Судьба учёного Из писем другу доработано 8 ноября

   

Вдруг некто с очарованным  лицом
мелькнёт, спеша на дальнее мерцанье,
и вовсе нам не кажется слепцом –
самим себе мы кажемся слепцами.

Е.Евтушенко      

Мне не нравилось утверждение академика Арцимовича:
- Наука - это удовлетворение своего любопытства за государственный счёт.

Да, некоторые получали финансы по принципу вхождения в число "своих", но не по принципу государственной целесообразности, и могли удовлетворять своё любопытство или пускать пыль в глаза.

Страна платит деньги учёным в надежде на полезные открытия и проекты, которые многократно вернут их. Как любила говорить моя мама:
- Посев научный взойдёт для жатвы народной!
А папа добавлял:
- Грызи гранит науки!


Космическая электроника


Пускай я умру под забором, как пёс,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то Бог меня снегом занёс,
То вьюга меня целовала!

Александр Блок  1908 г.


Моё изобретение космической микроэлектронной системы Сплав не сопровождалось вознаграждениями мне лично, хотя дало стране новое техническое направление на миллиарды рублей. Оно дало толчок рождению новых коллективов, обеспечило современные рабочие места многим выпускникам лучших вузов страны, таких как МФТИ или МИЭТ, создало новые  направления производства уникальных изделий электронной техники, вдохновило конструкторов на создание новых космических аппаратов и систем!

Мои идеи с трудом пробивали свою дорогу  сквозь барьеры традиций, а порой и явной глупости. Так, я подвергался атакам: - А почему ты против щётки из тонких проволочек, которые могли бы считывать заряды с электростатической плёнки вместо твоих непонятных ПЗС-ов?

Мой ответ, что в приборах с зарядовой связью (ПЗС) шумы в тысячи раз меньше, чем в их щётке, не успокаивал ходатаев этой глупой идеи, они просто не умели и не пытались оценивать шумы. Их просто манило возможное вознаграждение за внедрение их дурацкой щётки.

Другая глупость: - Что это за бегущие потенциальные ямы? Уж не хочешь ли ты заманить нас в яму?
Что поделать? Если хочешь совершить прорыв в технике, ты должен уважать язык и принципы современной науки! Но для этого надо знать и понимать эти принципы!

Или: - Почему ты не хочешь работать над пилотируемой станцией "Алмаз", в которую уже вложена уйма денег?

Ответ содержался в самом вопросе: - Потому и не хочу, что она пилотируемая, и львиная доля расходов идёт на жизнеобеспечение космонавтов, а не на аппаратуру системы. Огромная станция - прекрасная мишень для метеоритов и осколков космического мусора, её надёжность много меньше надёжности беспилотных комплексов.

Но и это не убеждало ходоков: им было важно любой ценой продолжить огромное традиционное финансирование пилотируемой системы.

После моего доклада на Научном совете нашего министерства о ходе работы по системе Сплав министр Александр Иванович Шокин сказал моему директору Гуськову Геннадию Яковлевичу:

- Какие у вас умные сотрудники!

На что получил в ответ:

- Да, но мы их держим в чёрном теле!


В среде производственников не умели ценить творческий вклад и научные достижения, зато мастерство умельцев говорило само за себя. Действительно, вокруг меня раздавались премии за конкретные технические достижения, но не за проекты, идеи и принципы, благодаря которым наше предприятие получало финансирование.

Большие финансы становились доступными только после доказательств перспективности новых идей, но авторы новых проектов казались опасными для директора, как возможные кандидаты на руководящие должности. Он находил способы удаления их, как только идея проекта овладевала массами исполнителей. Жаль, я в своё время даже не задумывался об отдалённых последствиях таких отношений.

Из-за работ по космической тематике я отстал от друзей из Академии наук по числу открытых публикаций. Да и когда мы разрабатывали систему Сплав, мы не думали о публикациях. У друзей число публикаций перевалило за сотню, а я оставался известным только узкому кругу лиц, да и те не были надёжными союзниками. Кому-то казалось, что моя разработка новой технологии космического наблюдения - результат везения, а не постоянного поиска новых эффективных технических решений.

Когда-то я был единственным в стране носителем принципов цифровой космической системы оперативного наблюдения. Не скажу, что эта ноша была лёгкой: былые авторитеты всеми силами отстаивали свои устаревшие позиции. Но со временем я воспитал толковых учеников, и мои принципы рассосались в огромных коллективах. Стали поговаривать: - И чего же он изобрёл? Это же так очевидно.

Перевод сложной проблемы в разряд очевидных дорогого стоит! Только очевидные решения способны на взрывное распространение в технике! Так что моя душа спокойна, я не зря получал стипендию на физтехе!

После окончания космических проектов мне понадобилось 15 лет для выхода на мировой уровень в новой для меня науке - термодинамике, которая не по зубам даже признанным учёным. Попытки понять их наивные, а часто и ложные, утверждения в сфере реальных газов отняли у меня много сил и времени, пока я не утвердился в собственной точке зрения. Я совершил прорыв в термодинамике кластеров, не получив ни копейки от государства.


Мир кластеров


 Я пытаюсь выполнить наказ великого физика Ричарда Фейнмана - рассказать восьмилетнему мальчику, о чем я думаю, и какие законы Природы стараюсь открыть. Мне удалось то, что не удалось многим великим учёным, пытавшимся в течение века понять природу кластеров в газах, опираясь на вириальные разложения. Я же нашёл особенности применения фундаментального закона действующих масс для  вычисления свойств кластеров из известных свойств газов.

Здесь важно то, что мой метод работает только для чистых газов, не содержащих никаких примесей других веществ. Но именно для чистых веществ учёные всего мира накопили огромный объём данных, доступный в Интернете. Компьютерная обработка этой информации открыла мне доступ в загадочный мир кластеров.
   
Кластеры - это группы атомов или молекул, связанные силами взаимного притяжения. В отличие от химических связей эти силы молекулярных взаимодействий очень малы. Поэтому кластеры не могут долго сохранять постоянное число частиц. В газе идёт непрерывный процесс вхождения свободно летающих молекул или атомов (частиц) в кластеры и обратный процесс вылета свободных частиц.

Состояние равновесия кластеров подчиняется закону действующих масс, но в  отличие от химических процессов, константа равновесия может быть отрицательной из-за вклада виртуальных кластеров. Мои великие предшественники не поняли этого и предпочли забыть про фундаментальный закон действующих масс, сделав ставку на вириальные разложения, несовместимые с физикой кластеров.
               
Частицы, не вошедшие в состав кластеров, называются мономерами. Мне удалось вычислить плотность мономеров в чистом газе из его измеренных свойств. Эта величина является ключом к определению свойств кластеров. Зная эту плотность, я нахожу плотности кластеров с различным числом частиц при разных температурах и давлениях, а так же нахожу энергии связи кластеров, даже могу определить, является кластер плотной группой или вытянут в линию.

С  ростом давления газа растут размеры кластеров. В парах воды невидимые кластеры превращаются в капельки тумана или снежинки. В окрестности критической точки большие кластеры сливаются в один бесконечный, обеспечивая переход газа в жидкость. В нанотехнологии кластеры могут быть центрами роста наночастиц. В садах невидимые кластеры переносят ароматы цветов. В Космосе с крошечных кластеров начинается образование туманностей, звёзд и галактик. Понимание физики кластеров  - необходимый этап  познания Природы!
 
Сегодня кластеры называют новым состоянием материи. Я бы выразился скромнее: ещё неизведанным состоянием. На сегодня я единственный в мире, кто понимает природу кластеров и атомарных взаимодействий. Для этого мне пришлось построить сложную сеть умозаключений и сделать ряд подтверждающих мою теорию открытий.

А недавно я сделал открытие в термодинамике, укрепляющее мою уверенность в квантовом характере связей благородных атомов в кластерах. В науке принято считать, что они взаимодействуют, как шарики. Я уже писал в своих статьях о направленном характере связей, а теперь нашёл критерий оценки температуры, при которой исчезает направленность, и атомы ведут себя, как шарики.

Надеюсь, придёт время, когда это оценят. Перешагнув рубеж в 80 лет, я тороплюсь всё опубликовать, но чем больше я оттачиваю своё видение проблем, тем больше появляется новых открытий. Так что я открыл не только новые принципы, но и дорогу без конца. Жаль, нет преемников. В топчущихся на месте научных коллективах они не могут возникнуть.

Борис Седунов