Приговор

     Гражданские дела Фатима Бокашева рассматривать не любила. И не потому, что гражданское законодательство являлось громоздким и объемным. Отталкивал в этих делах, как ей всегда казалось, присущий им какой-то сутяжно кляузный и крючкотворный дух. Другое дело – дела уголовные. В них хоть и хватает всякой подлости, нечистоплотности и жестокости, но зато всегда всё как-то более однозначно и понятно: убийца, взяточник, наркоман, вор, насильник – названы своими именами, и если доказано обвинение, то и с наказанием в законе практически всё прописано. Главное учесть все заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, данные о личности виновного, а дальше уж дело опыта и судебной практики…

     Конечно, всё это упрощённо и схематично, ведь фактически дело делу – рознь.
     С опытом и практикой у Фатимы всё обстояло нормально.

     По судейским меркам она относилась к числу молодых, начинающих, проработав судьёй районного суда всего чуть более трёх лет. Правда, до назначения на эту должность, пока училась на заочном отделении юрфака Кубанского государственного университета, почти пять лет работала секретарём судебного заседания, а после получения диплома о высшем образовании столько же проработала вначале следователем, а затем помощником прокурора в своём же районе.

     Предметной специализации в районном суде как таковой практически не было, если не считать трудовые споры, споры о детях и уголовные дела о преступлениях несовершеннолетних, которые рассматривал председатель суда, как наиболее опытный. Практика - характерная для всех малосоставных районных судов, будь то Урал, Сибирь, Северный Кавказ или Центральная Россия. Поэтому приходилось рассматривать и гражданские и уголовные дела наравне с остальными тремя судьями районного суда.
 
     Вот и сейчас перед нею лежали два тома уголовного дела. Судебное следствие по нему практически закончено. На завтра назначены прения сторон. А стройной картины будущего приговора что-то не вырисовывалось.

     В совершении убийства в состоянии сильного душевного волнения обвинялся гражданин Умаров Борис, сорока пяти лет от роду, не женатый, не работающий, не судимый.
     Потерпевшая – Зинченко Тамара, тридцати лет, не замужняя, не работающая, лишённая родительских прав на двоих малолетних детей, родственников не имеющая, пьющая…
     Формулировка обвинения была довольно стандартной для подобных преступлений на бытовой почве:
- «…Умаров, 10 сентября, около 16 часов дня, в своей квартире, расположенной по адресу…, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в процессе возникшей ссоры со своей знакомой Зинченко, в ответ на её действия, выразившиеся в нанесении ему удара кухонным ножом в область живота, находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного противоправными действиями потерпевшей, нанес ей подобранным на месте преступления кухонным ножом два удара в область груди слева, причинив потерпевшей телесные повреждения в виде двух проникающих ранений грудной полости с повреждением диафрагмы, сердечной сумки и левого желудочка сердца, сопровождавшихся обильным кровотечением, что повлекло её смерть…»

     Но три дня судебного разбирательства этого, казалось бы, простого по своим обстоятельствам дела, дали совсем иную картину произошедшего.
 
     Встретились Борис с Тамарой в тот день намного раньше – в 12 часов дня, и совсем в другом месте – в гараже их знакомого Темирова Азрета, с которым Тамара пьянствовала с раннего утра. И подоплёкой всей истории были давние интимные отношения обвиняемого и потерпевшей, о которых застенчивое следствие умолчало. Борис застал подружку в означенном гараже в объятиях Темирова. Вспыхнувшую было ссору загасили бутылкой водки на троих, после чего Борис увёл Тамару к себе домой.

     Появился обоснованный и подтверждённый доказательствами мотив преступления – ревность.
     Особую путаницу в стройную внешне структуру обвинения вносили заключения судебно-медицинских экспертиз.

     Так, самому обвиняемому было причинено поверхностное колото-резаное ранение передней брюшной стенки, не повлекшее даже кратковременного расстройства здоровья. А механизм его причинения с учётом локализации и направления раневого канала не исключал возможности того, что данное телесное повреждение было причинено им самим…

    Данные гистологического исследования вкупе с протоколом осмотра места происшествия не определяли точное время причинения ранений как обвиняемому, так и потерпевшей.

     Обнаруженный на месте происшествия кухонный нож имел свежие следы вещества, похожего на кровь. А вот характерные признаки времени наступления смерти – свернувшаяся кровь, трупные пятна и окоченение говорили о том, что со времени наступления смерти и до обнаружения трупа прошло не менее шести часов. Следственно- оперативная группа прибыла на место происшествия в 19 часов 30 минут, через пол часа после телефонного звонка самого Бориса Умарова.
 
     А в судебном заседании выяснилось и другое неизвестное ранее обстоятельство, когда по ходатайству представителя потерпевшей, молоденького и инициативного юриста районного органа опеки и попечительства, были допрошены дополнительные свидетели обвинения: продавщица торгового ларька и соседка Умарова по подъезду, указавшие, что после 16 часов 10 сентября он приобрёл в ларьке бутылку водки «Разгуляй».

     Получалось так, что ранение Умарову было причинено много позднее, чем наступила смерть его подруги Зинченко, и следствие пошло по пути наименьшего сопротивления, приняв без должной проверки и анализа версию обвиняемого об обстоятельствах убийства. Фактически вначале имело место умышленное убийство потерпевшей из ревности, а затем уже Умаровым было инсценировано её нападение на него.

    Установленные в судебном заседании фактические обстоятельства совершения преступления существенно отличались от обстоятельств предъявленного обвинения и влекли за собой предъявление Умарову более тяжкого.
 
    Факт убийства был налицо. Но одно дело, когда оно совершено в состоянии сильного душевного волнения и максимально грозящее наказание за это не превышает трёх лет лишения свободы, и другое дело, когда совершено умышленное причинение смерти другому человеку без квалифицирующих обстоятельств, или как это не кощунственно звучит, простое предумышленное убийство, за которое виновному грозит наказание от шести до пятнадцати лет лишения свободы! Выходить за пределы предъявленного обвинения и ухудшать положение обвиняемого суду не позволял действующий уголовно-процессуальный закон. Этот же закон, в отличие от ранее действовавшего, позволял возвратить уголовное дело прокурору для перепредъявления обвинения. Заместитель районного прокурора, утвердивший обвинительное заключение по этому уголовному делу, и участвующий в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя, защищая честь мундира, только недоумевающе пожимал плечами…

     Фатима заперла уголовное дело в сейф. Усталость делала мысли вязкими и обрывчатыми. Сказывалось напряжение этих трёх дней судебного разбирательства.
      За окнами уже поздний вечер.
- Пора идти домой. Завтра будет новый день, придёт и нужное, и правильное решение.
    С этой мыслью она и дошла до ворот родительского дома, где прожила все свои годы, не найдя пока достойного спутника жизни. Профессия и круг общения накладывают свои отпечатки на характер и мировоззрения человека и предъявляют повышенные требования к кандидатам на место рядом. Так что всему своё время. Всё придёт, только не нужно торопить события и делать поспешные, необдуманные шаги о которых потом придётся жалеть, возможно, всю оставшуюся жизнь. Фатима в это искренне верила.

     Мать встретила её на пороге дома:
- Фатима, звонили из райотдела! Дежурный! Просил перезвонить, как придёшь.
     Она звонку не удивилась. Дело обычное. Либо административный материал нужно рассмотреть, либо поджимает время для рассмотрения ходатайства о заключении очередного обвиняемого под стражу…
- Ничего, подождут!

    Набрала номер дежурной части РОВД уже после ужина.
    Известие ошеломило и в то же время сняло с плеч давивший все эти дни моральный груз неразрешённой задачи.
- Числящийся за судом Борис Умаров после вечернего развода служб РОВД обнаружен мёртвым в камере изолятора временного содержания. Предварительная причина смерти – механическая асфиксия от удушения петлёй, изготовленной из лоскутов одежды, - доложил дежурный по райотделу.

    Повесился Умаров на решётке окна камеры ИВС, исполнив сам себе приговор совести!

    А вот каков бы он был по закону?