики. Зато было что вспомнить?! Не знаю, не знаю: хорошие ли это были воспоминания?  Что же он всё-таки делал семь лет на Лубянке? И где ел икру ложками - красную и чёрную вперемешку?.. Всё по жизни было в ажуре, полный марафет*. А когда выпал из этой колоды, жить стало неинтересно… Борода… Вилы… Глухо…*

09.11.21
______________________________
*Святой Николай – туз трефовый
*Кидала, рыцарь наживы, фартовый, шахер-махер, мастак – карточный шулер.
*Катала – профессиональный игрок
* Он задумчиво почесал колоду, получил на маяке безымянный палец, кинул семериковую точку –  разул чисто и красиво» - подтасовал колоду, помощник показал палец - какая у соперника масть, сделал расклад под шулерский приём; обыграл и раскрутил на деньги так, что не подкопаешься.
*Всё в ажуре, полный марафет – всё в порядке, хорошо
*Борода, вилы, глухо - проигрыш