Смерть Сталина

Из цикла "История рода"

Мне было шесть лет. Очень смешливая девочка. Даже если это не к месту. Например, когда встречу похоронную процессию (раньше это были пешие процессии по улице). И тут такой смех начинает разбирать, что приходиться убегать подальше, чтобы не обидеть опечаленных провожающих.

Вот и теперь, когда весь город вышел на площадь, а из репродуктора на столбе слышался плачущий голос Молотова и все кругом утирали слёзы и сморкались в платочки - вот и теперь меня накрыл приступ смеха. И чтобы заглушить его как-то, пришлось сесть на корточки, уткнуться в колени и сдерживать свои хи-хи. Впрочем, это могло бы сойти за рыдания, наверное. Братишка стоял молча, только изредка пихал меня легонько, пытаясь утихомирить. А мать, поддавшись общему настроению, тоже сморкалась в платочек.

Позже, когда мы пришли домой и отец увидел мать в слезах, он сердито сказал: "Что ревёшь, дура!" И это было очень странно, потому что семья у нас была интеллигентная, родители не то что не ссорились, но и грубые слова никогда не звучали в доме. Долгое время, чуть не до третьего десятка лет я не только не говорила плохих слов, но даже и представить в мыслях их не могла. Мне казалось - все эти слова становятся известны окружающим, кого-то могут обидеть. Даже одно приближение дурных мыслей и слов вгоняло меня в краску и заставляло скорее избавиться от них.

И вот это "что ревёшь, дура". И ещё какие-то слова типа "наконец-то он сдох". Да-а-а. А подоплёка была проста. Вся моя родня с обеих сторон сильно пострадала от сталинских репрессий. Большая семья по материнской линии бежала от раскулачивания из Сибири в Киргизию. Но и там их настигли, отца её держали в ЧК, однако как-то он выкрутился, даже вернулся, хотя сильно покалеченный. И по отцовской линии семья бежала со Ставрополья стараясь скрыть свою принадлежность к морскому офицерству и память о своих богатых мануфактурах. Однако моего отца преследовали за буржуйское происхождение, исключили из университета, так что ему пришлось поступать вторично в более отдалённом районе - и он-таки получил высшее образование.

Мы жили в страшное время. Время страха. Время, когда все боялись за собственную жизнь и за жизнь своих близких. У всех на памяти были многочисленные случаи, когда к их друзьям ночью приезжал чёрный воронок и увозил куда-то, откуда не возвращаются. И липкий страх, что следом могут приехать за ними. И хотя 37-й был позади, но машина нагнетания страха продолжала работать на полную мощность. Каждый - именно каждый - был вызван в ЧК, да и не по одному разу. И каждому - именно каждому - было очень настоятельно внушено, что он обязан писать доносы на всех и на всё, что услышит (имеется в виду что-то нелояльное к власти, даже простой анекдот). И сотрудничать с органами. И подписать с ними договор. А если этого не сделаешь, то никакого роста по службе, и вообще ты - чуть ли не враг народа.

Конечно, в своём счастливом детстве мы были избавлены от таких подробностей. Только позже я узнала из рассказов матери, что отец - как его не принуждали - отказался с ними сотрудничать. И несмотря на свои научные заслуги так и не поднялся выше уровня зав-кафедрой. А мать, будучи в должности глав-врача роддома, принуждена была к этому. И она систематически писала доносы типа: такая-то медсестра сказала, что погода слишком жаркая, может быть плохой урожай - в общем, какие-то незначащие отписки.

И потом, даже после хрущёвского съезда, где был разоблачён культ личности Сталина - этот страх остался. Отец и мать раз за разом напоминали нам с братом, что ни в коем случае никогда ни с кем нельзя вести разговоры на политические темы, осуждать власть, рассказывать анекдоты и тому подобное. Они знали наверняка, что за самой дружеской личиной каждый может оказаться стукачём.

К чему я всё это? К тому что ненависть к сталинизму у нас в крови, мы впитали его с молоком матери. И это неизбывно. И ненависть к построенному им социалистическому строю тоже. Затем это закрепилось благодаря удушающей атмосфере несвободы, которая пронизывала все наше "счастливое" социалистическое общество. Да, у нас было жильё, еда, работа. И как говорится, уверенность в завтрашнем дне. Но всё это за железным занавесом. В рамках строго отведённой нормы. С искоренением в зародыше каких-то личных порывов, инициатив, стремлений к чему-то неординарному. Социализм душит, он ломает крылья. И эта ненависть к социализму у нас тоже в крови, впитана с молоком матери.

Да, из нашего народа воспитали под угрозой смерти поголовную армию стукачей, прихлебателей власти - и ненавистников этой власти. Многие из тех людей ушли в лучший мир, но дух остался. Сталин по-прежнему с нами.

9.11.2021