Мальчик из созвездия Рыб Глава 11

Первая книга дилогии "Предисловие к себе"
Глава 11

Благословив Мирослава на свидание, Тереза радовалась недолго.  Уже через час позвонила Рада и, поболтав о том, о сём, спросила, как здоровье Мирослава, и попросила передать ему привет.
Стало ясно, что у Рады его нет. «К кому же так спешил Мирослав?» –  терялась в догадках Тереза.
Утром, не дождавшись сына домой, она позвонила ему на работу. Но ей ответили, что Мирослава взял творческий отпуск и в редакции его нет.
Домой Мирослав явился только после полудня. От него пахло  французскими духами «Шанель № 5». Тереза сразу узнала их  чудесный запах – эти духи, несмотря на их дороговизну, всегда дарил к 8 Марта её муж Атанас. 
Мирослав едва кивнул матери, и тут же прошёл в свою комнату.
Она не беспокоила Мирослава до самого вечера. Но потом не выдержала.
- Ужинать будешь? – спросила Тереза, постучав  в дверь.
- Нет, – донеслось из комнаты сына.
- Надо поесть… И, может, объяснишь, в чём дело?
Дверь резко распахнулась. Мирослав стоял в проёме двери и еле сдерживал  раздражение.
- Мама, оставь меня в покое! Я уже не маленький, не надо меня опекать и контролировать.
- Хорошо, не буду, – опешила Тереза.
Она долго не могла уснуть в эту ночь, размышляя, что же произошло с её мальчиком. Но так ни до чего и не додумалась.
«Ладно, – решила она. – Посмотрим, что будет утром». С тем и уснула.
Утро не принесло каких-либо заметных перемен. Из своей спальни  Тереза слышала, как Мирослав встал, сварил себе кофе и снова ушёл в свою комнату. Потом вышел и что-то долго искал в коридоре, где были встроенные шкафы со всякой всячиной. «Шкафы тысячи мелочей» – в шутку называл их Мирослав. На пол упали ключи. Громко стукнула входная дверь. Теперь Мирослав шёл к гаражу, слышно было, как под ногами шуршал гравий. С лёгким скрипом открылись ворота гаража. Негромко заурчал мотор машины.
Тереза подошла к окну и отодвинула штору. Синий «Форд» Мирослава выруливал со двора.

Впереди был свободный – творческий – день. Мирослав усмехнулся: что с ним делать, он пока не знал. Может, съездить в Софию, навестить Любомира?
«А почему бы и нет? – решил Мирослав. – Поеду… Маме позвоню из Софии. Она поймёт».
Остались позади последние жилые кварталы Пловдива. Мирослав опустил боковое стекло машины, в салон ворвался тёплый весенний ветер. Он хорошо знал эту дорогу, что связывала его родной город с Софией, столицей Болгарии. Впрочем, за годы учебы в университете и София стала для него тоже родной.
Мирослав легко и уверенно вёл машину. Обычно путь до столицы занимал у него часа полтора, а то и меньше, но сегодня он ехал медленней, чтобы ещё раз прокрутить в голове события двух  последних, не совсем обычных для него дней. Однако вместо этого вспоминалось совсем другое.
Если выбросить студенческие годы и его «северную одиссею», то больше двадцати лет Мирослав прожил в Пловдиве. Здесь он родился, с этим городом связаны его первые шаги по дороге, именуемой жизнью, здесь он познал свои первые радости и первые разочарования. Мирослав всегда гордился своим городом и считал его лучшим в мире. Да и как же иначе, ведь история Пловдива уходит своими корнями в шестое тысячелетие до нашей эры, не зря он считается одним из старейших городов Европы.
Атанас, отец Мирослава, был не только хорошим инженером-строителем, но и неплохим знатоком исторических ценностей города. Благодаря отцу, Мирослав и сам мог, не хуже любого гида, показать туристам и римские термы, и акведук, и ипподром, и античный театр.
Первые поселения в границах современного Пловдива относятся к эпохе неолита. А за тысячу лет до нашей эры эти земли облюбовали фракийцы. Ещё через семьсот лет город был завоеван Филиппом Македонским, который назвал его Филиппополем.
Пришли римляне, и город вошёл в состав Римской империи. Он в очередной раз поменял своё имя, и получил название – Тримонтий, город Трёх Холмов. Потом не раз ещё переходил из рук в руки. Его разрушали и готы, и гунны, и крестоносцы. Древний Пловдив входил то в состав Византийской империи, то в состав Болгарского царства. И даже киевский князь Святослав отметился здесь.
В одиннадцатом  веке город впервые упоминается, как Пловдив. В это время он был возвращён под власть болгарских царей. Но потом пришли османы, и Пловдив стал турецким. Под властью турок он развивался уже не как крепость, а как торговый центр.
За свою историю Пловдив страдал не только от набегов врагов, немало бед принесли ему и стихийные бедствия. В 1818 году случилось мощное землетрясение, и город был почти полностью разрушен. А позднее его накрыл большой пожар. Однако, подобно птице Феникс, Пловдив не только поднимался из пепла, но и стал центром болгарского возрождения. Как же было не любить и не гордиться таким городом!
Подъезжая к Софии, Мирослав вспомнил, что сегодня рабочий день  и Любомир сейчас в издательстве. В городе остановил машину на знакомой автостоянке. Сердце кольнула давняя боль… Иванка! Сколько раз он забирал её отсюда после работы. Говорят, вышла замуж, уехала в Штаты. Ну, что ж, наверное, это к лучшему.
Любомир был рад приезду друга. Попросил немного подождать, пока уладит производственные дела, и уже через полчаса они ехали к нему домой.
- Может, сначала заедем в ресторан или кафе? – предложил Мирослав. –  Знаю я эти холостяцкие квартиры.
- Не переживай, с голоду не умрёшь. Я тебе такой бифштекс приготовлю! Но главное, мою радиорубку посмотришь. А может, и сам  станешь радиолюбителем, как я.
В отличие от Мирослава, Любомир был женат, и не единожды. Но в настоящее время снова жил один.
- Понимаешь, я ещё не нашёл свою вторую половинку, но обязательно найду, – каждый раз говорил он другу.
Сказал и сейчас.
Мирослав рассмеялся:
- Сколько раз я это слышал? Познакомил бы тебя с хорошей девушкой, но… девушку жалко.
- А друга тебе не жалко? – парировал  Любомир. – Ладно, обед за мной. А тебя ловлю на слове – познакомишь меня с девушкой. Тоже журналистка?
- Нет, фармацевт. Моя соседка. Красавица, каких свет не видывал. А кроме того – умница, скромница и хорошая хозяйка.
- А что же сам не женишься?
- Да она мне, как сестра. Мы ведь с детства вместе росли.
Мирослав покраснел. Совсем недавно он был не прочь переспать с Радой, если бы та не прогнала его.
- Ты меня заинтриговал. Теперь обязательно познакомишь. Вдруг это и есть моя вторая половинка?
Дома в холодильнике Любомира нашлось все, чтобы без лишних хлопот приготовить нехитрый, но сытный обед для двух проголодавшихся мужчин. Поев и составив грязную посуду в раковину, Любомир потащил своего друга в «радиорубку». Она была отделена от комнаты высокой раздвижной ширмой и оборудована самой современной аппаратурой. Любомир чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Он то и дело сыпал непонятными для Мирослава терминами и упивался своей ролью покорителя длинных, коротких и ультракоротких радиоволн.
Потом рассказал невероятную историю.  Один радиолюбитель (дело было в Советском Союзе) во время своей службы в армии взял да и перепаял всем штабным офицерам их обычные «Спидолы» так, что теперь советские полковники и генералы ловили без всяких «глушилок» и слушали в своё удовольствие все главные вражеские радиостанции, включая «Голос Америки» и «Би-Би-Си».
- Представляешь, какая диверсия! И всё благодаря обычному парню-радиолюбителю.
Перед отъездом Любомир взял с Мирослава самое честное слово, что они обязательно встретятся недели через две-три, теперь уже в Пловдиве, и тот непременно познакомит его со своей замечательной  соседкой Радой.
Поездка в Софию и встреча с другом помогли снять душевное напряжение и настроили Мирослава на рабочий лад. Он приехал домой и быстро закончил две начатые ранее статьи, подготовил обзор новостных материалов и, тем самым, с честью закрыл свой творческий отпуск.
А вечером ему позвонила Божена и напомнила, что завтра днём она ждёт его на очередной сеанс психотерапии. С момента последнего прошло всего два дня. А как же означенная неделя?
И Мирослав терялся в догадках, что бы это значило? Но звонок Божены пробудил острое желание вновь видеть эту женщину, и не только видеть.
(Продолжение следует)