Кот мой

                Кот мой.

   Муля,  Муля,  кот  мой,  как  же не написать  о тебе, несчастном?
Летом  ты  перенес  тяжёлое  нагноение  за  ухом.  Я  еле-еле  выходил     тебя, ты  по-звериному  был  благодарен мне,  но  я  не  оправдал  твоих     надежд.

   Звериное  доверие  потерял  я, когда  дважды  побил  тебя  во время       приема  пищи.
Вместо того,  чтобы придерживать  свежую мойву лапой,  ты,  глупый,      елозил  рыбьим  тельцем  по  линолеуму кухонного пола.  И  я  побил  тебя,  серый  котище.

   А  ведь  когда  маму  увозила  "Скорая  помощь",  ты  с  воплем  отчаяния     бросился  под  колёса.
На несколько дней и даже недель ты ушёл из дома. Пропал в обиде на меня, очевидно.
Однако когда маму через семьдесят дней выписали из больницы и она, выздоравливая, лежала в постели, ты массировал когтями её живот.

   А перед тем мы повстречались во дворе. Ты обрадовался мне и приник, буквально обняв меня лапами и вцепившись до боли в мои плечи.
Как  же  я   мог  забыть  это?
   Жестокость.
  В  этом  слове  слышится  сто  костей,  которые  колют  нашу  душу,  не     только  уязвляя, но  и  раскалывая,  расщепляя сердце.
В  прошлом  году ты,  котяра,  пропадал  всю  зиму  и  всё  же  весной,        одичавший, повстречался  мне  у  мусорных  баков.  Ты  был  тяжело  болен.
   Наверное,  я  убил  тебя.  Если   "всякое   дыхание  да славит  Господа"  по        слову  пророка  Давида,  то  убийство  оскорбляет  Всевышнего.
 
                Сергей   Жуков. 18 /12/  2002
                *          *            *
    Я   теперь  порою   встречаю   твоего   сына.  Он   точь-в-точь   как   ты,  абсолютно   серый  и   не  пушистый,  но  зато   мускулистый.   Странно,  что  он   откликнулся я  на   кличку  «Муля»,   подошёл   ко   мне   и   потёрся   о  ноги.
Этот   Муля второй

й   живёт  скорее   всего   у  кого-то  дома,   поскольку   далеко  не  худ.    Так  захотелось  принять   это   существо,   поселить  у  себя.
                2009.