Душа сына Выдры

Велимир Хлебников (28 октября [9 ноября] 1885 — 28 июня 1922)
Творения: Душа сына Выдры, Ка, Доски Судьбы
- Вопль духов -
На острове мы. Зовется он Хлебников.
Среди разъяренных учебников
Стоит, как остров, храбрый Хлебников.
Остров высокого звездного духа.
Только на поприще острова сухо -
Он омывается морем ничтожества
- Множества -
Наши клятвы и обеты
Клеветой замыла злоба,
В белый холст мы все одеты
Для победы или гроба,
Иль невиданных венков,
Иль неслыханных оков
- Голос из нутра души -
Как на остров, как на сушу,
Погибая, моряки,
Так толпой взошли вы в душу
Высшим манием руки.
Беседой взаимной
Умы умы покоят,
Брега гостеприимно
Вам остров мой откроет.
О, духи великие, я вас приветствую.
Мне помогите вы: видите, бедствую?
А вам я, кажется, сродни,
И мы на свете ведь одни
- Совет -
Дети Выдры. 6-й парус. Душа сына Выдры
У меня был Ка; в дни Белого Китая Ева, с воздушного шара Андрэ сойдя в снега и слыша голос: иди! -, оставив в эскимосских снегах следы босых ног, - надейтесь! - удивилась бы, услышав это слово. Но народ Маср знал его тысячи лет назад. И он не был неправ, когда делил душу на Ка, Ху и Ба. Ху и Ба - слава, добрая или худая, о человеке. А Ка - это тень души, ее двойник, посланник при тех людях, что снятся храпящему господину. Ему нет застав во времени; Ка ходит из снов в сны, пересекает время и достигает бронзы (бронзы времен). В столетиях располагается удобно, как в качалке. Не так ли и сознание соединяет времена вместе, как кресло и стулья гостиной. Ка был боек, миловиден, смугол, нежен; большие чахоточные глаза византийского бога и брови, точно сделанные из одних узких точек, были у него на лице египтянина...
Прошу эти записи не показывать
Академическим кругам,
Но если можно напечатать,
То напечатайте
Велимiр Хлъбников. Доски Судьбы
Пусть на могильной плите прочтут: он боролся с видом и сорвал с себя его тягу. Он не видел различия между человеческим видом и животными видами и стоял за распространение на благородные животные виды заповеди и ее действия - люби ближнего, как самого себя. Он называл неделимых благородных животных своими ближними и указывал на пользу использования жизненного опыта прошлой жизни наиболее древних видов. Так, он полагал, что благу человеческого рода соответствует введение в людском обиходе чего-то подобного установлению рабочих пчел в пчелином улье, и не раз высказывал, что видит в идее рабочей пчелы идеал свой лично. Он высоко поднял стяг галилейской любви, и тень стяга упала на многие благородные животные виды. Сердце, плоть современного порыва человеческих сообществ вперед, он видел не в князь-человеке, а в князь-ткани - благородном коме человеческой ткани, заключенном в известковую коробку черепа. Он вдохновенно грезил быть пророком и великим толмачом князь-ткани, и только ее. Вдохновенно предугадывая ее волю, он одиноким порывом костей, мяса, крови своих мечтал об уменьшении отношения е/р, где е - масса князь ткани, а р - масса смерд-ткани, относительно себя лично. Он грезил об отдаленном будущем, о земляном коме будущего, и мечты его были вдохновенные, когда он сравнивал землю с степным зверком, перебегающим от кустика до кустика. Он нашел истинную классификацию наук, он связал время с пространством, он создал геометрию чисел. Он нашел славяний, он основал институт изучения дородовой жизни ребенка. Он нашел микроб прогрессивного паралича, он связал и выяснил основы химии в пространстве. Довольно, сему да будет посвящена страница, а их несколько. Он был настолько ребенок, что полагал, что после пяти стоит шесть, а после шести - семь. Он осмеливался даже думать, что вообще там, где мы имеем одно и еще одно, там имеем и три, и пять, и семь, и бесконечность...
Впрочем, он никому не навязывал своего мнения и, считая его своим лично, признавал священное право всякого иметь мнение противных свойств
1904