Там слюни

  Те, кто жил в XV веке, не читали работы XVII века, XVIII не знаком с XIX, а XIX прекрасно себя чувствовал без XXI. Можно ли утверждать, что представители более «продвинутого» столетия полнее изучили мир человеческой души через искусство? Я намеренно выношу за скобки научно-технический прогресс: меня интересует только прогресс культурный и психологический. Ведь если перед ногами XXI века лежит вся существовавшая доселе временная лента с её засечками смыслов, то у нашего времени есть шанс стать веком, познавшим многое.
  Итак, к примеру, мы — люди наслушанные, начитанные и насмотренные.  Можно у нотариуса заверять бумагу «самый эрудированный». Теперь восхищать окружающих не составит труда: стихи цитируются, названия картин и мелодий отлетают от зубов. Полнейший успех. Вот только фактические знания, полученные из чужого рта, приятны на вкус разве только неоперившимся птенцам. Вот и получаются в результате пятидесятилетние бескрылые птички, носящие в клювах чужие слюни. Нет, как правило, они уважаемые люди, считающиеся интеллигенцией, элитой, высшим слоем. Но кто заглядывал им в рот?
  А там слюни. Молчат все: это не поэтично и грубо, вульгарно и неприятно, но кто-то же должен сказать и королю, что у важного монарха, наделённого божественной властью, торчит из носа такая оказия и конфуз, что сложно и описать масштаб бедствия.
  Вопрос не в гигиене, а в том, почему присвоение опыта считается благодарным занятием. О да, мы ведь должны учиться на ошибках других, поглощать тонны культурного слоя предшественников, их уважать и чтить. Да, конечно, они же уж точно умны и всё изведали. Они непременно откопали истину. Боже, в мире, где никогда с неба не спустится вышеупомянутый субъект и не скажет, что есть правда, а что ложь, вы верите в чужой опыт, чужие «ошибки» (которые, может, в вашем случае и есть незыблемые истины).
  С каких это пор пример для подражания тот, кто просто накапливает информацию, а не генерирует её сам? Почему не ставятся под сомнение полезность чтения, просмотр кинофильмов, прослушивание музыки? Мы, получается, берём в ленд-лиз мысли и эмоции, а не приходим к ним сами по тропе жизненного опыта. Зачем? Разве быть чей-то производной — почётно?
  Это самое опасное для будущих творцов. Без чистого листа нет рисунка, а без тишины — музыки. Но эти творческие мученики сначала смешивают все наркотики постороннего творчества, а затем погибают от передозировки. Чтобы иметь собственный голос в этом мире, нужно заглушать чужой.
  Ах, да, ведь необразованностью и невежеством веет от тех, кто ещё не успел обчитаться песенок из склепов прошлого! Нет, вот это «невежество» нужно воспринимать только как опасность для стандартизированного, конвенционального навоза предшествующих знаний: на нём так безмятежно произрастает вся культура. О, не трогайте «великих» (им нужно поклоняться в мавзолеях и безапелляционно принимать догмат о руководящей и направляющей роли партии гениев прошлого).
  И всё-таки ещё есть шанс у того, кто не видит этой финальной строки. Вы же, кто читает, да, вы: опять доедаете за другими, опять воруете чужое, чтобы никогда не создать собственный мир вечных заблуждений.