Мальчик из созвездия Рыб Глава 12

 
Первая книга дилогии "Предисловие к себе"
Глава 12               

С ещё большим нетерпением ждала этой встречи сама Божена. Выпроводив Мирослава домой и назначив ему аудиенцию через неделю, Божена уже к вечеру поняла, что не может ждать так долго. Она с трудом приняла в клинике двух пациентов и уехала домой, сославшись на сильную головную боль.
События прошедшей ночи  взволновали Божену до такой степени, что трудно становилось дышать, а грудь наливалась так, что готова была в клочья  разорвать стягивающий её кружевной бюстгальтер. 
Божена открыла дверцу бара и достала оттуда бутылку английского рома. Она плеснула в тонкий бокал  глотка три этого пиратского напитка  и была «вознаграждена» ещё большим подъёмом того, что принято называть вожделением или попросту  страстью.   
Была ли это прихоть красивой женщины, привыкшей жить, как ей хочется, или желание вновь испытать  то острое наслаждение, что давала ей близость с этим мужчиной, Божена пока не знала. Но очень хотела знать.
Чтобы не запутаться ещё больше в лабиринте, казалось бы, давно забытых и ненужных ей любовных переживаний, Божена решила исключить на время встречи с Мирославом у себя дома. В клинике всё было гораздо проще и понятнее, по крайней мере, для неё самой.
Её кабинет целиком и полностью отвечал тем задачам, что ставила перед собой Божена.  Это и кондиционеры, подающие тёплый и прохладный воздух, и красивая удобная мебель, и пушистый ковёр на полу. Довольно дорогие удобства, но игра стоила свеч. А  сейчас Божена хотела быть одновременно и врачом, и пациентом. Уникальный случай для практикующего психотерапевта, так думала она.
Перед тем, как поехать в клинику в назначенный Мирославу день,  Божена приняла ванну с экстрактом полевых трав и прочих снадобий, вернувших её телу утраченную когда-то девственность. Вымыла голову моющим средством, которое открыла ей когда-то бабушка, а вместо духов нанесла на запястья и мочки ушей несколько капель из маленького хрустального флакончика. Комната наполнилась ароматом леса, цветов и солнца.
 В это утро на её лице не было ни капли косметики, и это ей очень шло. Божена посмотрела в зеркало и увидела там очаровательную девушку лет двадцати, хотя ей было уже за тридцать.
«Посмотрим, что получится на этот раз», – с улыбкой подумала она.
Мирослав пришёл в точно назначенный час. Он и стал для Божены отправной точкой её очередного боя с Любовью на ринге под названием Страсть.
Божена уже не пыталась быть женщиной-вампом. На этот раз она была Нимфой – юной, невинной богиней леса.  Ну, а Мирославу она   определила роль… Сатира.
Сеанс психотерапии, призванный нанести ещё один смертельный  удар любви,  длился уже больше часа, а Сатир всё не мог выпустить из своих объятий золотоволосую Нимфу. И та, изнемогая от страсти, только сильнее прижимала к партнеру своё тело.
Мирослав остро чувствовал эту притягательную девственность своей партнерши, и это заводило и распаляло его ещё больше. Он ничего не хотел видеть, кроме этих роскошных, пахнущих солнцем и цветами  волос, рассыпанных по белым плечам, кроме этой упругой девичьей груди, кроме этого волшебного треугольника внизу живота, покрытого мягкими блестящими завитками, за которым скрывалась та самая тайна, о которой говорила Божена.
Нельзя сказать точно, в какой момент Божена была здесь врачом, а в какой пациентом. Длинные стройные ноги Нимфы то целомудренно сжимались, наливая её грудь естественной упругостью, а не искусственным силиконом, который только-только входил в моду, то раздвигались под мощным напором Сатира, открывая вход в святая святых каждой невинной девушки.
В этой новой ипостаси Божена, к великому своему изумлению, желала не только страсти, но и любви со стороны своего партнёра. Однако  любви не было. И в первую, и во вторую, и в третью их встречу был только грубый и властный, пронизывающий её насквозь, животный секс.
Как врач-психотерапевт, поставивший своей целью избавить Мирослава не только от призрака детской влюбленности, но и от любви вообще, и добившись этого через три сеанса,  Божена могла бы гордиться собой. Но как женщина, которой, пусть даже подсознательно,  хотелось любить и быть любимой, она была глубоко оскорблена.
- Ну, всё... На сегодня хватит, – подвела она итог  их очередной встречи и поднялась с дивана. 
Быстро накинула на себя белый халат и бросила Мирославу его рубашку и джинсы.
Он поймал их на лету, но не спешил одеть.
- Божена, послушай, может быть, эти сеансы лучше проводить у тебя дома? – спросил Мирослав. – Не боишься, что наши крики и стоны услышат твои коллеги и их пациенты?
Божена только усмехнулась:
- Ты посмотри на эти стены… Дом построен в начале века, перегородки и те метровые. Плюс двойные окна и двери. Здесь будут убивать – никто не услышит. И потом я каждый раз во время наших сеансов запираю дверь на ключ. А сегодня ещё и табличку повесила –  «Приёма нет».
Божена замолчала и как-то по-особенному посмотрела на Мирослава.
- Скажи, неужели во время нашей близости ты ничего ко мне не чувствуешь? – спросила она.
Такого вопроса Мирослав явно не ожидал.
- Да я был на седьмом небе от счастья!  А ты говоришь – не чувствуешь, – с жаром заговорил он. – Посмотри, сколько во мне этой мужской силы, которая так нравится тебе. Что не так? Я и сейчас могу всё повторить.
Он бросил одежду и обнял Божену. Но та отстранилась и шутливо шлёпнула его по ягодицам.
- Одевайся! Надо поговорить. Я ведь не только твоя любовница, но ещё и врач, а ты мой пациент.
- Фу-у, как прозаично! – недовольно протянул Мирослав.
Он отошёл к окну, задёрнутому плотной шторой. Его смуглое мускулистое тело отливало бронзой. Хотел отдёрнуть штору, но передумал и повернулся к Божене.
- Я так  благодарен тебе…  Ведь я почти поставил на себе крест. У меня столько лет не было женщины. Но и раньше, когда были отношения, я не испытывал  такого счастья. Всегда чего-то не хватало. А теперь мне так  хорошо с тобой.
- Я это знаю… Тебе хорошо потому, что ты больше не отвлекаешься на такую химеру, как любовь. Ведь на свете есть куда более приятные  вещи, правда? 
Божена снова вспомнила, зачем она здесь и кто её главный противник. Неужели она даст ещё раз одурачить себя этой хитрой бестии, что называет себя Любовью?
Она быстро сбросила халатик, подошла к Мирославу и положила его руку себе на грудь. Она видела, как Мирослав от её слов – таких смелых и заведомо провокационных – снова закипает желанием.
- Всё так… –  дрожа от нетерпения, заговорил Мирослав. – Но я вижу, что ты не вполне довольна мной, не вполне мне доверяешь.
- Вот именно… Ты для меня большая загадка. Неужели за три сеанса можно забыть всё то, что мучило тебя столько лет? А эта девочка из твоего детства? А эта неземная любовь? Неужели их больше нет? И всё заменила почти животная страсть ко мне?
- Но ведь всего несколько дней назад ты сама признавала верховенство страсти над любовью! – вскричал Мирослав. – И ты доказала мне это!
- Или ты мне доказал, – как-то невесело ответила Божена.
Они по-прежнему стояли обнажённые, во все глаза смотрели друг на друга и были словно зачарованы этой неземной красотой. Казалось, даже Любовь, которую они хотели победить, на этот раз простила своих неразумных детей и любовалась вместе с ними совершенством их тел. Какую прекрасную живую натуру для художников и скульпторов представляли они сейчас! Что и говорить, те много бы дали, чтобы заполучить таких совершенных натурщиков.   
Откуда-то сверху их тела обвевал тёплый приятный ветерок.
-  Мирослав, расскажи мне ещё раз о тех ощущениях, что ты испытывал во сне?
- И не проси! Неужели ты не понимаешь, что я не хочу об этом вспоминать?
- Но почему?
- Потому что мне хорошо с тобой! И я не хочу других отношений. И других воспоминаний тоже, – добавил он чуть тише.
- Просто, мне тоже снилось нечто похожее, – сказала Божена. – Я была там с человеком, которого знала когда-то, и с которым была близка. Но потом мы расстались. Я всегда относилась к любви с опаской, и в отношениях предпочитала только страсть. А тут мне показалось, что я запуталась в любовных сетях, и я разорвала эти отношения. Он ушёл. И я его потеряла. Потом долго искала, но безуспешно. Вышла замуж за богатого иностранца. Мой муж и купил эту квартиру.
- А сам он где? – удивленно спросил Мирослав.
- Путешествует по свету. Сейчас он в Бразилии, потом на очереди Аргентина, Чили, Перу.
- Не понимаю, как можно оставлять надолго такую женщину? И он не боится, что ты ему можешь изменить?
- Нет… Это его совсем не огорчит, потому что он предпочитает мужчин. Три года назад он был у меня на приёме, я ему понравилась, думал, что сможет сменить ориентацию. Не смог. Обычно, женщины не любят и презирают таких мужчин. Но я его понимала, и он это ценил. Однако наша женская «нелюбовь» не идёт ни в какое сравнение с той ненавистью, что испытываете вы, мужчины, к женщинам-лесбиянкам. Это я к тому, что мы, женщины, гораздо терпимее вас. Ну, вот, рассказала тебе о муже…
- А как же ты?
- После него у меня было много мужчин. Красивых и страстных. Моего путешественника часто и подолгу не бывает дома, и я вольна делать всё, что хочу. А я, сбежав когда-то от любви, хотела только секса, страстного и грубого, почти животного. И доводила своих партнёров до полного изнеможения.
Божена перевела дыхание и посмотрела прямо в глаза Мирославу:
- И вот появился ты. И попросил меня излечить тебя от любви. И у меня это получилось! Получилось!.. Мы оба признаём теперь только страсть. И мы на вершине блаженства!
- И так будет всегда, пока мы будем… желать друг друга.
- А ведь ты хотел сказать – «любить», – грустно улыбнулась Божена. – Ну, да ведь нам это не грозит?
И она, обхватив руками шею Мирослава, дотронулась до его губ своими губами – нежными и розовыми, но желанного ей поцелуя не получилось. Мирослав властно захватил её губы и почти сразу же ощутил под своим языком ответный толчок языка Божены.
Результатом этого  страстного  сплетения губ и языков стал еще один половой акт прямо на столе и ещё один почти вулканический оргазм.

… Любовь тихо плакала в сторонке.
Ну, нет! Так дело не пойдёт! Зачем потакать порокам и вводить в заблуждение читателей?! Что касается плачущей Любви, то это не более, чем ложная инсинуация автора.
На самом деле Любовь  за  этим бесовским беспределом наблюдала с язвительной усмешкой и даже с некоторым торжеством. Она давно уже, подобно сказочному эльфу, сидела на высоком стеллаже для  книг по психологии и неспешно накручивала на тонкий пальчик свой золотистый локон, почти такой же, как у Божены.
«Ах, эти жадные и падкие на сомнительные удовольствия и плотские наслаждения людишки, – думала она. – До  чего же вы глупы, мечтая, что страсть заменит вам любовь. Ладно, красавчики, поблаженствуйте ещё чуток, а потом…»
И Любовь, словно бабочка, легко слетела с книжной полки прямо на стол, который так внезапно атаковали любовники. А затем, слегка шлёпнув Мирослава по голой спине и пощекотав Божене её  стройную лодыжку, она бесшумно проскользнула через закрытую дверь и  вышла на улицу, приняв вид озорной и беспечной девчонки.
(Продолжение следует)