11. Зинаботы

11. Зинаботы

Поганое заведение зловеще завлекало исковерканных забулдыг. Алкозависимые субъекты со слабым здоровьем и прочими деформациями: убитой нервной системой, утраченными когнитивными функциями, грубым характером, простыми реакциями поведения, слабые на печень, с почти отстёгнутыми почками и прочими изношенными органами отважно ползли в притон. А уже этими инфицированными зомби логово пошло намекало последующим счастливчикам на разврат.

Повсюду зависимые суетные типки от ими же созданных душераздирающих обстоятельств низкочастотными движухами сращивали сомнительные ништяки. В кривых переулках на фоне перманентно снующих бомжей озадаченно шарились другие девианты с такими же отмороженными рожами. Мерзавцы раздраженно колупались в экскрементах собственного бытия, выискивая хоть какие-то съедобные корешки.

Смазливые уличные девицы, прикинутые в облипку, не утратившие свой товарный вид, загорали на работе, откровенно демонстрируя свои достоинства. Умытые проказницы были готовы оказывать люксовые услуги интимного характера населению. Те, что работали сверхурочно и не успели восстановиться, а их товарный вид оставлял желать лучшего, автоматически падали в эконом-сегмент. Ну а большое количество выпитого непритязательными гражданами моментально исправляло ситуацию. Под воздействием алкоголя мозг выстраивал дополненную реальность.

И теперь уже вся облезлость, немытость и отвратный вид волшебным образом заменялся галлюцинацией их личных фантазий. Так что хоть и выглядели честные давалки, как недоеденная заветренная пивная закуска, но нисколько ими не брезговала их целевая аудитория. Напротив, спрос превышал предложение. Живой товар, пускай и не первой свежести, ближе к вечеру был нарасхват. Местные обрыганы даже рьяно дрались за копеечных шлюшек. А пока прелестные шмары с публичной доступностью и нулевой социальной ответственностью, взбудоражено шевеля чреслами, смачно курили, разминаясь перед большим ночным марафоном. Распутные лярвы, пребывающие в гормональном стрессе, продолжали томно посасывать нудно тлеющие сигареты, разумеется, чередуя с не менее томным посасыванием длинных горлышек пивных бутылок, вливая в себя коварную ядовитую жижу-зелье.

 Бухлишко галлюциногенно улучшало непотребным по****ушкам восприятие окружающего сильно помятого пространства, взимая не малую плату повышенным износом «храмов» их замученных душ. И разве можно закрыть такое чудесное заведение, когда оно приносит столько прибыли и ещё и налогами наполняет казну? Да и система всегда разрешает только то, что разрушает. Алкоголь разрешен, курение – почему бы и нет? А массажистки платят повышенный налог, так это вообще кристально чистый бизнес. А интим – это уже гражданские отношения за чаевые. Старая добрая схема: чтобы обойти формальности, всегда есть тысяча способов.

А сколько потерянных душ обретает здесь смысл своей никчёмной жизни! Неоценимая польза! Вот это достопримечательность! Ни то, что какая-нибудь банальная набережная.

Возле подозрительной лужи, привычно облокотившись о грязненький фундамент, сидя на дырявом асфальте, курила и плакала сомнительная особа. Это разбитое корыто явно не сегодня утратила свои человеческие качества, сильно пугая прохожих не человеческими. В основном откликающаяся на имя Катя – феминистка до мозга костей, всеми кривыми отростками за гендерное равенство, взаимоуважение и потные волосатые подмышки. Была проста, как дорожная пыль, слегка отличалась, видимо, врождённой скромностью. А надо сказать, средневзвешенная ДНК посёлка городского типа вполне соответствовала уже мутирующей деформации, что сильно способствовало зарождению новой тупиковой ветви человечества. А они, эти потрёпанные страдальцы, хоть и не чётко представляли не столь отдалённую перспективу тупикового разложения, декларируя словом 3,14здец, всё же в общих чертах понимали необратимо ужасающее положение дел. В верном для них направлении непременно двигались к самоуничтожению.

И вот средь лёгкой навязчивой пошлости, жутко потея эстрогеном, нелицеприятная отвязная девица в образе жирной кляксы, сидя голой жопой на пыльненьком асфальтике, совершенно бесстыдным образом демонстрировала готовность к согласию. Девальвируя свою доступность в душе бьюти-квин, не зашкваренная культурой и социальными рамками, не заполосканная вежливостью и манерной учтивостью, с крайне не прилично задранной юбкой, торгуя шницелем, жадно глотала шампанское с замусоленной бутылки с частично ободранной контрафактной этикеткой, не боясь за свою репутацию, что стремительно пробьёт очередное дно траекторией падения крутое пике.

В несвойственной ей манере Катя псевдоцеломудренно игриво поглядывала на любопытно-заинтересованных прохожих, рекламируя вторичные половые признаки своим кричащим видом, незаметно роняя редкие слёзы. Они смазывали ржавый, сильно скрипящий механизм её души. Картина маслом, почти из Эрмитажа. «Убожество среди убожества».

Надпись на её куртке «What a fuck?», как нельзя лучше диагностировала её внутреннее содержание. Но количество внутреннего звездеца, наверное, даже и сам чёрт не смог бы распознать, посчитать и измерить. Это же как? Как под тяжестью такого накопленного количества дерьма и не провалиться сквозь землю?