Больше нигде на свете ей не было места

                Нет сына. Убили.
                И рвётся и рвёт
                крик чайкою горе  за горизонт,
                но спазмом сдавило  пустое нутро...
                она ведь просила  у Бога...  давно:

"С ч а с т ь я,   п о ж а л у й с т а,   д а й
                и    н е    б р о с а й !"

                Одна.
                На пороге со смертью  –  одна.
                Чужая.
                Всё мимо,  всё было.
                Зима.
                Она в ней стояла  и сына ждала...

"С ч а с т ь я,   п о ж а л у й с т а,   д а й
                и    н е    б р о с а й !"

                Уснуть бы,
                чтоб снова,
                хотя бы во снах,
                держать  и баюкать его на руках.
                Уснуть бы,
                уснуть бы...
                но не было сна –
                она всё стояла и сына ждала...

"С ч а с т ь я,   п о ж а л у й с т а,   д а й
                и    н е    б р о с а й !"

                Ей было так больно –
                ни крика, ни слёз.
                Неверием билась  о белый погост.
                С отчаянным «Нет!»
                опостылевшим телом
                тащилась к нему,
                а душою летела,
                туда,  где воткнутый крест
                отметил предел ей.
                Больше нигде на свете  ей не было места.


С ч а с т ь я...
   
П о ж а л у й с т а...
 
Д а й...
               
И    н е    б р о с а й...


_______________________________________

/Картина Елены Марковой "Свет и отчаяние ожиданий"/