Зачем читать книги, если есть газеты

                Лизе Готфрик
     Никогда еще Коралио не видел такой сиесты, как в середине июня 192... года. Все началось с вдовы Макгигган, выскочившей из покрашенного привычной в тропиках охрой здания почты. Обычно спокойная и невозмутимая она зачем - то неловко спряталась за углом заведения Жимми, привлекая внимание парочки отчаянно зевающих посреди проезжей части шелудивых псов, одурело пережидающих полуденную жару. Из почты вышел гвардеец Рамирез, плюнул на рукав обтерханного мундира и тщательно протер им ботинки. Затем, вздернув голову, увенчанную форменной фуражкой с треснутой по центру герба Анчурии кокардой, решительно зашагал в сторону лавки Гудвина. Вдова охнула, прижимая руки к груди, и бросилась следом, неосторожно наступив одному из псов на вытянутый хвост. Пес басовито взлаял и на веранду заведения тут же выбежал сам Жимми.
     - Опять, - отметил он, подходя к начищенной мелом рынде, оставленной в залог каким - то загулявшим боцманом лет десять назад. Схватился за ослиный хвост и неистово затрезвонил, выбивая латунным язычком нечто среднее между  " Робертом - дьяволом " и  " Гром победы раздавайся ", чем и разбудил всю столицу. Через миг на улицах было не протолкнуться. Падре Ронго, поспешно натянув кальсоны, вылетел из притона Чака Бауэрса, столкнувшись с морским агентом Коннелли, тот, в свою очередь, потирая лоб, упал на руки зеленщика Балдоха, что - то выспрашивавшего у городового Рудникова, чьи массивные кулаки бессильно болтались у колен, явственно показывая всю правоту теорий Дарвина, лишь на прошлой неделе покинувшего Коралио на борту пакетбота  " Королева Анна Курникова  и прочие латиносы", ушедшего на Кубу.
     - Эй, Фрэнки, - гаркнул Микки, приложив ладони к красным щекам довольного жизнью человека, - в прошлый раз после шифрограммы ты умудрился обрести миссис Гудвин, а что сейчас ?
     Из лавки выглянул Гудвин. Поморщился и жестом предложил Рамирезу войти. Тот, аккуратно переступая через порог, приподнял фуражку, приветствуя прелестную супругу Гудвина, поспешившую к представителю власти со стаканом  оранжаду  " Обайа Пристон ". Вкусно крякнув, осушил стакан, протягивая Гудвину письмо. Улыбнулся в густые усы.
    - В прошлый раз, - сказал гвардеец, разворачиваясь через левое плечо, - была телеграмма о Его пустозвонстве, пучке кисеи, - он посмотрел на зардевшуюся миссис Гудвин, снисходительно улыбаясь, - и заячьей тропе. Смотрите, - погрозил пальцем Гудвину, вскрывающему конверт, - не сделайте революцию, мистер Гудвин, Боливар не выдержит троих.
     Рамирез вышел на опаляющую духотой улицу. Напротив лавки на беленой известью стене ухмылялся Дос Сантос, пренебрежительно косясь на Фердинандо Алонсо, что, сжав зубы, угрожал кулаком второму президенту страны, будучи первым. Как шутил малопонятный горожанам Микки : " Теперь у вас есть и анти - папа ", по всей видимости намекая на яростный католицизм аборигенов.
    - Чего там ?
    Гвардейца обступили трамвайщики Коралио. Еще тридцать назад лет Фердинандо Алонсо объявил о модернизации, запуская торжественно первую линию трамвая, но предприятие закончилось фиктивной компанией  " Мираторг и жена не родственник и не средство передвижения ", потом полыхнул скандал с рыжей Ландер, так и не нашедшей своего четвертого мормона и оставшейся посреди Милана, хотя пустынный климат Солт - Лейк - сити и непосредственная близость Вегаса манили и звали, а уж когда из джунглей появился отряд Дос Сантоса ... В общем, не получилось модернизации и, тем паче, трамвая.
     - Письмо, - кашлянул Рамирез, отталкивая напирающих ножнами. - Отзынь, гниды.
     Он сплюнул и отправился на почту, где его ждала веснушчатая Минни Суони. А толпа недовольно роптала.
     - Гудвину письма - нам хер собачий, - кричал прасол с Мытного, перебирая в кармане траченые мышами деньги. - Завсегда так : кинут простой народ.
     - Я им кину, - угрожающе гудел ломовик Панас.
     Присмотревшись к прасолу, Панас, жутко ухнув, вдарил тому в ухо.
     - На, сука !
     - Дорогой, - кричала с лестницы миссис Гудвин, - если ты не поторопишься, то точно будет бунт. Они уже начищают друг другу физиономии.
     А Гудвин никак не решался вскрыть конверт, на котором кто - то коряво вывел чернильным карандашом  " Письмецо в конверте, погоди, не рви ". Наконец Гудвин швырнул его на жаровню. Вытащил жаровню из лавки и молча продемонстрировал несколько отвлекшимся от зарождающего бунта горожанам серый пепел. Через миг все было кончено. Привычная одуряющая жара, сиеста, мирный город, Анчурия.