Иванов день. Глава IV

Дверь  проходной лечебницы оказалась неприступной. Сколько Даша не барабанила, сколько не пыталась объяснить, смотрящему на неё через маленькое окошко двери каменному истукану с острова Пасхи, одному из трёх Гулиг — дверь не открылась.  Кому из братьев принадлежало это лицо, Даша не знала. «Каменный истукан» отрицательно мотал головой,  когда она просила, требовала, умоляла позвать Ермолая Саввича, либо кивал, когда спрашивала, хорошо ли он слышит. Вдруг раздался шелест колёс и к воротам  изнутри подъехали  два роскошных представительских лимузина. Лицо санитара скрылось, а через секунду ворота распахнулись и лимузины покинули территорию лечебницы. Дарья только успела разглядеть лица мужчин на передних сидениях. Она хотела проскочить в ворота, но санитар, Иван ли, Фёдор или третий Гулига  преградил ей путь, не позволив попасть внутрь.
—  Скажите Ермолаю Саввичу, что к нему пришла Дарья Кузнецова! Он просил меня сам зайти! Да что ж за истукан?! Слышите меня?!
Но санитар опять скрылся в проходной, не издав ни слова.  Тут  сквозь решетку ворот Даша заметила, как по территории  идёт сам главврач.
—  Ермолай Саввич!!! — закричала она, что было сил и замахала руками, — Ермолай Саввич!!!
Главврач остановился, посмотрел в сторону Дарьи, махнул рукой, приказывая санитару пропустить.
—  Меня не пускает этот… Ваш!...
В этот момент, дверь проходной отворилась и показалась голова  санитара. Он словно подпольщик  посмотрел по сторонам, и только затем освободил проход. На его бейдже значилось: «Демьян Гулига».
—  Что же Вы, Дашенька без предупреждения?  У нас строго с посещениями. Всё в установленное время.
Вид главврача был несколько обеспокоенным и напряжённым. Взгляд блуждал, словно его поймали за чем–то, чего посторонний глаз видеть не должен. Это было в плюс. Для журналиста, как и для следователя, если хочешь  добиться от человека большей искренности, нужно его вывести из удобной для него обстановки.  Неожиданный вопрос, либо появление как раз вносит нервный элемент, когда есть, что скрывать.
—  Да вот… Мы так внезапно расстались вчера, что я  забыла взять ваш телефон. А Ситников… Он чудак. Говорит,  зачем беспокоить занятого человека.
Ермолай Саввич быстро обрёл прежнее добродушие, оплыл и даже, казалось, стал ниже.
—  Для Вас я всегда свободен, Дашенька. Пройдёмте ко мне или хотите прогуляться по нашему парку?
—  Я бы с удовольствием прогулялась.
—  Тогда прошу, —  «баритон» учтиво поклонился и провёл рукой.
Они медленно пошли по кленовой алее. Даша опять отметила, с каким усердием и тщательностью ухожена территория.  Каждая травиночка,   словно расчесана и взбрызнута лаком. Живые изгороди из можжевельника, туи, пузыреплодника, обрамляющие тропинки, скрупулёзно подстрижены и образовывали большой  причудливый орнамент.
—  Как у Вас красиво! Кто же за всем этим ухаживает?
—  Это моё увлечение…
—  Это всё Вы?!
—  Ну что Вы… Самому мне такое не потянуть… Тут и коллектив увлёкся и пациентам это на пользу.  А в итоге — всем красота…, — Ермолай Саввич удовлетворённо провёл взглядом по окрестностям.
—  Я вижу, к Вам и опыт едут перенимать? Какие–то важные люди приезжали?
Ермолай Саввич повернулся всем телом на пятках и внимательно посмотрел на Дарью.
—  Какие люди?
—  Ну, те, которые только что от Вас уехали?
Было заметно, что вопрос для главврача был неприятен. Он продолжал пристально всматриваться в лицо девушки и тянул с ответом, словно высчитывал, праздный ли тут интерес?
—  А… Вы про этих…, — смягчил выражение лица «баритон», — Это из… облздрава. 
Даша легонько хмыкнула, удивившись, на каких машинах ездят чиновники из облздрава,  да ещё и с охраной  из отъявленных головорезов. Но не стала иронизировать по этому поводу вслух и позволила продолжить Ермолаю Саввичу фантазировать про «облздрав» дальше.
—  Вы же знаете, Дашенька, проверяющие обычно едут туда, где можно погреть руки.
—  Взятки?
—  Ну… от меня они и копейки не получат.  Так чем Вас заинтересовала моя скромная персона? — после некоторой паузы спросил Ермолай Саввич, уверовав, что  версия с «облздравом»  Дашей принята без сомнений. В голосе опять появилась вальяжная  уверенность, — Ведь, Вы к нам не из–за природы? Ведь, так? Что в нашей природе особенного, чего в области нет?
Глупая причина, зачем–то  придуманная Ситниковым, вынуждала  Дашу и дальше изображать из себя восхищённую натуралистку, но она понимала, чтобы у главврача не было никаких сомнений, нужен более веский повод, чтобы отправиться за тридевять земель.
—  Я ехала к Вам, — неожиданно и сухо произнесла Даша.
—  Ко мне? — удивился «баритон», — Зачем?
—  Вы меня не выдадите? — заговорщицки спросила девушка.
—  Как вы можете, Дашенька…
Даша взяла паузу, кусая губы, делала вид, что очень волнуется, а на самом деле судорожно придумывала сценарий своего визита.
—  Понимаете, Ермолай Саввич… я сама напросилась в командировку… Нашему редактору наврала, что в Покровске объявился маньяк. Вот он меня и послал.
—  У нас? Ха–ха–ха! — парк огласил раскатистый смех, — А на самом деле?
—  Я слышала про… «свидания», — тихо произнесла девушка и украдкой взглянула на главврача, пытаясь уловить его реакцию. Ермолай Саввич был невозмутим и спокоен, только в недоумении скривил рот.
—  Какие свидания? Вы говорите загадками.
—  Свидания… с Велиалом.
На этот раз Ермолай Саввич с большим усилием сдержал себя, чтобы резко не повернуть голову и только сжал кулак за спиной. Даша продолжала испытующе наблюдать за главврачом.
—  Откуда Вы про это узнали? Ситников рассказал? — как можно расслабленно и безразлично спросил «баритон», — Вот же выдумщик…
—  Нет, не Ситников. Ему я тоже наврала, что  пишу про природу.
—  Вы, оказывается, большая врунишка, Дашенька?
Ермолай Саввич добродушно улыбнулся, а Даша сделала покаянный вид и обречённо вздохнула.
—  Мне это очень важно…
—  И кто же Вам тогда рассказал?  От кого Вы узнали?
—  От одной женщины. Вы вряд ли её помните. Она нездешняя, у неё здесь родня. А кто, я не знаю… Слухи, да?
Даша с таким видом спросила Ермолая Саввича, что если бы он ответил положительно, ей бы пришлось расплакаться от отчаяния, что вся затея была напрасной. Главврач, по–видимому,  пытался понять, насколько искренним был её ответ и не спешил расстраивать девушку отказом.
—  Зачем Вам это?
«Вот! — зажглась  робкая надежда в душе, — Значит «это» — существует. Теперь бы не спугнуть и придумать причину. Зачем мне это?  Зачем? — перебирала возможные варианты Дарья, — Несчастная любовь?  Банально, не поверит. Наркоманка? Хочу спрыгнуть? Глупости. Он на них насмотрелся. Зачем? Для статьи или книги? Отошьёт. Даже говорить не будет».
Вдруг зазвонил Дашин телефон. Она вздрогнула от неожиданности. Посмотрела на экран. Звонил «главвред».
—  Извините… Я должна ответить… Да, Олег Павлович?
—  Кузнецова! Ты что, ещё в Покровске?! — кричал редактор, — Немедленно сворачивайся! Завтра в девять жду тебя в редакции! Не приедешь — пеняй на себя!
—  Но, Олег Павлович… Я ещё ничего не успела…
—  Ничего не хочу слушать! Там уже нечего успевать! У тебя новое задание! Про пожар на «лакокраске»! Случайность или намеренное устранение конкурента?! Срочно!
—  Я… Дайте мне два дня! Тем более завтра суббота!
Олег Павлович отключился,  не дав ни единого шанса объяснить свою позицию.
—  Начальство, которое Вы обманули? Не влетит?
—  Да…, — обречённо кивнула девушка, — может…
—  Так что же Вам рассказала женщина? — снисходительно посмотрел Ермолай Саввич и скрестил руки на объёмном животе.
—  Она рассказала, что её родственница излечилась от экземы. Буквально за три сеанса… «свидания».
Лицо Ермолая Саввича  стало задумчивым, он с прищуром смотрел в одну точку и, видимо, рассуждал, что Даше известно о «свиданиях» и, главное, откуда? Ни в какую родственницу, естественно, он не поверил и Даша это заметила. Но уже назад дороги нет. Есть только  путь продолжать  плести эту глупость в надежде, что убедительность вранья  преодолеет  тот рубеж, когда сам начинаешь верить в собственную ложь.
—  Вы чем–то больны? Вам не может помочь официальная медицина?
—  Не то бы я этим упорно занималась… Я была у двух психологов…
—  Так, что у Вас? — в голосе Ермолая Саввича появились нотки нетерпения и интереса.
—  У меня анорексия, — Даша опустила глаза, почувствовав, что Ермолай Саввич спрашивает не из дежурного любопытства.  Нужно закрепить успех. А чем девушке это лучше всего это сделать? Правильно.  Изобразить жертву и страдания. А мужчины в возрасте более сентиментальны. Можно ещё всхлипнуть, но нельзя забывать, что ты разговариваешь всё–таки с дипломированным и опытным психиатром.
—  Кто Вам это сказал? Вы обследовались?
—  Я читала… у меня все симптомы…
Главврач широко улыбнулся.
—  Ну что Вы, голубушка,  читаете всякие глупости и ими забиваете свою красивую головку? Как же можно ставить себе диагноз по Интернету? Особенно с Вашей впечатлительностью.
—  Но ведь всё совпадает! И отсутствие аппетита, и постоянный страх, что я растолстею…
—  Нет. Это всё не то. Вам не нужны никакие сеансы и никакие психотерапевты. Что Вам действительно необходимо, так это хороший сон и любимое дело. Дело, я понимаю, у Вас есть. Осталось — хорошо выспаться. Можно даже с легким снотворным.
Даша немного расстроилась. Может, Ермолай Саввич и поверил в её фобии, но отнёсся несерьёзно. И «свидания с Велиалом» может и не состояться. Даша погрустнела уже по–настоящему. Надежда на «лечение» от несуществующей болезни  таяла.
—  Получается, я зря всё это затеяла… Наврала шефу…
—  Я не хочу, чтобы Вы потом о чём–то пожалели, Даша, — серьёзно вглядываясь в Дашины глаза, произнёс Ермолай  Саввич.
—  О чём пожалела? — простодушно захлопала ресницами девушка.
По лицу главврача пробежала лёгкая задумчивость. Ермолай Саввич что–то сопоставлял, прикидывал в уме.
—  От Вас потребуется некоторая жертва.
Даша вопросительно взглянула на Ермолая Саввича, но внутренне была готова на любые жертвы. Так исследователи и испытатели бросаются сломя голову в неизвестное, ведомые мучительной страстью докопаться до истины, познать то, что ещё никому неизвестно, совершить открытие, не считаясь с возможными опасностями, утратой здоровья, а порой и самой жизни, даже когда предупреждены  об этом заранее. Их гонит азарт познания. И Даша была из этой породы.
—  Жертва? Хм…, — легкомысленно хмыкнула девушка и дернула плечиком, — Интересно, какая?
Ермолай Саввич загадочно улыбнулся. Разве можно ждать подвоха от добродушного толстяка, «Деда Мороза» на каникулах? Конечно же, нет. Да и какие невыполнимые или немыслимые условия может поставить Ермолай Саввич, уважаемый и ответственный  человек? Даша развела руками, показывая «да всё, что угодно» и беззаботно улыбнулась.
Главврач посерьёзнел. Не помрачнел, нет. Лицо стало сосредоточенным, что Дашей было принято за некую таинственность и ещё больше  подогревало интерес, с одной стороны, и беспечность, с другой.
— Вы будете должны молчать обо всём, что увидите или услышите.
— И всё?
— Не всё… Вы дадите мне слово, что не будете говорить или обсуждать всё, что увидите. Ни с вашим руководством, ни с Ситниковым, ни даже с теми, кто там будет присутствовать. Ни с кем.
—  Просто дать слово? — Даше показалось, что это слишком маленький залог и, тем более, на жертву совсем не тянет.
— Иным и это не под силу, — с некоторой двусмысленностью произнёс главврач.
— Я готова, — торопливо  согласилась Дарья.
— Вы должны отдавать себе отчёт, что Ваша жизнь с этого момента может кардинально измениться и выход  окажется слишком опасным, чем вход. Вы готовы? Не думайте, что «да», сказанное Вами,  всего лишь звук. А жертва выглядит совсем ничтожной  и несерьёзной. Это Ваша подпись и отнеситесь к ней ответственно, — с расстановкой и убедительным тоном закончил Ермолай  Саввич.
Этот таинственный тон и предупреждение об изменении жизни ещё больше раззадорили и без того жаждущую ответов на все эти тайны и загадки душу.
—  Я понимаю… Я готова, — полушёпотом и с такой же таинственностью произнесла Дарья, тараща глаза куда–то в землю.
— Что ж… Приходите  сегодня в клуб. К девяти. У Вас ещё есть время передумать.  А теперь я Вас оставлю, дела… До встречи.
Ермолай Саввич слегка поклонился и вскоре скрылся за рядом высоких туй. Даша осталась одна и медленно побрела к выходу. После того, как ушёл главврач, произошла перемена настроения. Задор и азарт, с которым она согласилась на условия Ермолая Саввича, уступил место тревоге.
«Ваша жизнь с этого момента может кардинально измениться и выход  окажется слишком опасным, чем вход», — повторились в голове слова главврача.