Сопротивление Изабель. эпизод 5

Неожиданно начался самый интересный период в ее работе с психологом. Уже хотела заканчивать, — все как-то наладилось, хотелось уже «самой», «без психолога», но неожиданный роман с загадочным Тимофеем Михайловым спутал все карты.

Изабель каждый день испытывала что-то новое и это «новое» было приятным и странным. То она смогла откровенно сказать Тимофею о том, что в отношениях для нее важна понятная дистанция и лучше им не ночевать пока вместе, то удалось поддержать себя в непростом разговоре с начальством. Обычно ей казалось, что ее недооценивают и используют. А после очередной сессии она взяла, по совету Косулина, да и сказала, что у нее проблемы с мотивацией и спросила начальника напрямую, насколько он ее ценит.

Начальник исповедовал мотивацию «по-русски», то есть верил в то, что сотрудников надо держать строго. Старательно изображал из себя парня без эмоций, научился улыбаться только губами и ночами выдумывал невыполнимые KPI. Даром что страдал от синдрома самозванца и мучился страхом, что его уволят. Ипотека, избалованная жена, ребенок. На прямой вопрос Изабель отвечать растерялся и даже расстроился. Сотрудники должны быть мотивированы, а если его манера не работает - он неудачник и плохой управленец. Так легко, применив простейшие тактики психологического боя, Изабель получила повышенную премию и градус самооценки. Она, как и большинство людей, сворачивала горы, когда ее хвалили.

Ей много раз хотелось бросить и роман и терапию, однако одно она усвоила про психологию четко: когда становится трудно - надо продолжать. Косулин объяснил это сразу, еще в начале. Есть вездесущее сопротивление терапии, никто не хочет менять жизнь и себя, потому что это сложно. А сопротивление - это нормально и даже хорошо. Если ты сопротивляешься в терапии - значит, там есть энергия на изменение и бла-бла-бла. Изабель тогда подумала: какой отличный продающий ход для удержания клиентов. Хотите уйти? Непременно надо остаться. В ее бизнесе тоже так: иногда надо пересидеть падающий рынок, а не сливаться. Паника деньгам не товарищ.

Решено - еще десять сессий. Заодно посмотреть куда заведет ее новый роман. Вдруг у нее снесет крышу - бывало же и не раз. Ненадежная привязанность работает как часы: вместо бабочек в животе, получите-распишитесь тревожное расстройство. Конечно, всегда можно начать опять пить антидепрессанты, но Изабель любила достижения – и не хотела терять душевное согласие с собой.

Три месяца на новый этап-эксперимент. Вдруг ей удастся сохранить и сексуальное влечение и интерес при спокойно развивающихся отношениях? Вдруг такое вообще возможно?

Косулин план одобрил, он тоже любил ясные цели и границы экспериментов. А также клиентов, которые не боялись осознавать, что они делают в собственных жизнях, куда бы это осознание их не привело.


В своих размышлениях о природе психических путешествий, он пришел к выводу, что всему причиной проделки вируса, явным намерением которого стало разрушить привычные границы и нормы психики.  Безумие сограждан росло и БАР решительно вытесняло нарциссов с подиумов психоистории. От страха смерти и ограничений кидало то в манию, то в депрессию. Великие идеи сменялись апатией в пределах квартиры, а то и кровати. Жажда революции, немедленной справедливости и праведный гнев легко переходили в ползучий депрессняк, проблемы со здоровьем и удивление от невыполнимости столь ясных и очевидных стремлений.

Нельзя сказать, что психолог привык ко всему этому, но теперь точно сформулировал гипотезу: зеленый "хлопок" происходил тогда, когда обычные средства терапии исчерпывались и ни ему ни клиенту не удавалось продвинуться вперед. Вместо смирения и признания личных ограничений, психические "прыжки" в тела своих клиентов каждый раз меняли ситуацию кардинально. Так было тогда, когда он оказался в теле Наташи, решающей судьбоносный вопрос о беременности, так было и в теле Мити, когда он пытался овладеть глубинным чувством ярости, так было и в теле Изабель, у которой все получалось прекрасно, кроме соединения со своим телом.

И если его гипотеза верна, то он может примерно предсказать, в ком из клиентов и в какой период он может оказаться. И для чего. После выдвижения гипотезы Косулин приуныл. В конце концов, на такое он не подписывался и ни в каком типе анализа и университете такому не учили. Более того, зеленый "хлопок" совершенно не поддавался монетизации. А монетизация очень волновала Косулина. После карантина и стахановского подвига в онлайне он полюбил считать деньги. Безусловно, кому-то онлайн как родная мать, но родную мать Косулин выдерживал в строго отмеренных и весьма малых дозах. При превышении начиналась жуткая интоксикация. Так и с онлайном: 5-6 часов в неделю - максимум. И уж лучше риск заразиться от клиентов в кабинете, чем сидеть на низкой энергии дома.

Поэтому аккурат с сентября 2020-го, едва почуяв мерзкий запашок профессионального выгорания, психолог поднял цены и ограничил работу онлайн. Только для ковидных и иммигрантов. Итак, лишних сил не было, а путешествия вглубь своих клиентов изматывали серьезно. По-хорошему ему хотелось только спать и есть весь день после зеленого "хлопка". А денег за это брать не с кого.

Поразмыслив, он решил поместить категорию внутренних прыжков в категорию профессиональной учебы и повышения квалификации. Психологи бесконечно учатся, чтобы держать себя в форме и не копить чужого психического напряжения. А еще ходят к другим психологам и обсуждают своих клиентов, как их лучше лечить - довольно уникальная человеческая практика.  Все это дело затратное, но необходимое. Найдя подходящую рубрику бюджета, психолог успокоился и стал думать как еще он может использовать побочку вируса для помощи своим клиентам.

В случае Изабель прыжки приравнивались к курсу женской сексологии. А что? Дело важное и сложное. Большинство семей разваливается из-за проблем в сексуальной сфере. Конечно, психологи постарше склонны во всем видеть только отношения и проблемы близости. Они склонны ставить сексуальность в весьма зависимое положение от отношений, повторяя знаменитую фразу Лакана: "сексуальных отношений не существует!".

Однако, чем дольше Косулин работал с женщинами, тем глубже он понимал, насколько сексуальность является отдельной и во многом неудобной частью жизни. Она плохо впихивается в рамки очевидных сентенций и моральных принципов. Впрочем, как и все живое. И к сожалению, часто совершенно не связана с отношениями. От слова совсем.

Последние годы стало популярно молиться на гормоны и такое искушение также овладевало психологом, но вот в случае Изабель гормоны были совершенно не причем. Их померили и не раз.

Секс ей стал нравиться больше. Удавалось отпускать себя и чувствовать другого. Она перестала встречаться с другими мужчинами. Однако, опасалась, что скоро ей опять расхочется нового любовника, как происходило всегда, как только отношения заходилиа в стабильную и предсказуемую фазу. Возбуждение улетучивалось и оставалась лишь игра и скука.

Ее новый любовник, Тимофей, к стабильности особо не стремился. Эксклюзивность его не тревожила. Он мог легко забыть про назначенное свидание и был по-прежнему рассеян. Правда расстраивался, когда такое происходило и видно, что искренне. С ним было явно что-то не так и Изабель уже зажглась извечной женской мечтой - спасти бедняжку принца. Тормозила из-за всех сил и жаловалась Косулину на иногда возникающее чувство тотальной обреченности их отношений. Ей казалось, что он скрывает от нее страшное - смертельный диагноз, трех брошенных малюток-детей в европейской провинции, психическое расстройство или что-то еще.

Также она скрывала от Косулина главное: что ее новый любовник - тот самый бледный черноволосый мужчина, с которым она столкнулась в дверях психологического кабинета, а потом уже более драматично - в лесу. Она знала что профессиональные примочки психолога не позволят рассказать ей о Тимофее ничего существенного. Поэтому и скрывала. Ситуация накалялась и появилось то самое пресловутое сопротивление терапии, связанное с тем, что она боялась рассказать правду своему психологу. Один раз пропустила сессию и два раза опоздала. И злилась на себя все сильнее - шесть тысяч рублей в час стоило ее сопротивление.

Косулин докапывался, делал пространные намеки о проблеме доверия, со значением говорил, что на каждом новом этапе отношений проблема доверия встает заново и в терапии это так же как в жизни. Изабель молчала и тянула до новогодних каникул.

Настал очередной день их встречи - понедельник. Изабель проснулась рано. День - морозный и свежий, начало недели весьма азартное - прошлая неделя закончилась небывалыми событиями на американском фондовом рынке. Армия физиков-игроков объявила войну хедж-фондам. Потом случилось неожиданное ралли в серебре, и Изабель удачно зафиксилась. В принципе она могла целый месяц не работать. Но биржа - это барометр геополитики, а последний год планета многое переосмысливала. Демократы в Америке как всегда готовы были начать войну, Россию обвиняли во всех грехах, существующих и мнимых.  Китай, подаривший миру ковид, чувствовал себя неплохо, но кто же его поймет. Европа сидела по домам и ждала вакцины. Политика мешала расти бирже, однако мания есть мания - она все равно росла.

Настроение у Изабель чудесное, за спиной выросли крылья, впрочем, как всегда, от хороших денег.  Ей все удается. Даже захотелось сделать новую татуировку. Лицо матери на бедре утопало в роскошных розах, но казалось, надо добавить еще. Изабель также решилась пробить (так говорили на бирже) сопротивление в терапии.

Косулину очень нравилось, когда Изабель переходила на профессиональный сленг, помогавший ей справиться с эмоциями. Трейдеры - профессионалы по управлению эмоциями и психологу интересно с этим работать. Он тоже надеялся рано или поздно начать играть, присоединившись к миллионам россиян, которым цифровизация подарила новое казино. А россияне - люди азартные!

В конце концов психотерапией много не заработаешь, да и затраты существенны - офис, учеба и супервизии. Игра на бирже казалось перспективной, но Косулин знал свой азарт изнутри. Когда в Москве закрыли казино, он перекрестился. А теперь казино появилось в каждом телефоне, открыв новый сезон большой игры и это было прекрасно, учитывая, что с годами Консуле также научился управлять своими эмоциями. Или ему так казалось.

Итак, Изабель решительно вошла в кабинет, ослепительно улыбнулась, и положив ногу на ногу, продемонстрировала свежий мальдивский загар на лице своей матери. Они не виделись полтора месяца. Даже татуировка на ноге Изабель выглядела иначе - мать смотрелась на десять лет моложе и значительно добрее, чем обычно.

- Итак, Александр Львович, я наконец-то созрела поговорить о сопротивлении!

- Какая прекрасная новость! Я Вас слушаю! - сказал Косулин и откинулся на кресле.  - Вы выглядите очень решительно.

- Да, я готова признать, что сопротивление есть и рассказать с чем оно связано. Итак, я сразу к делу: пока не испугалась!  Я встречаюсь с вашим клиентом - Тимофеем Михайловым. Осенью мы столкнулись у вашего кабинета и он мне очень понравился. А потом - вуаля - судьба ! И мы встретились в лесу.

Брови Косулина полезли вверх.

- В лесу?

- Да-да, в лесу. Он был на велосипеде, я бегала. Он на меня наехал, мы упали. В итоге я его домой пригласила, ну и соблазнила...

Изабель сделала хитрющие победные глаза и закачала ногой. Мать на ее ноге щурилась в такт качающейся ноге. Кажется, с одобрением.

- А мне Вы не сказали раньше...

- Ну Вы бы наверняка меня осудили, — выпалила Изабель, слегка покраснев. Ожидать осуждения - так привычно. Но признаться - стеснительно.

- Почему Вы думаете, я бы осудил Вас и кстати, за что?

Изабель замялась. Попробовала включить заднюю. Косулин прочитал коротенькую лекцию о психотерапии. О том, что сопротивление всегда включает в себя попытку избежать прямого контакта с терапевтом и с чувствами, которые возникают в этом контакте. А эта ситуация позволяет им исследовать глубже ее недоверие, представление о том, что ее осуждают и т.д. И это очень хорошо.

Изабель приободрилась. Психология - прекрасна, из всякой эмоциональной неприятности способна сделать «важную работу». Ну раз так надо, то - пожалуйста...

- Да, думаю, Вы, как всегда, попали в яблочко, Александр Львович.  Конечно, я не хотела рассказывать из-за страха, что Вы меня осудите, подумаете, что я - распущенная, ловлю мужчин аж у вас в кабинете. Что я шлюшка, которая ничего не чувствует... Ладно бы я была чувствительной шлюшкой, а вот такой вот - это унизительно, да, унизительно.

Изабель с вызовом посмотрела на Косулина и опять закачала ногой. А вот теперь татуированные глаза ее матери сузились и перестали быть добрыми. О, восприятие! Насколько же ты предопределено.

- То есть Вы пытались избежать унизительной ситуации между нами? - подытожил психолог.

- Да, если бы она возникла, я бы наверное, перестала вам доверять и свалила бы из терапии. Вот такой парадокс. - Изабель крутила головой, качала ногой, осознавая парадокс и наконец спросила - Мы можем  это изменить? Получается, - я как в ловушке!

Косулин кивнул.

- Думаю, мы не сможем сразу быстро поменять эту матрицу, она что-то типа автоматической настройки. Но, если Вы будете сообщать мне об этом чувстве униженности,  - матрица начнет разрушаться. Она разрушается прямо сейчас. Потому что поведение меняется. Кстати, что сейчас? Вы чувствуете унижение? Я Вас осуждаю? Пожалуйста, посмотрите на меня внимательно, попробуйте изучить меня и прочувствовать. Не соглашайтесь из вежливости.

Изабель вгляделась в психолога. Он опять отрастил длинную бороду и стал походить на православного священника. Клетчатая рубашка, усталые глаза, немного грустные и будто обиженные. На нее?

- Теперь мне кажется, что Вы на меня обижаетесь за то, что я Вас подозреваю в осуждении. Изабель засмеялась. Матрица никогда не отдыхает.

Косулин усмехнулся.

- Да, и Вы до сих пор не знаете, действительно ли я Вас осуждаю за роман с моим клиентом. Мне эта ситуация, кстати, доставляет некоторые неудобства, - добавил он озабоченно. По правилам я не могу работать с вами обоими, чтобы избежать нарушения конфиденциальности. Тимофей заходил ко мне всего лишь раз, но если он захочет встретиться - я вынужден буду ему отказать.

- Вы выберете меня? - обрадовалась Изабель.

- Да, потому что у нас с Вами длительные терапевтические отношения.

Изабель нахмурилась и переложила ногу. Мать, наконец, исчезла. Она вспомнила Тимофея, его растерянность...

- На самом деле я уже давно хочу обсудить с вами эту историю. Тимофей кажется мне очень странным. На первый взгляд все хорошо. Мы встречаемся два раза в неделю, ему не надо готовить, он на каком-то модном голодании. Смотрим кино, занимаемся сексом или гуляем в парке. Но меня не покидает ощущение, что он иногда куда-то исчезает, что он не со мной... Я думаю, может он женат или болеет чем-то. Он не работает и явно не собирается. Странно.

Косулин отвернулся и посмотрел в окно. За окном шел снег. Снег шел уже вторые сутки подряд. Высоченные сугробы и белые чистые дороги на улицах отправляли психолога прямиком в Москву детства. Он обожал зиму. Закапывал портфель в сугробе и гулял часами, пропадал на горке, полностью мокрый и краснощекий от внутреннего тепла. Детское счастье от природы. Потом он утратил это состояние, а много лет спустя опять обрел. Именно этой зимой. С возрастом надо обязательно впадать в «хорошее» детство, вспоминать ощущения чуда от мира, тогда и жить хочется долго.

Все-таки мы очень необычные существа, подумал Косулин. Надо же, считавший себя мертвым, его случайный клиент Тимофей, завел отношения. Реальность круче любых выдуманных историй...

Он взглянул на Изабель и решение сразу пришло ему в голову. Конечно, он не мог рассказать Изабель, что Тимофей Михайлов считает себя мертвым и возможно, так и есть. В любом случае подозревает она его справедливо. Но кое-что он может.

- Вы знаете, что я не могу рассказать вам обстоятельства жизни моего клиента из соображений этики и конфиденциальности. Вам придется обсудить это с кем-то другим или привести Тимофея сюда, в мой кабинет и в рамках терапии пар, я помогу вам лучше понять друг друга и разрешить ваше беспокойство.

Изабель обрадовалась.

- Ух ты, а это мысль! А он согласится?

- Что-то мне подсказывает... Скорее всего, да. - Довольная Изабель полезла в сумку за кошельком. Решение найдено, сопротивление преодолено, похоже, она, действительно может решительно все.  И психолог у нее - просто потрясающий. И даже если это мания, ей все равно, сейчас все прекрасно!

Изабель вышла из кабинета, улыбаясь. Телефон в сумке вибрировал. Ей звонил Тимофей Михайлов.