История рода Пановых. Предисловие

       Предисловие.

       Пановы – древний нетитулованный дворянский род. В Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи (далее, ОГ) внесены три фамилии Пановых, а было ещё несколько дворянских родов с фамилией Пановы.
         Определением Московского Дворянского Депутатского Собрания, род Пановых внесен в 6 – ю часть дворянской родословной книги (ДРК), в число древнего дворянства. Во многих других губерниях Пановы также были внесены в местные ДРК.

        Русский писатель, историк и журналист Евгений Петрович Карнович (1823 – 1885), так охарактеризовал важность древности рода для дворян:
       «На Руси, как это, впрочем, было и во всей Западной Европе, древность дворянского рода считалась, да и ныне считается, выше нового почетного титула. Это проистекает из той мысли, что титул может получить каждый простолюдин, тогда как дать благородных предков лицу, не имеющему их по рождению, не в состоянии никакая власть, как бы могущественна она ни была».

       Настоящая Книга посвящается памяти моих предков. В ней собрана вся информация по нашему роду, начиная с далёкого исторического прошлого по настоящее время. Потомки узнают, как дворяне Пановы волею царей, а не судьбы, оказались на степных берегах реки Яик, а став яицкими – уральскими казаками, они остались проживать в посёлке Калёновский, а не уехали в город Уральск.

      Только собрав воедино большой объём документального материала по нескольким родам Пановых, удалось найти нужное направление поиска, взяв за основу рассказы моего отца, Александра Михайловича Панова (1932 – 1994). Его рассказы о прошлой жизни уральских казаков Пановых не были связанными между собою, а представляли, скорее, отрывки из тех преданий, которые отец запомнил в детстве. В 1944 – 1946 годах он работал в колхозе вместе со своим отцом, Михаилом Николаевичем, поведавшим сыну много старинных преданий. Наиболее запомнились юному Александру рассказы про героя – казака Рыжичка, от которого вели свой род уральские казаки Пановы из форпоста Калёновский. Этот рыжий и низкорослый яицкий казак победил в поединке вражеского богатыря – великана и оставил всё Яицкое войско «с крестом и бородою». Когда это было, доподлинно отец не знал, вроде бы, казак Рыжичек бился на поединке с турком. В тоже время, казак Рыжичек происходил из семьи, которая «шла по московскому списку», а его предки были в числе первооснователей Яицкого войска и, даже, атаманами. Но, в так называемый «московский список» входили только знатные люди, приближенные к царскому двору: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы. Трудно было поверить, чтобы московские дворяне Пановы, вдруг, оказались простыми яицкими казаками, да, ещё на отдалённом форпосте. Ведь, до нынешнего времени существует официальная версия образования Яицкого войска из «беглых крестьян и холопов», а пересматривать её, судя по всему, историки не только не торопятся, но, даже, и не думают.

      "Яицкие казаки, вольные казачьи общины, образовались в кон. 15 – нач. 16 вв. на р. Яик из беглых крестьян" (Советский энциклопедический словарь. М., 1984. С. 1567). Эта версия была принята как официальная, ещё, при царском режиме, а затем поддерживалась и советскими историками.

        Не только для меня, но и для моего отца было большой загадкой, как наши предки Пановы оказались на реке Яик (Урал), заняв в созданном ими Войске достаточно высокое положение. Надо заметить, что на Яике (Урале) проживали и другие казаки Пановы, которые к древним дворянам Пановым никакого отношения не имели. Если сохранившиеся до наших дней переписи Яицких казаков 1723 и 1773 гг. дают по другим Пановым однозначный ответ, то по ним сложно угадать место наших Пановых в Яицком войске. Лишь с началом XIX века, «калёновские» Пановы обозначились в Ревизских сказках (переписях), в Метрических книгах единоверческих церквей, а уже позднее, в приказах по Уральскому казачьему войску и в других документах.

      По рассказам отца, наш пращур, посланный на Яик, был «верным слугой государевым». Было это в эпоху царя Ивана Грозного, а в те годы самыми верными слугами Ивана IV были царские опричники. Так, в списке 1573 года числилось два опричника с фамилией Панов: Митя и Таир Иванов сын. Хотя, в 1572 году опричнина была официально отменена, но некоторые историки полагают, что изменена была лишь вывеска, а сама опричнина под именем «государева двора» продолжала существовать и дальше.

       Всё дворянство Русского государства при царе Иване IV Васильевиче, прозванного позднее за жестокость Иваном Грозным, подразделялось на:
– московское, служившее по московскому списку и занесенные в Боярские книги и Боярские списки;
– городовое (ярославцев, нижегородцев и т. д.), т. е. служивших с городов в выборе или по дворовому (списки дворовых составлялись в Разрядном приказе) и городовому спискам и заносившимся в так называемые десятни.

       Десятни – официальные документы в Московской Руси в XVI – XVII веках, представляющие собой списки служилых людей «по отечеству». Создавались с целью контроля за войском и выдачи денежного и земельного жалования. Составлялись дьяками на смотрах войск. Большинство старинных десятен до наших дней не сохранилось.

       Городовое дворянство расписывалось на военную службу по городам и составляло дворянские конные сотни со своими особыми сотенными головами, знаменщиками, нарядчиками, имевшее ещё название городовых детей (сыновей) боярских.
       Для продвижения по службе детям (сыновьям) боярским важны были личные заслуги, но в некоторых случаях молодой сын боярский попадал сразу в категорию дворовых или выборных (т. е. городовых дворян), благодаря своему «отечеству» или, проще говоря, отцу, дяди или братьям. Например, в Костроме самый крупный денежный оклад имел в 1630 году выборный дворянин Мосей Иванов сын Панов – 42 рубля «из чети». Сразу оговорюсь, что он не имел никакого отношения к нашему роду, хотя, наши Пановы, позже, являлись землевладельцами в Костромской губернии. 

        Городовое дворянство пробивалось в московское чрез среднее звено – жильцов. Бывали случаи, когда служившие по московскому списку писались позже правительством на службу «с городом», что было явным понижением.

       Жильцы – один из разрядов служилого чина в Русском государстве, были пешие и конные (крылатые всадники). В середине 17 века было около 2000 жильцов, которые считались предшественниками царской гвардии. По сути, жильцы выполняли охранные функции царского двора, находясь в Москве по очереди. Обычно, жильцы из городов дневали и ночевали на царском дворе для «береженья» и посылок, т. е. жили в Москве по три месяца в году. С этого чина начинали службу большинство придворных; жильцов назначали на командные должности в рейтарские, солдатские и драгунские полки.

        Служба «по московскому списку» была началом служебной карьеры для людей знатных фамилий (например, удельных князей или московских бояр) и завершением её для людей среднего и низшего дворянства, к которому относились и дети боярские Пановы. Молодой сын боярина или княжич, в свои 15 лет, обыкновенно начинал служить уже дворянином московским или стольником, а потом, смотря по знатности, получал место в Думе со званием окольничего или прямо боярина. Напротив, дворяне провинциальные, как наши Пановы, только прослужив по «выбору», возвышались в чин жильца, в редких случаях дворянина московского, а ещё реже стольника.

       Дворянство XVII века было неразрывно связано с военной службой. Дети боярские, служившие «с городом» всячески стремились в московские чины. Для этого необходимо было сначала выслужить чин выборного дворянина, став элитой городового дворянства, а затем попасть в число жильцов – низшей категории московского дворянства.
       Служили дети боярские и дворяне до глубокой старости, находясь «в седле» в возрасте 70 – 75 лет. Исходили из простого принципа: если можешь сидеть в седле и держать в руках саблю или копьё, значит, можешь служить. Служили по 60 и больше лет, израненные, лишившись ушей или носа. Виной всему была поместная система, которая не позволяла дворянину оставить службу из – за боязни лишиться поместья. Порой дворянина сменяли дети, и тогда престарелый отец мог просить «отставить его от службы за старостью и увечьями». При этом вместо себя, он записывал на службу сына. Дворяне и дети боярские начинали службу «новиками» с 15 лет. Верстали их в службу на ежегодных смотрах, которые проводились в Москве или в другом городе, определенном для такого случая.
       Однако, и боязнь потерять поместье не всегда удерживала дворянина от неявки на службу. Таких дворян называли нетчиками. Неявка на службу каралась по – разному. Могли наказать батогами и лишить поместья, а могли всего лишь уменьшить денежный оклад. Например, в Царской грамоте от 29 апреля 1613 года «боярину князю Федору Ивановичу Мстиславскому с товарищами, о не посылке сборщиков за теми дворянами и детьми боярским, которые явились из нет на государев стан, в Троицо – Сергиев монастырь», упоминаются Пановы из Костромы: Петр да Мосей да Степан Ивановы дети Панова, Родивон Семенов сын Панов (Дворцовые разряды. DrevLit.Ru – библиотека древних рукописей. № 55).

       Здесь уместно напомнить слова царя, сказанные городовому дворянину:

Спасибо тебе, старик!
Детей твоих устрою,
В жильцы возьму.
Большой на ратном поле
Покажет и удаль, и дородство,
А младшему найдём работу легче,
Он юн ещё.
(Тушино).

       Настали времена, когда даже в жильцы выдвинуться стало невозможным для городовых дворян, не говоря уже о детях боярских, ставших к середине XVII века самым низшим служилым сословием. Однако, во все времена всех дворян и детей боярских, хорошо знавших грамоту, охотно брали на службу подьячими и, даже, дьяками. Наши Пановы также не стали исключением.

      Подьячие – служащие московских приказов и городовых приказных изб. Стать подьячим, в принципе, мог каждый грамотный и способный к делам вольный человек. Составляли особую группу служилого сословия. Получали денежное, хлебное, а иногда и поместное жалование.
       Дьяки – руководители приказного делопроизводства в центральных государственных учреждениях и приказных избах в городах. Обычно, выходили из подьячих, но могли назначаться прямо из купцов или дворян.

       Возникает естественный вопрос: как дворяне Пановы оказались среди яицких казаков? Частично, ответ находим в сочинение беглого подьячего Посольского приказа Григория Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича», которое считается одним из ценнейших источников о состоянии Московского государства в середине XVII века.

       «Казачьи полки, старые ж, – писал Котошихин, – а устроены те казаки для оберегания порубежных мест от Полские границы, и тех казаков было до войны с 5000 человек, а ныне их немногое число; а учинены они в казаки из служилых людей, из рейтар и из салдатов, после прежних служб, и даны им дворы и места и земля пахотная; а оброку царю и податей не платят никаких. А как они бывают на службе, и им жалованье дается погодно, против драгунов; а к бою служба против рейтарского строю, знамена малые ж, своим образцом, началные люди у них, головы, атаманы, сотники, ясаулы, из дворян и из рейтарских началных людей». [Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. Современное сочинение Григория Котошихина. Издание 3. СПб., 1884. Гл. 9].

       Это утверждение Г. Котошихина относилось и к Яицким казакам, которые служили в середине 17 столетия на польской границе, под Смоленском, в Умани и других городах Белгородской засечной черты. Про Донских казаков Котошихиным был написан отдельный абзац.

       Таким образом, дворяне Пановы оказавшись в числе «началных людей» у Яицких казаков получили то, чего не могли достичь в Русском государстве. Они добросовестно выполняли приказания Посольского приказа, обживая те места Яика, где им велено было служить царём Фёдором Иоанновичем.

       В конце XVI века, на русском престоле оказался царь Борис Годунов, фактически уже правивший Московским государством после царя Ивана Грозного. В конце его правления, перед началом Смутного времени, в Разрядной книге лета 7112 – го (1603/04 г.), после 15 мая, записано:
       «Да указал государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии послати в городы дворян охочих казаков прибирати. И по государеву цареву и великаго князя Бориса Федоровича всеа Русии указу посланы дворяне в городы охочих казаков прибирать» /л. 121 об./.

      Разрядные книги – книги записи официальных распоряжений в Русском государстве. В них записывались извлечения из официальных документов. Их составляли в период с 1471 по 1682 годы.
       Например, «7140 – го (1632) году сентября в 1 день послан государев дьяк Федор Панов /л. 341 об./.
        Того же году послан на Дон приводить ко кресту козаков князь Иван Ондреевич Дашков да подьячий.
        Тово же году послан на Яик приводить ко кресту казаков Богдан Семенов сын Змеев да подьячий. А * взять казаков с Яику всех на службу /л. 342/.
        На Терке (воевода) Алексей Иванович (Головин) да Ермола Иванов сын Мясоедов. А как Алексея не стало и на ево место послан князь Михайло Петрович Пронской [372] /л. 344/.
       7142 – го (1634) году дьяк Федор Панов был на встречах турецкого посла при князе Голицыне /л.349 об./».

       К сожалению, Разрядные книги давали очень скудную информацию с Яика. Если на Дону и Терке показывались воеводы и дворяне, которые посылались туда, то про Яик ничего неизвестно. Яицкие атаманы известны нам, в лучшем случае по именам и прозвищам, да изредка указывалось их отчество, заменявшее фамилию атамана. Ничего не сказано в Разрядных книгах и об образовании Яицкого войска в 1584 году. Первое упоминание об яицких казаках в Разрядной книге было в 7099 – го году (1591 г.):
       «У донских казаков и у Вольских и у яицких (голова) Василий Янов» /л. 225 об./.
       В Разрядной книге 7103 – го году (1595 г.) записано: «…с вясны посланы воеводы на Яик города ставить…» /лл. 238 об., 239/. После этого об яицких казаках, казалось бы, забывают, хотя, на самом деле жизнь на Яике кипела. По преданию, яицкие казаки летом 1602 года захватили и ограбили столицу Хорезмского ханства город Ургенч, но по дороге на Яик, почти все, за малым исключением, были перебиты многочисленным войском хана. К сожалению, наступившее на Руси, вскоре, Смутное время, внесло ещё большую сумятицу в историю Яицкого войска. Нам, даже, доподлинно неизвестно чью сторону занимали яицкие казаки в начавшемся российском противостоянии.

       В предании говорилось, что яицкие казаки, когда задумали городок свой на место нынешнего Уральска перенести, послали гонцов «спросить совета у старейшин, что жили на море, на Камынь – острове». В старинной песне, записанной Железновым, были такие слова:
… На острове – Камынине,
Братцы, старики живут,
Старики живут старожилые,
Им же по девяносту лет…

       Как оказались Пановы в числе «старых людей», доподлинно неизвестно. Вероятно, один из основателей Яицкого войска, Никита Панов, оставался на Яике до глубокой старости. Писатель И. И. Железнов записывал предания со слов самих «старых людей», поэтому не верить им нет основания. Рассказы передавались «из уст в уста» в семьях Пановых и других «старых людей», бывших с ними в близком родстве. Однако, Железнов так умело обработал Предания, что несведущему человеку трудно понять суть. Для многих они видятся лишь красивой сказкой о былой жизни старинных яицких казаков.   

        В работе по сбору информации сильно мешала мода на «двуимение», существовавшая в эпоху царя Ивана Грозного и, даже, после него. На Руси практиковался обычай давать ребёнку два имени: крестильное и мирское. Считалось, что мирское имя оберегало человека от тёмных сил и напастей. Поэтому в десятнях XVI – XVII вв., можно встретить «мирские» имена детей боярский Пановых: Надея, Таир, Темир, Савлук и т. д. А вот, какие были у детей Пановых «крестильные» имена, можно только догадываться.

       В царствование Ивана IV Грозного служилые «дети боярские» получали земельные наделы (поместья) по месту службы, становясь помещиками. Многие Пановы имели поместья в Ярославском уезде, например, Третьяк Степанов сын Панов (1567 г.). В тоже время, вероятно, его сын Левонтий Третьяка сын Панов получил поместье в Нижегородском уезде (1567 г.). Там же, в Нижегородском уезде было поместье Ивана Третьяка сына Панова (1597 г.). Эти два уезда, с городами Ярославль и Нижний Новгород, являлись местами наибольшей локализации помещиков Пановых в XVI веке.

       Откуда же взялась фамилия Панов? Некоторые исследователи полагают, что первыми её носителями стали выходцы из Литвы или Польши, где часто употребляемое слово «пан» означает «господин». Так, в десятне 1597 года по городу Арзамасу записан Ульян Иванов сын Панов, имевший оклад 400 чети, с приставкой «литвин». Там же числился его брат Леонтий, с окладом 650 чети, посланный в Ногайскую Орду. Однако, этот Литвин Ульян Иванов сын Панов мог просто побывать в плену в Литве, с которой русский царь Иван IV вёл многолетнюю войну, за что и получил такое прозвание. В Смутное время Ульян Панов был губным старостой в Арзамасе и занимался поимкой преступников. Его сыновья Фадей и Лука участвовали в Московском сидении 1618 года, за что были пожалованы дворянством и поместьями.

       Наши предки объясняли историю происхождения фамилии от названия Пановых гор. По легенде, в стародавние времена в пещерах этих гор жил волшебный народ Паны, которые происходили от Пана Виевича. Именно здесь осели бежавшие новгородские ушкуйники, когда рать великого князя московского Ивана III захватила их город Хлынов, а его внук, первый русский царь Иван IV Васильевич, пригласил «новгородских ушкуйников» к себе на службу. Ведь, новгородские ушкуйники были прирожденными воинами.

         Пановы горы – это современные Пановы горы около города Городец (Малый Китеж) на Волге. В старину, к Пановым горам относили также и все Дятловы горы, на которых расположен город Нижний Новгород.

        Первый русский историк Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826), в своей «Истории государства Российского» подробно рассказал, как в 1480 году происходило знаменитое «стояние на реке Угре», положившее конец владычества Золотой Орды над Русью. После чего великий князь московский Иван III, «подчинив себе Казань, утвердил власть свою над Вяткою». Хлынов был окружен плотным кольцом и принужден к миру на условиях Москвы. Из города вывели «всех нарочитых земских людей, граждан, купцов с женами и детьми в Москву». Так, воины – ушкуйники могли оказаться в окрестностях Нижнего Новгорода, когда в 1505 году случилась измена Казанского царя Магмет – Амина, который был наместником великого князя московского, а Казань последние 17 лет, считалась всеми «Московскою областью».

      «… Магмет – Амин вооружил 40000 Казанцев, призвал 20000 Ногаев, вступил в Россию, умертвил несколько тысяч земледельцев, осадил Нижний Новгород и выжег все посады, – писал Карамзин. – Воеводою был там Хабар Симский: имея мало воинов для защиты города, выпустил из темницы 300 Литовских пленников, взятых на Ведроше; дал им ружья и Государевым именем обещал свободу, если они храбростию заслужат её. Сия горстка людей спасла крепость. Будучи искусными стрелками, Литовцы убили множество неприятелей и в том числе Ногайского Князя, шурина Магмет – Амина, который, стоя близ стены, распоряжался приступом. Видя его мертвого, Ногайские полки уже не хотели биться: сделалась распря между ими и Казанцами; началось даже кровопролитие. Царь едва смог смирить их; снял осаду и бежал восвояси. – Литовские пленники немедленно были освобождены, с честию, благодарностями и дарами» (Карамзин. Т. 6. Гл. 4).

      Казалось бы, вот они «Литовцы» или «литвины» в Нижнем Новгороде, а значит, могли от них, и дети боярские Пановы произойти. Но, битва при Ведроше случилась в 1500 году и вызывает большие сомнения, что 5 лет, аж 300 литовских пленников держали в заточении в Нижнем Новгороде. Война с Литвой шла на западных границах Великого княжества Московского, а город Нижний Новгород стоял на Волге, т. е. на восточной границе, за тысячу вёрст от речки Ведроши. Хронограф (летописец) так описывал приход казанского царя к стенам Нижнего Новгорода в 1505 году:

        «В лето 7014 году… Того же месяца сентября приходил царь Магмед – Аминь Казанский под Нижний Новыгород, а стоял под городом два дни, а городу не успе ничьтоже, а на третий день и прочь пошел».

       Разрядная книга вообще ничего не говорила о приходе казанцев под стены Нижнего Новгорода, а, лишь, извещала о переправе войска Магмед – Амина через пограничную реку Суру:

      «Тово же году сентября в 4 день пришла весть к великому князю, что царь козанский Магмед – Аминь Гиреевич с людьми августа в 30 день, в суботу, возитца Суру реку за полтораста верст от Нижнева Нова города».
        О появлении казанского войска около Нижнего Новгорода сказано в Разрядной книге за 1534 год:
       «Лета 7044 – го году… И марта в 6 день писал ко государю и великому князю к Москве из Нижнева Новагорода окольничий Иван Семенович Брюхо Морозов, что козанские люди ночевали за десять верст от города на Ельне» /л. 177об./.
       «Тово же лета приходил царь козанский на Болохну и посады пожег, на Болохне был тогды боярин и воевода Иван Васильевич Хобар Симской с товарищи. И бой им с козанским царем был и Ивана Хобара тогды побили, а Иван утек на Болохну в мале силе» /л. 178/.

       Балахна – город (с 1536 г.) в Нижегородской области. На правом берегу Волги, в 34 км севернее от Нижнего Новгорода, и 10 км южнее Городца.
        Ельна – южнее Нижнего Новгорода, на правом берегу Волги.

       Крестьянин Пётр Данилович Дружкин, проживавший в Городце, во второй половине XIX века, увлёкся поисками кладов. Его привлекли древние курганы, в частности, так называемые «Пановые бугры», расположенные при деревне Гороховой, в 10 вёрстах восточнее Городца. По найденным при раскопках предметам, множеству человеческих костей и черепов, Дружкин сделал вывод, что курганы были «сторожевые», а обилие скелетов возле них, связано с неприятельским набегом. Так, может быть, эти «бугры» обороняли дети боярские Пановы, от которых они и получили своё название? Навряд ли сейчас можно установить истину, поэтому остаётся одно: поверить в легенду.

       В XVI – XVII веках, как таковой системы наследования поместий ещё не было. В практике существовал перевод поместий в вотчины, но для детей боярских он был достижим только в виде награды за особые заслуги перед Государем. В тоже время, по местам расположения поместий, удалось установить, где Пановы проживали перед тем, как Рыжичек поселился на реке Яик. Однако, не будем забегать вперёд, а начнём рассказ по порядку.