Театралы

Вспоминая благословенные студенческие времена Василич не мог удержаться, чтоб не рассказать об одном из интереснейших этапов жизни, прожитом вместе с другом детства Саней по кличке ПидЖак,  связанном с их активным повышением культурного уровня в местном храме искусств театре оперы и балета имени Муссы Джалиля в городе их бурной студенческой юности Казани.

Для начала необходимо пояснить, что кличка ПидЖак была у них у обоих. То-есть друзья из авиационного института, где учился Саня звали их ПидЖаками. А образовалась эта кличка опять же из-за их неуёмной страсти к искусству и любви к анекдотам.
Как-то однажды им не удалось достать билеты на выступление популярной в те годы среди студенческой молодёжи местной рок группы «Атланты». И они решили проникнуть в учебный корпус, где проходил концерт через окно на первом этаже со двора. Нашли там не запертую створку и забрались в коридор. На их беду кто-то из обслуги услышав сдавленный смех и шутки крикнул в темноту: - Кто там?!...
На что они не нашли ничего лучшего, чем ответить как в старом еврейском анекдоте, когда Абрама застукали в спальне у любовницы, а он успел спрятаться в шкафу, но не удержался и чихнул, а на естественный вопрос мужа: - Кто там?... хитро ответил:
- Ето ми, пиджяки!...
Вот и они честно ответили, что это пиджаки и со смехом рванули по коридору в сторону актового зала, где уже гудела толпа молодёжи.

   Так вот после успешного окончания первого курса Василич с Саней решили навестить своего общего друга вечного абитуриента Витьку Коваленко, который проживал в солнечной Абхазии во всегда зелёном и сладком городе Сухуми и давно приглашал их отдохнуть в местных субтропиках.
     Дело в том, что Виктор, белокурый красавец, одетый по последней молодёжной  моде, единственный сын и услада одинокой матери ежегодно регулярно приезжал поступать в разные высшие учебные заведения студенческого города Казань. Он сдавал документы, аккуратно заваливал первый экзамен и далее в течение всего августа оттягивался по  разным молодёжным тусовкам, отдыхая от тропической влажной жары родного города и чрезмерных забот матери. А когда заканчивались деньги отбивал телеграмму, что не прошёл по конкурсу и нуждается в какой-то сумме на обратный проезд и безусловное возвращение.
 
    Вот  Василич, а тогда просто Юрка, и познакомился с ним в общаге, где они проживали будучи ещё зелёной абитурой, которых даже  студенты второкурсники и заядлые хвостисты на правах дедов презрительно называли козерогами. Но в отличие от Виктора он поступил с первого захода в технологический институт не взирая на сумасшедший конкурс, имевший место быть в том достопамятном 1966 году.

     Даже в те достаточно стабильные времена наблюдался некий реформаторский зуд в сфере образования и в связи с этим случился одновременный школьный выпуск десятых и одиннадцатых классов. Соответственно и желающих поступить в высшие и средние учебные заведения оказалось в два раза больше.
По своей натуре Витька был отличным парнем, добрым, компанейским. Они быстро сошлись и подружились и единственное, что смущало, это его несколько легкомысленное отношение к матери. 

     Оглядываясь сегодня назад, удивляешься, как в те советские времена всё было просто! Два студента далеко не из самых богатых семей без особых проблем берут билеты по 25 рублей на самолёт и прибывают к другу в Сухуми, чтобы отдохнуть там недельки две-три на море!
Надо сказать, что мама Виктора приняла студентов как родных и сделала всё возможное, чтоб они ни в чём не знали нужды. Она окружила их материнской заботой и любовью. Наверное она мечтала, что и её сын когда-нибудь тоже станет студентом и будет так же нуждаться в заботе и ласке, как эти двое  весёлых парней из Смоленской глубинки.
Они называли её тётей Тоней и похоже она гордилась перед соседями, какие друзья студенты у её сорванца Витьки.

      Тот отдых навсегда остался в памяти обоих ПидЖаков. Они неизменно вспоминали добрым словом тётю Тоню и по мере своих сил пеняли её беспечному сыну, что негоже так обращаться с матерью и пора бы взяться за ум. Но избалованное дитя не обращало внимания на занудные нравоучения и продолжало гулять и поступать в различные ВУЗы Казани вплоть до ухода в славные ряды Советской армии. Там следы Витька затерялись, а они разъехались в разные концы необъятной Родины после окончания учёбы.

Так вот в то незабываемое жаркое знойное лето ПидЖаки и познакомились на одном из диких пляжей Гудауты с двумя симпатичными девчонками. Те к общему удивлению оказались тоже из Казани, но уже работали в Казанском театре оперы и балета, а по молодости лет танцевали в кордебалете. А сюда приехали отдохнуть после утомительных спектаклей, гастролей и репетиций,  которые им были прописаны по роду их службы.
 
    Естественно между молодыми людьми завязалась дружба, так и не перешедшая в любовь, потому что оказалось в Казани девчонки были по вечерам заняты в представлениях, а днём на репетициях, и зверски уставали. А беззаботные и легкомысленные студенты жили своей жизнью, днем напряженной, а по вечерам насыщенной и никак не могли пересечься с этими симпатичными, но заморёнными представителями балетной профессии.

    Но зато с их помощью они получили почти неограниченный доступ к сокровищам музыкальной мировой культуры в виде контрамарок на вечерние спектакли театра.
Халява – дело святое, а если это ещё и связано с приятным времяпровождением, то тут как говорится, сам бог велел. И вот они повадились в храм культуры. Практически весь зимний сезон 1968 года как на работу ходили в святилище искусств на площади Свободы. Пересмотрели и изучили практически весь классический репертуар. И когда дело пошло по второму кругу, разработали свою методику посещения спектаклей.

    Первое действие они прилежно просиживали в зале, с видом знатоков шёпотом выдавая весёлые комментарии по поводу исполнителей, а потом к концу первого отделения плавно перемещались в буфет, где уже и оставались практически до конца спектакля.
В те застойные времена в буфете театра оперы и балета завсегда был в ассортименте и коньячок, и бутерброды с рыбой и икрой, причём по весьма демократичным ценам, вполне подъёмным даже для студентов, особенно если те перед этой культурной акцией успели сгонять на шабашку по разгрузке вагонов и были при деньгах, почти как боги или полубоги.
Так вот здесь в буфете, как правило и проходил разбор полётов, то-есть накладок, которые при желании всегда можно найти практически в любом, даже самом ответственном спектакле.

      В частности вспомнили оперу замечательного русского композитора Бородина «Князь Игорь». Там в одной из сцен где князь находясь в плену у половецкого хана встаёт и гневно поёт свою арию, в пылу даже обнажая меч. Так вот он поёт, допевает и хочет уже уверенным движением руки задвинуть свой меч в ножны, уже пора, а тот не идёт! Заклинило! Артист напрягся, покраснел от натуги, ан никак! Наконец изловчился и загнал меч на место.
При той замечательной акустике, которой всегда славился театр имени Муссы Джалиля, звук удара дерева об дерево нельзя было перепутать ни с чем. Так падает полено на паркетный пол. Бутафорский меч был целиком вместе с ножнами сделан из дерева и никакой боевой раскрас не мог придать ему свойства металла. ПидЖаки были в восторге! Как говорится – пустяк, а приятно!

      Ещё большее удовольствие в своё время им доставила опера великого итальянского композитора Джузеппе Верди «Аида». Была там дивная сцена в восточном колорите, где на фоне пирамид, поющего фараона и  его челяди на заднем плане проводят слонов.
Слоны конечно не настоящие, бутафорские. То-есть туловище слона почти в натуральную величину, а ноги играют два мужика из работников сцены. Один передние, другой задние.
 А с этими пролетариями сцены регулярно происходили разные хохмы. Они как правило были все пьющие. Что осветители, что пожарники, что просто грузчики.
Так вот пошли слоны: первый пошёл, нормально, второй пошёл – тоже нормально, третий пошёл – что-то не так, никто не может понять, что же не так?! Саня толкает в бок друга: - Смотри на ноги! И оба чуть не выпадают со смеху из кресел!

     У третьего слона задние ноги шли почти вплотную за передними и поэтому получалось как бы шла голова с ногами, а позади торчала огромная как дирижабль задница с тоненьким хвостиком. Это мужик, который играл задние ноги, с косого глаза залез не в то место, куда надо и таким манером они вызывающе развязанной вихляющей походкой продефилировали через всю сцену!
Публика может не заметила, а возможно сделала вид, что всё нормально, но ПидЖаки были в неописуемом восторге и сразу после этого убойного эпизода ретировались в буфет, пока их не попросили из зала.

     Конечно много ещё было чудесных моментов в их театральных встречах, всего и не упомнишь. В любом случае они получили прекрасную возможность познакомиться с великими мировыми шедеврами музыкальной культуры. Другое дело, что их энергия и юмор бьющие через край   искали и находили выход может не в самом лучшем месте и не в самое лучшее время. А возможно  всё было так потому, что были они молоды и веселы и просто жили в то время, которое называется студенческим, замечательным и незабываемым.