Ленусик. Часть 6. Столик Палата номер 6

Был у нас в «Аризоне» на позиции столик под номером шесть. Он располагался на подиуме, наискось от входа, в самом дальнем углу. Этот чудесный столик окрестили «палатой номер шесть», потому что историй за этим шестым столиком у всех официантов хватало разных.

Обычный весенний рабочий день. Заходит барышня лет сорока семи. Сказать, что она дорого одета, это не сказать ничего. Мега дорого, со вкусом. Породистая, выглядит очень эффектно, ухоженная, с идеальным маникюром, прической, в дорогих украшениях, крупным жемчугом в ушах. Как оказалось, все официантки кроме меня ее хорошо знали. В ресторане она появлялась раз в полгода.

Я подошла поприветствовать и принять заказ.  Гостья встретила меня очень искренней улыбкой. Блюда «сочиняла» сама  - мне вот это, это и вот это, залейте соусом таким-то, и все в этом духе. На мой вопрос по поводу напитков, заказала томатный сок и стакан молока. Странное, думаю, сочетание, может ребенок придет? Ну да ладно.

Пошла делать заявку на бар. Проходя мимо, одна из официанток спрашивает:
- Заказала томатный сок и молоко?
- Да, - говорю, - а ты знаешь эту клиентку?
- Да. Ничему не удивляйся, на все соглашайся, заработаешь кучу денег.
- В смысле?
- Ну она немного того, но все нормально.
Думаю, какой-то бред. По человеку так и не скажешь.
Поднимаюсь к ней, ставлю сок и молоко.
- И булочки, – просит она.
Я:
- Хорошо, - никаких лишних вопросов не задаю. Примерно знаю специфику общения с людьми такого плана – им нужно как можно меньше давать выбора, не спрашивать: «А молоко теплое или холодное?», иначе они начнут нервничать.

Я принесла ей теплые, свежие булочки, попросила самые лучшие. Она ест и комментирует: «Так вкусно». И я вижу, что она действительно получает от этого непередаваемое удовольствие. И тут она резко наливает молоко в томатный сок. Я делаю вид, что ничего необычного - морковный же пьют с маслом, ну может я чего-то не знаю.

Блюд заказала много. Начинаю выносить, расставлять. Гостья начинает импровизировать – что-то перекладывает из одной тарелки в другую, что-то заливает соусом, что-то досыпает, просит чего-нибудь донести. За каждую просьбу кладет мне в карман деньги, причем за любую: «У вас есть еще салфетки? Принесите», - а у нее полный стол салфеток.  Да, отвечаю, сейчас. В это время кладет мне в карман деньги. Приношу салфетки, она снова кладет деньги и все это доллары – десять, пятьдесят, сто. Я уже начала волноваться, что вот вдруг очнется, спохватится, а расплатиться будет нечем, но потом решила для себя, что в таком случае оплачу по счету из этих чаевых.

В общем, все это время пока она сидела, постоянно что-то заказывала. Директор пару раз мимо пробегал: «Все нормально?»

Прошло время, вроде как собралась уходить. Рассчиталась, еще и на чай оставила долларов двести. Встает, сворачивает скатерть вместе со всем содержимым стола и говорит мне:
- Как вы думаете, чего мне не хватает?
Я начинаю судорожно соображать: «Господи, чего ж ей не хватает?» - сама ей:
- А давайте я все это уберу сейчас и принесу вам чистую скатерть…
На что она мне:
- Правильно, мне не хватает чистой скатерти.
Я все уношу, приношу свежую скатерть, застилаю. 
Спрашиваю:
- Чай или кофе будете?
- Да, - отвечает.
Приношу ей травяной чай. Вспоминаю, что у меня где-то было очень вкусное печенье. Сбегала, принесла печенье. Она макала это печенье в чай и наслаждалась. 
- Мне так хорошо. Вы же знаете, что через полчаса за мной приедет брат и я снова полгода не буду никуда выходить?
Я:
- Нет, я не знала. Вы брата любите?
- Да, люблю, - и погрузилась в свой мыслительный процесс.

Я пошла собирать ей пакеты с едой, возвращаюсь к столу, а ее там нет. На всякий случай поставила стол в резерв – вдруг решит вернуться.

Ко мне подходит напарница.
- Ну что, сколько заработала?
На что я:
- Да причем тут деньги? Ты знала, что она выходит раз в полгода?
- Да. Она из очень богатой семьи, брат дает ей деньги за эти полгода и она их вот так трынькает.

Я продолжаю обслуживать другие столы и вижу, как моя гостья возвращается в зал, становится посредине и начинает пищать, орать истошным воплем.
Я подбегаю:
- Что случилось?
Она:
- Моя еда! Где моя еда?!
- Спокойно, - говорю, - у вас все есть. У вас даже сдача есть и даю ей ее двести долларов.
Она:
- Не нужны мне ваши деньги! Оставьте себе. Сколько я должна за мои пакеты?
Я:
- Вы уже рассчитались, все хорошо.
- Нет, сколько я должна?!
Я понимаю, что это бессмысленное бодание. Сколько, говорю, считаете нужным, столько и оставьте.
Она открывает папку, кладет пятьсот долларов, закрывает, наклоняется ко мне и говорит:
- Только никому не говорите, я иногда в сознании даю деньги.
Я стою, на нее смотрю и не понимаю, в какой именно момент она была не в себе –  тогда или только что?

Она забрала пакеты и ушла.
Чуть позже появился ее брат, поинтересовался была ли у нас сестра.
- Да, - отвечаю, - была и оставила очень крупную сумму чаевых. На что он: «Оставила и хорошо, забудьте».

На всякий случай все ее деньги я отложила до вечера, потом до следующего дня. Все ждала, что она придет в себя и вернется за ними. Ну не может быть, чтобы у человека так отключалось сознание – где она платит, что она ест, что делает… Но она в этот день не вернулась...